Меня взрывает, стоит только вспомнить ту женщину, что уговорила меня жить с ней, пока ребенок маленький, а сама так подло поступила с нами. С родным внуком.
Роман делает вид, что верит, но остановиться я уже не могу. Мне нужно с кем–то разделить свою ношу.
– Мы с Сашей сбежали. Подруга помогла снять квартиру. Свекровь не успокоилась, наняла каких–то типов, которые следили за нами. Однажды они попытались украсть у меня сына. Прямо на детской площадке. Мы опять спрятались. Пришлось менять внешность и документы… Сейчас даже Кристина не знает, где мы. На какой–то станции вышли, потом на попутках добирались до ближайшего населенного пункта. Так попали сюда. Председателю сказала, что хочу жить и работать на земле, он выделил жилье...
Роман прикрывает глаза и трет переносицу. Я отчетливо понимаю, что от того, что он сейчас скажет, как отреагирует на мою исповедь, будет зависеть моя судьба и судьба моего сына. Страх накатывает волнами в ожидании реакции абсолютно незнакомого мне человека.
– Почему в полицию не обратилась, Даша?
Из уст Романа мое родное имя звучит ласково и красиво. Я соскучилась по нему и думала уже никогда не услышу.
– Я хотела, но у свекрови все схвачено. Она мне заключение психиатрической комиссии показывала, где написано, что я невменяема и недееспособна. Когда есть деньги, можно что угодно и кого угодно купить… Вы мне не верите?
Глава 10. Роман. Интуиция
– Вы мне не верите? – Даша с отчаянием вглядывается в мое лицо.
Объективно – нет. Уехать в Тьмутаракань с маленьким ребенком, жить под чужим именем, поддельным документам, прятаться, подвергая собственного сына опасности. И это вместо того, чтобы искать решение на месте, среди друзей, в полиции, прокуратуре… На это может решиться действительно сумасшедшая женщина.
Субъективно – верю. Просто потому, что… верю. Интуитивно.
– Верю… – Даша заметно расслабляется. – Но так жить нельзя, – обвожу кухоньку руками. Ведь очевидно же – не приспособлена к жизни в частном доме. Ручки у нее белые, нежные, перчатками не пользуется. – Скоро зима. У тебя уже Сашка заболел, а дальше что?
– Предлагаете отдать ей моего сына? – вспыхивает.
– Что? Нет конечно! Надо искать варианты как вернуть вас в нормальные условия. Дай мне время, я что–нибудь придумаю. Только не сбегай отсюда, ладно?
– Зачем вам это? Почему вы хотите помочь?
Если бы я знал!
– У нас с другом собственное производство. Мы оказываем посильную помощь детскому дому. Знаешь, сколько я детей видел, у которых матери есть, бабушки с дедушками, а они попросту от малыша своего отказались? Мешал, болел, прокормить не можем, одеть, обуть. Кучу других причин выдумывают, иногда абсурдных… А ты вот побегом спасаешься, рискуя всем, лишь бы с сыном не расставаться... Считай, я Сашке помогаю. Славный он у тебя.
Поднимаюсь, чтобы уйти. Мне нужно переварить информацию.
– Я дома, если что надо будет – стучи в стенку или приходи. Не стесняйся и не бойся, хорошо?
– Хорошо. Спасибо вам…
– Тебе. Спасибо тебе.
– Тебе.
– Пока не за что.
Дома мечусь из угла в угол как лев в клетке, думу думаю. Помочь хочется, но и проверить слова Даши тоже нужно, но так, чтобы она не догадалась. И я опять думаю, думаю, думаю. И что зря не спросил имя ее свекрови, и почему отца Саши она назвала биологическим? Они не были женаты? И про нее саму ничего толком не узнал тоже – есть ли родня, почему не помогли они?
Сдавшись после атаки безумных идей, пишу Глебу, что нужно серьезно поговорить. Сам первым не звоню, у него дети. Глеб перезванивает через десять минут.
Коротко обрисовываю ситуацию с Дашей, непрозрачно намекая, что помочь хочется исключительно по–соседски и конкретно ребенку. Попутно рассказываю о новом заказе и условиях выполнения.
– Скидывай размеры шкафа, запущу в производство сейчас же. Сделаем, привезу лично, заодно зятя твоего прихвачу. На месте с соседкой твоей решим что–нибудь.
– А Градова зачем в это впутывать?
– Твоя сестра любит повторять, что муж у нее всемогущий. Вот и проверим его могущество.
Ну… может быть Глеб прав. Две головы хорошо, третья лишней не будет.
– Глеб, ты только не говори никому…
– Само собой, Ромыч.
– Даже Кате!
Не дай бог Катя Кире расскажет, та же примчится тоже, а она кормящая мать.
– Даже Кате не скажу, – с усмешкой обещает друг.
Топлю у себя печку. Доделываю макет и расчеты шкафа, скидываю Глебу. Часа два уходит на уточнение деталей. Вечереет.
Стучу в стенку.
