Стеклянная любовь

Она кивнула, а я продолжила:

— Так вот, я пообещала ему, что познакомлю его со своей подругой за его помощь мне.

— И ты, видимо, решила, что я подойду на роль той самой подруги?

Тяжко однако.

— Никто, кроме тебя ему не понравился.

— То есть ты ему еще и фотки показывала?

 Решила сыграть на ее самолюбии, но и здесь прогадала.

— Ага.

— Охренеть, Оль. Зачем ты подкладываешь мне такую свинью?

— Костик – не свинья! Он вполне симпатичный и милый парень. Ань, ну чего тебе стоит, сходить с ним на свидание?

— Нет, – отрезала она и пошла на выход.

Я засеменила за ней и умоляюще проговорила:

—Ань, ну у меня не было выбора, а Костик предложил помощь, и я не смогла отказаться.

Я, правда, не смогла отказать ему, потому что он бесплатно помог мне записать песню в студии для конкурса. А это, между прочим, дорого стоит. Да я бы и сама на свидание с ним сходила ради такого. Да-да. Я меркантильная дрянь, но что поделать, когда я живу от зарплаты до зарплаты, еще и откладываю. Но вот только Костик даже не предложил мне свидание, спросив про подруг. Ну а какие у меня подруги-то? Я близко общаюсь только с Аней, и Верой по работе, но последняя замужем. Так что выбирать особо не из кого.

— Это твои проблемы. Не впутывай в это меня, – жестко говорит она.

— Хорошо. В следующий раз, когда тебе понадобится помощь по учебе, я отвечу тебе также, – сказала я и, развернувшись, пошла обратно.

— Оль, прости. В последнее время веду себя, как сволочь. Я пойду с ним на свидание! – догоняет меня Аня.

Я облегченно вздохнула, когда услышала ее ответ, но тут же напряглась.

— Это ты сейчас так говоришь, чтобы я тебе по учебе помогала дальше? – мрачно спросила я.

Я, конечно, тоже попросила об одолжении ее, но мне не хотелось, чтобы со мной общались только из-за того, что я отличница, которая может дать списать.

— Нет, конечно! Ты права, что много раз мне помогала, а я хочу оплатить тебе той же монетой. Если не веришь, то можешь больше не помогать мне. Клянусь, я общаюсь с тобой не поэтому! – заверила она меня, а я облегченно вздохнула.

— Верю, – кивнула я и, улыбнувшись, добавила. – Тогда завтра вечером Костя за тобой заедет.

— Хорошо. Во сколько я должна быть готова?

— К 8 тебя устроит?

— Да, пойдет.

— Спасибо, Ань. Ты меня спасла, – целую ее на прощание и убегаю дальше репетировать.

Я с опасением беру в руки телефон, потому что мне страшно, что я могу пропустить звонок от нее. И с облегчением замечаю, что никаких пропущенных на нем нет. Да. Я боюсь звонков собственной матери, потому что знаю, что ничем хорошим они не заканчиваются. В прошлый раз я ездила к ней посреди ночи из-за того, что ей казалось, что у нее отнимаются ноги, а скорую она вызывать не хотела. Я слушала несколько часов ее вопли, а потом отходила от этого всего еще неделю. Оказалось, что она словила очередную белочку по пьяни.

Мне не привыкать. Я живу с тем, что моя мать алкоголичка, большую часть своей жизни, но почему-то каждый раз бегу к ней. Хотя, конечно, знаю, почему. Я продолжаю верить в то, что она исправится, что она станет прежней мамой, которая водила меня на танцы в детстве и рассказывала сказки на ночь.

— Оль, ты чего зависла? – спрашивает меня Сережа, наш барабанщик. – Пойдем. Скоро начнется репетиция у других студентов.

Я встряхиваю головой и поспешно иду на выход, пряча телефон в карман. Пора на работу. Итак уже опаздываю. Бегу на остановку и горько усмехаюсь. Всю жизнь в бегах. Вечно куда-то спешу, что-то делаю. Только бы не останавливаться и не думать, иначе не выдержу. А истерики мне точно ни к чему. Они не вписываются в мой плотный график.

3. Глава 3

Ольга

Я нетерпеливо ерзаю на стуле. Скоро должен начаться новый семинар, который будет вести крутой адвокат из Москвы. Я рассказываю Ане последние сплетни про него, но та только кивает и продолжает рисовать что-то у себя в тетради, изредка вставляя какие-то комментарии.

— Слышала от девчонок, которые учатся на последнем курсе, что он влюбил в себя не одну студентку. Говорят, он красив, как бог.

— Ага, – вяло откликается Аня.

Ну вот ничем ее не растормошить! Понятное дело, что у нее что-то случилось, но вот как из нее это достать. Она же упертая, как баран!

Аня снова погружается в рисование, а я внимательно слушаю ректора, который зашел к нам на пару со вступительной речью, но быстро отвлекаюсь на того, кто стоит рядом с ним.

Высокий, темноволосый красавец с такими синими глазами, каких я в жизни не видела. Тут же заливаюсь румянцем, когда он останавливает свой глубокий взгляд на мне, но тут же отводит его, рассматривая других студентов, а потом снова возвращается глазами ко мне и слегка округляет их.

