— Ты — врач?
— Да-а-а, а в чем, собственно?..
Два огромных пугающих мужика переглядываются, что-то решая про себя. А затем один из них говорит другому:
— Берем ее.
— Подождите? Что значит “берем”?
Что это значит, я понимаю, когда меня выносят из больницы на широченном плече. Голую, мокрую, в одном полотенце. Офигеть, я в душ сходила, конечно…
— Не трогай меня! Я даже разговаривать с тобой больше не хочу!
— Вот как? А раньше тебе все нравилось. И как разговаривал. И как трогал.
— Это было до того, как я узнала, что все… игра.
Я смотрю на него, такого ослепительного, яркого, невероятно красивого. И невероятно жестокого. И думаю лишь о том, какая я дура.
Меня продали, словно вещь. Двум невероятно опасным, жестким мужчинам. И теперь я — их пленница. Их забава. Их игрушка. Каждый день они играют со мной. Мне надо продержаться до окончания этой игры. И остаться живой.
— Ты зачем трогал эту девочку?
Отец смотрит на меня жестко, давя взглядом. Кто другой бы от этого давления уже к стене отлетел, но я только плечом дергаю. И встречаю его взгляд своим, показывая, что тоже так умею. Давить.
— Мое дело, — коротко рублю, чуть щурясь.
— Сын… — отец садится, вздыхает, поняв, что тон разговора нужно менять. Ну не продавишь меня так. — Она — чужая, понимаешь. Давно уже чужая. Не для тебя.
— Для меня, — в голове лишь взгляд ее, темный-темный. Губы нежные, две толстые косы. Для меня она. Моя. Смотрю на отца и отрезаю, — моя.
Когда-то я загадала новогоднее желание: Тигра себе под елку. Правда, мне было 7 лет, и Тигра я хотела плюшевого. В том году Дед Мороз принес мне куклу. А Тигра — только спустя одиннадцать лет. Желания же должны исполняться?
— Я с вами никуда не поеду!
— Поедешь. Со мной.
— Да щас! Со мной!
Они стоят по обе стороны от меня, от них идет жар такой силы, что мартеновские печи отдыхают!
Смотрят друг на друга, злобно раздувая ноздри.
А я…
А я ощущаю мощное, безумное дежавю.
Потому что все это было: их взгляды, их рычание, жар их тел…
Все было. И ничем хорошим это не кончилось.
Для меня.
Теперь я замужем, а они… Зачем они снова появились в моей жизни?
Он наклоняется и обнюхивает меня! Как зверь! Как хищник! И я замираю, повинуясь инстинктам жертвы: не шевелиться, не провоцировать. Может… Может, он уйдет? Одумается и уйдет? У него же… жена…
Я все еще надеюсь на это, сгорая от страха и волнения в лапах зверя, когда Сандр, шумно вдохнув запах моих волос, разрушает все глупые надежды. Дергает на себя и закрывает мне рот широкой жесткой ладонью.
— Я… Пойду…
Голос не слушается, колени подкашиваются. Они слишком близко, дышать сложно. И взгляды, жесткие, тяжелые, давят к полу, не пускают.
— Куда? — ласково спрашивает Лис, и его хищная усмешка — жуткий контраст с этой лаской в голосе.
— Мне нужно… — я не могу придумать, что именно, замолкаю, делаю еще шаг. К двери. Сбежать, пока не поздно.
И тут же натыкаюсь спиной на твердую грудь Каменева. Поздно! Он кладет горячую ладонь мне на плечо, наклоняется к шее и говорит, тихо, страшно:
— Ты пришла уже, Вася.
Оказаться в Сочельник в компании отъявленных вурдалаков? В костюме «Хелло Китти»? Нарваться на того, кто опаснее всех местных мерзавцев? Поцеловать его? Сбежать?
Программа максимум выполнена! И самое главное, не думать, почему этот поцелуй — самое яркое переживание в жизни, почему отключается голова, когда он рядом… Что это такое? Это просто затмение на Рождество. Это пройдет. Ведь пройдет, да?
Она — дочь убитого генерала, вынужденная скрываться от недругов. Они — сыновья тагана Степи, наследники, будущие таганы, правители.
Между ними пропасть. Разные боги, разные миры, разное будущее.
Но это все за гранью, за пределами настоящего.
А в настоящем есть только трое: испуганная девушка, нуждающаяся в защите. И они, ее защитники.
Раст и Янг Белоголовые и их Степная Луна.