– Даш… – в последний момент проглатываю имя. Саша услышит – проболтается кому–нибудь еще, вся конспирация пойдет насмарку. – Ирина! – громче.
По ту сторону скрипят половицы.
– Да, Роман?
– Я в магазин за продуктами, вам купить что–нибудь?
– Нет, у нас все есть, спасибо.
– Барабашка, я хочу тортик, – слышу как прижался Саша к стене.
– Никаких тортиков, сынок! – предупреждает его Ирина. – Сначала каша!
Малыш захныкал.
– Сашок, мама права, каша полезнее. – Но с тортиком я что–нибудь придумаю. – Как твое горлышко, лучше?
– Да.
– Ну и отлично. Пока.
Аккурат в половине седьмого торможу возле магазина. Кроме Марии там никого.
– Здравствуйте, Роман, – обрадовано встречает девушка по ту сторону прилавка. Волосы поправляет, рюши на фартуке. Красуется.
– Добрый вечер, Мария, – улыбаюсь в ответ.
Не таясь разглядываю.
Курносая, с темными веснушками на загорелом личике, крашенные в каштановый завитые локоны по плечам рассыпаны. Стройная. Кровь с молоком.
– Вы наверное хотите меня до дома подвезти? – опять кокетничает.
– Э–э… – я вообще–то не планировал, но, судя по блеску в глазах девушки… Почему бы и нет… – Хочу.
– Подождете? Я скоро заканчиваю.
– Конечно!
Выбираю продукты, на автомате закидываю презервативы. Для Саши беру упаковку шоколадных яиц, красную машинку на приводе, пистолет с патронами на присоске.
– У вас есть дети? – пальчик девушки зависает над кассовым аппаратом.
– Это подарки другу.
– М–м, – лучится вся.
– Как продвигаются поиски вора?
– Никак. Мы с Метелкиным уже голову сломали, как он сюда попадает. Замки крепкие что здесь, что в подсобке, окна заварены.
Осматриваюсь. На окнах решетки, входных двери две – одна металлическая наружная, другая пластиковая, обе запираются. Потолок натяжной – через крышу исключено.
– Можно в подсобку вашу заглянуть? Чисто из любопытства. Посторонним взглядом, так сказать.
В глубине глаз девушки блеснул хищный огонек.
– Конечно! Пойдемте!
Узкое помещение сплошь заставлено ящиками и коробками с продуктами, консервами. Дергаю входную дверь. Плотно сидит, замок добротный. Ни вскрыть, ни вынести. Оборачиваюсь, чтобы выйти, на Марию натыкаюсь. Слишком близко стоит, не обойти.
– Маша…
А как же проводить домой, пообщаться прежде чем узнавать друг друга «глубже»?
– Тш–ш… – Мария кладет пальчик мне на рот. Приподнимаясь на цыпочках, тянется крашеными губами к моим.
– Ну не здесь же, Маш, – развожу руками, отклоняясь. Я так–то комфорт люблю, а не быстрый перепихон абы где. И целовать напомаженный рот мне не нравится.
– Никто не зайдет, – томно.
Пальцы скользят вниз – по подбородку к шее, тянут за язычок молнию на куртке.
Глава 11. Роман. Облом
– Какой мужчина в нашей глуши… – Маша трется об меня грудью и бедрами. Зеленые глаза расширены, дыхание частит. – О таком только мечтать можно…
Перехватываю кисть, когда настырные пальчики пытаются расстегнуть ремень на брюках.
– Не здесь, Маш.
Подсобка… почти то же самое, что туалет. И неприкрытое желание Марии даже не льстит, а наоборот – отталкивает.
– Это аперитив…
Закатываю глаза к потолку – непонятливая. И слишком скорая. Как будто не важно с кем, не важно где. Но мне же не жениться на ней? Так, раз–другой пар спустить.
– Это что за решетка? – киваю на махонькое окно под потолком.
– Вентиляция.
– Машка! – требовательно кричат из торгового зала. По голосу – пацан какой–то.
– Сейчас! – обернувшись.
– Иди давай, – разворачиваю ее в сторону зала, шлепаю по заднице. Подпрыгнув, довольно взвизгивает.
– Чего тебе, Леша? – нетерпеливо.
Кто–то в ответ бубнит.
Из подсобки выхожу, когда хлопает входная дверь и в замке прокручивается ключ. Семь часов.
– Поехали?
– Сейчас все закрою, – Маша носится метеором по магазинчику – запирает двери, кассу, опускает ставни на окна, проверяет холодильники.
Выходим через дверь в подсобке. С такими замками нереально внутрь пробраться. Если только...
– Маша, второй комплект ключей есть у кого–нибудь?
– Есть. У Метелкина.
– Давно?
– В прошлом году замки хлипкие были, так магазин наш обокрали летом. Миша воров нашел – мужики из соседней деревни оказались. После того случая двери крепкие поставили, замки надежные, решетки, а запасные ключи я участковому сама отдала, для надежности. Он их в сейфе держит.