Я тут же начинаю нервничать, потому что он буквально буравит меня взглядом. Только потом до меня доходит, что так пристально он смотрит на Аню, а не на меня, и облегченно вздыхаю. Такое ощущение, что он ее знает, потому что уже минуты две он не отводит от нее взгляда, и что-то не нравится мне этот взгляд.

— Ань ,– толкаю я ее, но она только кивает головой и дальше продолжает рисовать, думая о чем-то своем.

Когда я снова смотрю на преподавателя, то снова вижу лишь безразличный взгляд, обращенный к аудитории. Может, мне показалось. После речи ректора, он, наконец-то, отмирает и говорит:

— Здравствуйте, студенты. Меня зовут Данил Андреевич, и на ближайший семестр я буду вести у вас семинары и лекции по праву. Вам уже говорили, что исходя из того, как вы сдадите зачет по моему предмету, будут выбраны несколько студентов, которые отправятся в Москву на практику. Так что, желаю всем удачи.

Практика в Москве. Я о таком даже мечтать не смею. Конечно, у меня все пятерки в зачетке, да и эту сессию я без труда сдам на "отлично", но вот как мне уехать из города и оставить здесь мать. Горечь и разочарование полностью затопили меня. Я уже не думала о красивом преподе, который читал лекцию. Все мысли заняло только то, что будет с матерью, если я ее здесь оставлю одну. Кто сможет покупать ей продукты и наводить порядок. Я делаю это раз в месяц, не чаще. Еще я вспоминаю, как соседи позвонили мне недавно и сказали, что из квартиры идет дым. Оказалось, что она уснула с сигаретой. Конечно, квартира не сгорела, но гарью до сих пор пахнет.

Я давно уже не живу с матерью. В 10 лет меня забрала к себе бабушка и воспитывала до 16. Жили с ней душа в душу. Она работала учителем математики. Была очень строгой и требовательной, но все равно баловала меня и любила. Она часто задавалась вопросом, что она сделала не так, почему ее дочь стала алкоголичкой. Несмотря на то, что она порвала с ней все отношения, все равно переживала за нее. До сих пор не смогу смириться с тем, что бабушки больше нет. Каждый день скучаю по ней. Как же мне ее не хватает.

После ее смерти мне пришлось переезжать обратно к матери и доучиваться последний год в новой школе. То время я вспоминаю, содрогаясь. Она быстро продала тот дом, в котором мы жили с бабушкой, и кутила на эти деньги, забыв обо мне. Что, безусловно, было мне на руку. Только вот, когда деньги кончились, она стала срываться на мне и, что еще хуже, ревновать своих собутыльников ко мне. Единственным плюсом было то, что она не подпускала ко мне своих мужиков. Мне не разрешалось выходить из комнаты, когда к ней кто-то приходил, да я и сама бы ни за что не вышла оттуда. А закончив школу, я смоталась в общагу. Первые полгода просыпалась от кошмаров, мне все казалось, что ко мне в комнату кто-то крадется.

Все равно, когда мама звонит, я не могу не прийти ей на помощь. Когда не отвечаю ей, то ужасно накручиваю себя, а потом еще больше переживаю. Помню, как мама присутствовала на всех моих утренниках, как она поддерживала меня, а потом все изменилось. Даже не помню, почему. Когда я спрашивала об этом бабушку, она отмалчивалась и глубоко задумывалась, а потом у нее поднималось давление или прихватывало сердце, поэтому я старалась не затрагивать эту тему.

Очнулась я только тогда, когда возле нашей парты остановился преподаватель, который смотрел на Аню. Я повернула голову и, увидев, что подруга спит, тут же незаметно толкнула ее. На нее это вообще не похоже. Обычно она внимательно слушает преподавателя. Я с ужасом слушала, как Аню отчитывают, и чувствовала свою вину. Все-таки я отвлеклась и вовремя не предупредила ее.

Жду Аню в коридоре, пока она разговаривает с Данилом Андреевичем и кусаю ногти. Дурацкая привычка. Когда я нервничаю, то начинаю ковырять маникюр. Аня выходит из аудитории злой и раздражительной, а я стараюсь понять, что связывает нашего преподавателя и подругу.

— Ты видела, какой классный у нас преподаватель? А какие у него глаза красивые, мммм, – здесь я не преувеличиваю. Глаза у него, правда, особенные.

— Обычные у него глаза, – пробурчала Аня в ответ.

Никакой ревности от нее я не заметила, значит или их что-то связывало очень давно и уже отболело, либо я просто ошибаюсь, и между ними ничего нет, и они никогда не сталкивались. Но что-то подсказывает мне, что они все-таки знакомы, и ничем хорошим это не закончилось, судя по их взаимным взглядам друг на друга.

— Эй, ну ты чего? Расстроилась из-за дополнительного задания?

— А ты как думаешь? – ехидно спрашивает она. – Могла бы и разбудить меня.

— Прости, – раскаянно говорю я. – Просто не могла глаз оторвать от Данилы Андреевича и не заметила, как ты уснула.

Вру я и не краснею. Не говорить же про проблемы в семье. Вряд ли она захочет об этом слышать, потому что у нее самой творится что-то неладное. Да и не особо хочется трепаться о том, что моя мать алкоголичка. Мне хватило того, что об этом все знали в школе.