Бал-Маскарад. Капкан для принца

— Да что вы знаете, — всхлипнула Вероника. — Я вообще не хотела ехать! Я просто там… не ко двору. Все эти маски, кутерьма, праздничная мишура… как можно там всерьез с кем-то знакомиться? Да, я случайно сказала имя и… Пыталась сказать. Заклятье не позволило. Я даже рада, что не осталась там дольше, — Вероника старалась произнести эту фразу твёрдо, уверенно и не разрыдаться, вспоминая то удивленный, то насмешливый взгляд Гелиотропа. — Вам нужен был этот шанс? Сами бы и катались на королевский бал. Или Адельку посылали! Вы зря лишили старшую дочь праздника. А мне это не в прок!

— Стой, — мать заметила, что Вероника готова выскочить из-за стола и убежать без завтрака. — Скажи, по крайней мере, с кем ты танцевала. Перечисли все маски и цветы, пап найдет связи, чтобы узнать, кто это был.

— Ни с кем! Меня никто не пригласил! — Вероника дерзко вскинула подбородок, решив «чем хуже, тем лучше». — Я зря теряла время, следя за женихом Катрины. Потому что это был ее бал, она имела право веселиться, а я должна была отработать приглашение в королевский дворец и новое платье. Так что, да, извините, времени на свидания вслепую у меня не было.

— Как ты себя ведёшь, — поморщился отец. — Как будто мы виноваты, что тебя никто не пригласил. Хватит, поешь хотя бы, а то от голода уже на нас бросаешься. Я побеседую с Катриной и выясню…

— Не надо, — попросила Вероника. — Что она знает, мы были не вместе. Это правда, клянусь.

— Что вы ругаетесь с утра, — манерно протянула Нимфадель. — Я думала, сегодня будут гости, зря нарядилась… Вероничка, ты точно никого не ждешь? У тебя какой-то загадочный вид. Может, всё-таки, было что-нибудь интересненькое? — сестрица мило захлопала ресничками, умоляя удовлетворить ее любопытство.

— Ну, было, — сжалилась Вероника, наконец принявшись за еду. — Все барышни гадали, кто же замаскированный принц? Но мы этого так и не узнали. Время от времени по толпе пробегал слух: принц — там, или принц тут, и все слетались к тому месту в замке, как чайки на добычу. Толкались и пищали, желая найти принца. Только я не бегала.

— Почему? — глаза у Адельки горели, она нетерпеливо облизывала пухлые губки. — Ведь это принц!

— Боялась, что меня затопчут. И платья было жаль, его бы сильно потрепали в давке. Да и не верила я, что там на самом деле принц. Какой-нибудь болванчик шутит с девушками, а глупые бедняжки всему верят. Я не хотела выглядеть такой дурой.

— Зря-я-я, — протянула Нимфадель. — Какая ты всё-таки неромантичная. А вдруг там правда был настоящий принц? Это был такой шанс…

— Допустим, он был настоящий, — небрежно согласилась Вероника. — Но я ему зачем? Вот если бы ты пошла, очаровала принца… он бы, глядишь, завтра просил твоей руки!

— Ну-у-у, какая ты злая, Вероничка! — надулась Нимфадель. — Смеешься надо мной. Вот что, родители, если я к следующему тайному балу еще не буду замужем… Вы поняли. Достаньте для меня приглашение прямо сейчас.

— Только если и принц к тому времени не будет уже женат, — пробормотал отец в своей манере, так что никто не мог понять, магистр шутит или говорит серьезно.

На том семейный второй завтрак перестал быть допросом и судилищем и быстро сошел на нет, растворяясь в чае и пирожках с абрикосовым джемом.

Но даже в сладких пирожках, которые так чудесно пекла их кухарка, Вероника чувствовала горечь упущенного шанса. Словно всё вокруг, стрелки часов, остывающий кофейник и чайник с струйкой пара из носика, быстро тающие пирожки, всё намекало, что время упущено. Второго случая не будет!

10. 10.

— Ника, что с тобой? Ты ходишь, как во сне, — мать остановила Веронику в библиотеке, заставила подойти к свету. Возле окна внимательно заглянула ей в лицо. — Какая ты бледная… Второй день ходишь, как потерянная. Скажи мне правду. Там, на балу, тебя кто-то обидел? Ну, не буквально, я знаю правила, но попытался обидеть? Оскорбил? Из-за него ты сбежала?

Вероника молча печально помотала головой.

— Так, может, ты кого-то ждешь? — настаивала мать. — Но почему тогда не выйдешь погулять в парк или хотя бы на балкон? Закрылась в четырех стенах, только и шастаешь из столовой в свою комнату и в библиотеку. Почти не разговариваешь, а закладки в книжках всё на той же странице! Ты пытаешься шить, занимаешься делами по дому, но видела я, как ты помогала кухарке сушить вымытую посуду! Одну тарелку тёрла полотенцем полчаса. А чистила картошку? Человеку со слабыми нервами не стоило смотреть, как ты срезаешь бесконечную спираль, и вся картошка уходит в мусор! Думаешь, мы ничего не замечаем? Я пока не стала беспокоить отца, он занят на городской службе, но если так пойдёт дальше… Вероника, давай поговорим серьезно. Что происходит, доченька?