Как интересно.
– Мише за раскрытие того дела капитана дали, – продолжает щебетать Мария. – Те мужики еще несколько магазинов в округе грабанули.
Выходим с внутреннего двора.
– Вот черт! – ругаюсь, глядя на спущенное колесо своей ласточки. – Отменяется, Мария, поездка.
И жаркая ночь тоже.
– Ром, а ты менять колеса умеешь? – с досадой.
– Конечно.
– Тогда я подожду?
Нафига? Настроение уже испорчено.
– Не стоит, это надолго. В другой раз как–нибудь.
– Мм, ну ладно, – расстроено. – Пойду тогда. А хочешь, я к тебе вечером приду?
Чего?
– У меня гости с маленьким ребенком, – вру. Не люблю непонятливых женщин.
– Тогда… до завтра?
– Аха.
Провожаю взглядом виляющую бедрами Марию.
– Че, колесо спустило? – слышу рядом.
Леха. На руль велосипеда руки сложил, ноги широко над рамой расставил. Смотрит из–под челки опять с прищуром.
Что–то мне подсказывает, что колесу «помогли» спуститься.
– Похоже на то. Поможешь накачать?
– Не умею.
– Я тоже. Вдвоем поди сообразим?
– Ну давай, – всем своим видом делая одолжение, Алексей роняет велик на траву.
Достаю из багажника ручной насос.
– А че компрессора нет? – недовольно.
– Неа.
Есть. Но облегчать жизнь мелкому пакостнику я не собираюсь.
– Качай ты первый, я сменю.
Алексей качает.
– Ты это… с Машкой шуры–муры не води, – бурчит, не поднимая головы.
– Почему?
– Она со всеми…
Это он меня таким образом от Машки «спасал»?
– Понятно, – прячу улыбку. – Спасибо что предупредил.
Нормальный же парень и че, спрашивается, утром быковал?
Алексей качает. Вот–вот попросит сменить.
– Родители тебя не потеряют? – отвлекаю его разговором.
– Бабка не заметит. У нее коровы.
– А мать?
– Померла год назад. Болела.
– Оу. Сочувствую. А батя?
– А батя сбег! – зло. – Мать обрюхатил и сбег.
Даже не знаю что сказать.
Леха пыхтит все громче, запыхался. Устал. Но учить так учить. Делаю вид, что мне звонят, отхожу в сторону, «разговариваю». Пацан качает. Медленно, с натяжкой, но качает.
На великах подъезжают еще трое пацанов.
– Землянкина припахали! – ржут. – Че, Леха, бицуху качаешь? Давай, давай! Раз! Раз! – считают. – Давай, Землянкин, идешь на рекорд!
Леха бросает насос, кидается на пацана, что ближе, толкает его в грудь.
– Я не Землянкин! – рычит. – Я Земляникин!
Пацан с велика падает, тут же подскакивает, сцепляются.
– Так, в чем дело? – разнимаю петухов. – А ну брысь отсюда!
Пацаны сваливают.
– Чего это они? – у Лехи спрашиваю.
– Ничего, – огрызается. – Достали.
Алексей садится на траву, спрятав лицо в колени. Сажусь рядом.
– Маму Олесей звали?
– Угу, – тихо шмыгает носом, отворачивается.
Теперь понимаю, почему лицо Леши мне показалось знакомым. Мутил я здесь с девчонкой одной. Как раз тем летом, когда школу окончил, почти все ночи с ней дружили. Она тоже на каникулы приезжала к родителям. На швею в профучилище последний год училась. Олеся Земляникина. Красивая, пипец просто. Коса русая толще кулака моего. Глаза зеленые, чуть раскосые, ведьминские. Раз взглянешь, пропадешь. Вот и я в свои восемнадцать пропал. Однажды даже подрался из–за нее с пацанами, так еще и нагоняй от Олеськи получил за синяки. Потом еще бабушка добавила.
Тем летом с Олесей у меня случился первый секс. У меня первый. Потом второй и... Я тогда шальной ходил, лыбился без конца как дурак, бабушка даже температуру заставляла мерить. В конце августа мы с Земляникиной по разным городам разъехались.
В универе уже другие девчонки были, Олеська забылась как–то. Приезжал сюда сколько потом – не виделись больше.
– Мне очень жаль, что она умерла.
Качаю колесо сам. Совесть теперь не позволяет достать компрессор и облегчить себе работу.
– Лех. Ты же всех в деревне знаешь, да?
– Ну.
– Если кто незнакомый появится – предупреди меня, окей?
– Чего ради?
– Ну так… мало ли.
– Ты че, в бегах?
Оглядываюсь убедиться, что рядом никого нет. Присаживаюсь рядом с парнишкой.
Сайт использует файлы cookie, а также обрабатывает персональные данные с помощью Яндекс Метрики, чтобы понять, как используется сайт, иметь возможность улучшить его работу. Дополнительную информацию можно найти в нашей Политика обработки персональных данных