Патч с Озимандии

А вот дальше случилось неожиданное. Мужчина в третьем ряду, наказав девочке спрятаться между сиденьями, рванулся по проходу вперед и распахнул дверь в кабину, которую нам не пришло в голову снабдить замком.

Там он буквально оторвал от штурвала опешившего Хосе, и тот хотел уже, было, затеять с ним драку, но, как он впоследствии рассказывал, от мужика веяло такой мощной уверенностью в том, что он делает, что Хосе только глянул в его глаза и сразу отстранился.

Дальше мужик замкнул на себя всю оборону машины. Пулеметные установки начали какое-то хаотичное мельтешение, которое, казалось, не могло причинить нападающим никакого вреда. Однако не прошло и пяти секунд, как один из аппаратов они поймали в клещи и хлестнули по нему градом пуль сразу с двух сторон. Белая машина дернулась, словно почувствовала боль, а затем резко прянула в сторону и огрызнулась залпом излучателя, прочертившим дымную полосу слева от «дилижанса». Следующая очередь поймала врага на противоходе, отрезав половину узкого лепестка.

Второй аппарат в это время принялся утюжить щит своим излучателем, быстро сбив заряд до нуля, и даже прочертив короткую черную линию буквально в метре от гусениц «дилижанса».

Но тут, наконец, мигнуло зеленым сообщение о перезарядке ракетной установки, и ракеты тут же вырвались из тубусов, ринувшись в сторону второго моба. Тот снова расщепил луч, стараясь уничтожить их, как и первый залп, однако на этот раз лучи встретили пустоту – каждая ракета сделала сложный маневр, уклонившись от иглы излучателя. Причем, не один и тот же – все они сманеврировали по-разному, совершенно непредсказуемо. Мысленно я даже присвистнул от такого.

Было совершенно очевидно, что мой пассажир подключился к системе наведения каждой ракеты и контролировал их вручную все одновременно, причем, очень хорошо знал, что делает. Но как такое возможно? Я, во всяком случае, так не мог, и не знал никого, кто хотя бы близко был способен на такое.

Ловко увернувшись от еще одного залпа, ракеты врезались в тонкое силовое поле, окутавшее черное тело моба мерцающим коконом, и тут же исчезнувшее в пламени взрывов, в то время, как на поверхности появилось несколько ударных каверн.

Моб резко потерял высоту, и казалось, что еще немного, и он заденет нижними лепестками верхушки деревьев, после чего рухнет в лес, оставляя за собой просеку. Однако он выровнялся и рванул над самой кромкой леса прочь от нас. Второй, огрызнувшись новым выстрелом, скользнувшим по броне танка, последовал за собратом, и вскоре они исчезли из вида где-то за холмами, переходящими в прибрежные дюны.

Такое поведение особенно удивило меня. Мобы обычно тупы, и инстинктом самосохранения не наделены. Если уж сагрились – дерутся до конца, не считаясь с потерями. Эти же... Об этом нужно было серьезно поразмыслить, а заодно расспросить соседей, не видел ли кто из них что-то подобное.

Регион этот начал осваиваться лишь недавно – собственно, с тех пор, как я открыл сапфировый пляж и участок побережья. Так что неожиданности тут можно было встретить на каждом шагу. В труднопроходимых лесах таились озимандийские руины, почти незаметные даже с дрона, если он не оснащен полным набором датчиков. Водилась здесь и живность, невиданная на равнине Симмонса, ни в горных районах: стаи юрких существ, похожих на гибрид обезьяны с куницей сновали по грибным лианам, собирая плодовые тела и прячась от хищных летающих ящеров. Мобов, конечно, тоже было немало, в том числе, и неизвестных еще человеческой науке. Но это не походило ни на обычных мобов, ни на живых существ...

Пассажиры дилижанса, между тем, выбрались из-под кресел и стали возбужденно переговариваться. Кажется, не все из них поняли, насколько серьезной была ситуация.

Спаситель наш вылез из-за штурвала и невозмутимо прошествовал по проходу назад, к дочке, вылезшей из-под кресла и улыбнувшейся, как ни в чем не бывало. Топы смотрели на него с уважением. Самопровозглашенная корреспондентка возбужденно комментировала происходящее для зрителей своего стрима, параллельно уговаривая меня через менталку дать ей видео с дрона и камер моего броневика и мотивируя тем, что это будет отличная реклама для моей корпорации.

Я передал управление Кристи и откинулся на спинку кресла, чувствуя, как по спине под скафандром стекает капля пота, а другая в это время падает со лба.

Гектор, встревоженный пальбой, спустился с потолка на мое плечо, несколько секунд рассматривал мое ошалевшее лицо, а затем фыркнул и стал умываться. В переводе с жестового крысиного это, наверное, можно было расценить, как пожимание плечами. Дескать, чего ты так разволновался? Все же нормально, все живы. Что ж, в самообладании озимандийской крысе не откажешь.

***

Распылитель над нашими головами издал тихое шипение, обдавая скафандры мелким дождем из антисептика, тут же начавшего высыхать, едва перед нами стали раздвигаться двери шлюза. Предосторожность была, в общем-то, излишней: никаких страшных микроорганизмов в здешних местах обнаружено не было, а мы с ребятами уже не раз рисковали выходить на пляж в плавках и купальниках, и никто от этого пока струпьями не покрылся. Однако шлюз для дезинфекции считался на Озимандии чем-то вроде хорошего тона: если у тебя на станции его нет, ты или нищий, или неряха.

Еще когда наш слегка потрепанный караван въехал во внутренний двор станции Сири, я испытал ставшее уже привычным, но не утратившее остроты чувство: я дома. После года скитаний по планете, ночевок в отеле и в кресле броневика, наша небольшая станция из нескольких стандартных куполов с капсульными спальнями казалась чем-то роскошным, почти дворцом.