— Ничего особенного, — потупившись, ответила Вероника. — Задумалась, устала. Ты права, мама, я стала какая-то рассеянная, сама замечаю. Но бал тут ни при чём!

— На выходных будут гости. Может, тогда развеешься?

— Гости для Адельки? Нет, мамочка, позволь мне не выходить на парадный ужин. Я засыпаю от светской болтовни. А если я вам не нужна там…

— Так-так, да ты завидуешь Адельке? — понимающе улыбнулась мать. — Но Ника, это ведь легко исправить. Я думала, что ты такая бука, и вовсе не мечтаешь о женихе, но если тебе это небезразлично, за чем же дело стало? Просто дождись своей очереди. Уверена, до осени Нимфадель будет уже сосватана. Мы выберем ей самую лучшую партию из всех возможных вариантов. А тогда… Тогда, Никуша, мы всерьёз подумаем о твоей судьбе. Тебе в тягость приёмы в честь сестры? Так чего проще, поезжай в деревню! Твоя любимая тётушка Викторьена как раз сегодня написала мне, спрашивает, приедем ли мы к ней на лето в деревенский замок? Моя сестрица скучает там одна, а это наше родовое гнездышко, мы были там так счастливы детьми.

Это ведь то, что тебе нужно! Природа, свежий воздух, фрукты, простая сельская жизнь быстро развеет твою рассеянность, вернет здоровый румянец и поправит здоровье. Тебе нужны витамины! И новые впечатления. И правда, зачем чахнуть в городе, дожидаясь летнего сезона, если ты всё равно не хочешь мешать Адельке вертеть хвостом перед всеми женихами. А там, в Долинском, как только ты освоишься, Викторьена начнет устраивать простые деревенские приемы и балы, тебе не будет скучно и не придется ждать до осени!

Ну разве я не здорово придумала? Сейчас же напишу сестре, что ты приедешь к ней раньше нас!

— Нет, мамочка, не нужно, я не хочу в деревню, — забормотала Вероника. — То есть, хочу, но только с вами… Мне нравится в Долинском, я люблю ваш старый деревенский замок, но что я буду делать там одна? Я лучше бы осталась в городе!

— Никуша, на тебя не угодишь, — нахмурилась мать. — В городе ты чахнешь от тоски, в деревне будешь умирать от скуки… Это ненормально для молодой свободной девушки. Так ведут себя незаконно беременные и тайно влюбленные дочери приличных семей! Надеюсь, у нас с этим всё в порядке?

— Конечно, мамочка. Я… ничего такого, не волнуйся.

— Вот и отлично. Поедешь к тетушке, развеешься. Всё встанет на свои места. Ну, поцелуй мамочку! Я тебе только добра желаю, так что не спорь. Мне отправлять голубя Викторьене, чтобы готовила твою комнату на завтра? Поедешь? Или будешь капризничать и дуться?

— Поеду, — безжизненно отозвалась Вероника, снова решив: «Гори оно всё огнём, чем хуже, тем лучше!»

— Вот и умница! Иди, собирай вещи и сегодня ложись спать пораньше. У тебя до трех ночи горит свет! Завтра карета будет готова в пять утра. Раньше выедешь, без пробок на заставах, раньше обнимешь любимую тётушку. Договорились?

— Да, мама. Спасибо за заботу, — промямлила Вероника, сделала маленький реверанс, как они с Аделькой приучились в раннем детстве, и прошмыгнула в свою комнату.

Там она долго плакала у окна, пыталась читать сентиментальные романы и стихи, после обеда часа два терзала клавесин, вечером собирала вещи.

Нимфадель была сегодня крайне мила и внимательна к младшей сестрице, считая, что та благородно приносит жертву, ради её удобства. Чтобы все молодые люди, в перспективе — женихи, которых регулярно приглашает к себе или навещают у них дома семья магистра Шантильи, смотрели только на одну дочь и не распыляли своё внимание на младшенькую.

На деле Веронику, ни раньше, ни тем более теперь, совсем не волновала конкуренция с Аделькой. Среди молодых людей, с которыми их знакомили, были воспитанные, симпатичные, но все казались какими-то пресными, скованными рамками семейных приёмов и воскресных обедов — никто из них не впечатлял Веронику ещё со школьных лет. Круг молодых людей вокруг них с Аделькой менялся с годами, но все они казались на одно лицо. В ком не было изюминки, все рассуждали заученными фразами о своих будущих доходах, которые позволят им прилично содержать дом и будущую жену.

Короче, никто не был настоящим. Они играли роли молодых людей из приличных семей, а Вероника в ответ играла роль послушной дочери. Наверняка, им она тоже не запомнилась. В отличие от непосредственной Адельки, которая открыто кокетничала, задавала неудобные вопросы, не стеснялась смеяться глупым шуткам и вообще пользовалась успехом. Но слишком правильные женихи и для нее были слишком бледны и нерешительны. Родители согласны были почти что на любого, все молодые люди были перспективными, каждый в своем роде. Но сама Нимфадель тоже искала чего-то большего. Как яркая бабочка она порхала среди черных фраков, но не могла никому отдать предпочтение, потому что никто из них ещё не затронул ее сердца.