Патч с Озимандии

Летели они бесшумно, то и дело закладывая противоестественные маневры, и в каждом их движении чувствовалась угроза, совершенно отчетливая. В их силуэтах была красота, но красота очень неприятная. Красота японской катаны, лезвие которой вот-вот снесет с плеч твою голову.

Когда они показались в воздухе, пассажиры все еще обсуждали в чатике налет мелких мобов в окрестностях Мертвого города несколько часов назад. Новые точки в небе никого поначалу не насторожили – кроме нас с Хосе. Мы­-то сразу поняли, что надвигается нечто посерьезнее.

Хосе деловито начал раздавать команды оружейным системам. Танк Суареса ничем нам помочь не мог – его пушка была предназначена для наземных целей, так что он просто спрятался под щит и усилил его своей энергетической установкой.

Я схватился за штурвал, сливаясь с ИскИном и окунаясь в знакомое адреналиновое марево боевого режима. Движение объектов на экране замедлилось, словно они плыли в густом сиропе. Пассажиры дилижанса, тоже стали двигаться комично неторопливо, сообщения приходили лишь изредка. Оружие броневика превратилось в продолжение моих рук, силовой щит – в мою кожу, вычислительные возможности Кристи – в отдел моего мозга, а ИскИны ребят – в связанных со мной воедино сиамских близнецов. Я притормозил немного, тоже прячась под основной щит, раскинувшийся над «дилижансом» широким искрящимся куполом.

Мобы приближались по неправильно ломаной траектории. Даже в рапиде боевого режима их маневры казались быстрыми и опасными.

Спаренный пулемет над моей головой пришел в движение, намереваясь впиться острым жалом в жертву. Ни о каких предупредительных выстрелах и попытках переговоров при виде такого страха Господня и быть не могло – хотелось только, чтобы оно скорее исчезло. За почти два года на Озимандии я ни разу такого не видел, и с большим удовольствием не видел бы дальше.

– Кристи, есть данные по уровню моба и характеристикам? – послал я мысленный запрос.

– Отсутствуют, – ответила Кристи, и даже ее голос показался мне озадаченным.

Кристи просчитывала, куда двинется белая гадость дальше, вычерчивая в воздухе передо мной голубоватые кривые линии. Когда одна из них стала плотной – знак уверенности Кристи в прогнозе – я перевел туда прицел и прочертил короткую очередь, а затем еще одну – для верности. Однако пули ударили в пустоту – маневры аппаратов были такими замысловатыми, что Кристи не под силу было их поймать.

В это время загрохотали крупнокалиберные пулеметы на крыше машины Хосе. Мой мозг заработал на пределе возможностей, стараясь одновременно просчитывать траектории и для него тоже. Я буквально почувствовал, как перегреваюсь и покрываюсь потом.

Однако не одна из пуль Хосе цели также не достигла, а попытка поймать неуловимых мобов в прицел отозвалась во мне головной болью. Мобы, между тем, все приближались, и кончики лепестков одного из них заискрились розовато-алым свечением, не предвещавшим ничего хорошего.

Мгновение, и из центра белого венчика вырвался розовато-пурпурный луч, с отчаянным шипением врезавшийся в кокон щита. Полевой генератор, который мы установили на дилижанс, был самым мощным из тех, что удалось достать. Несколько танковых снарядов едва ли сняли бы с него даже процентов двадцать, однако секундного залпа неизвестного излучателя хватило на то, чтобы индикатор пожелтел, сообщив о том, что осталось всего шестьдесят три процента. Меня бросило в дрожь – ситуация явно выходила из-под контроля. Еще пара-тройка таких выстрелов, и от нас останется только черная, оплавленная по краям скорлупа брони.

В этот момент нервы Хосе, видимо, сдали, и из тубусов на крыше «дилижанса» с оглушительным шипением стартовал десяток противовоздушных ракет. Использовать весь комплект разом было решением рискованным – запасные хоть и имелись, но перезарядка была небыстрой. Однако Хосе, по всей видимости, решил, что нужно избавиться хотя бы от одного моба любой ценой, и я не стал с ним спорить, хотя мог бы остановить залп своей командой.

Ракеты ринулись вперед стаей хищных рыб. Моб проворно развернулся в их сторону, но я успел подумать, что спастись ему едва ли удастся. Вот только оставался еще второй, что с ним делать, я не знал – прицел пулемета упорно не желал ловить белую махину, движущуюся с чудовищной грацией летающего слона.

Однако случилось другое: вместо одного луча из тела моба вырвалась целая россыпь, завертевшаяся в воздухе, словно дискотечный стробоскоп. Зрелище было завораживающее, но не будь я в боевом режиме – ни за что бы за ним не уследил, это происходило буквально долю секунды. Когда же лучи погасли, ни одна из ракет уже не летела в сторону моба – все они превратились в рваное облако дыма и осколков. И вот тут меня пробил озноб – я мучительно осознал, что рабочего плана, что делать с этим ужасом дальше, у меня нет.

Пассажиры дилижанса, как я видел краем глаза на мониторе, наблюдали за происходящим с искренним интересом, но, кажется, без особенной паники. Извещать их о том, что ситуация совсем нештатная никто не стал – к чему? Журналистка даже попыталась задать через менталку пару вопросов о том, что это за мобы такие, и как часто они здесь встречаются, но я отвечать, конечно, не стал – не до того.

Мои пальцы, вцепившиеся в штурвал, побелели от напряжения. Я водил стволом пулемета из стороны в сторону в надежде, что хотя бы случайно удастся попасть в белую тварь и располосовать очередью, но та уворачивалась с потрясающей грацией. На концах мраморных шипов полыхнуло розоватое пламя, и новый ослепительный луч резанул по щиту, загнав его заряд глубоко в красную зону.