Ковыль и пепел

Ну, и наконец, сама торба. Вещь в хозяйстве нужная и необходимая.

В общем, неплохо прибарахлился. Как для человека оказавшегося в новом мире в одной исподней рубахе и портках. А это значит что? Что жизнь продолжается… И пока без особых нареканий. Вот только воняет и от меня, и от всего имущества просто немилосердно. Ну, да это как раз меньшая проблема — речка рядом. Журчит, манит…

2. Глава 2

Неподалеку от того места, где я очнулся, на обрыве обнажился пласт голубой глины. В далеком будущем это сырье для производства алюминия, а в моем случае — лучший заменитель моющих средств. Подтащил поближе всю, предварительно намоченную, одежду и, не экономя, намылил ее глиной. Оставил немного полежать и занялся собой. Сперва просто млел на мелководье, ожидая пока скопившаяся грязь откиснет. Потом долго соскребал ногтями… Потом тоже намазался глиной и полез уже на глубину. Когда смыл все, нарвал хороший жмут разнотравья и растер себя этим импровизированным мочалом до красноты. Аромат травяных соков окончательно перебил все прежнее амбре, и я, наконец-то, почувствовал себя чистым.

К слову, пока мылся, оценил доставшееся тело. Ничего так, не обидели. Поджарое, мускулистое. Ни капли жира. Рост выше среднего, что-то около метр восемьдесят. Плечи широкие, на руках бицепсы играют, кубиков не нашел, но на ощупь пресс, как камень. Стукнул пару раз кулаком, остался доволен. Остальное все тоже в плепорции. Даже чуток добротнее, чем в прошлой жизни, что не может не радовать. Поскольку никакие надстройки не помогут чувствовать себя настоящим мужчиной, если базис подкачал.

Волосатость в среднем умеренная. В том смысле, что голова обрита налысо, а на лице только усы и многодневная щетина. А вот дальше природа решила не скупиться, что грудь-живот, что ноги-руки, все покрывал светло-русый, курчавый волос. Не настолько густой, чтобы перейти в категорию шерсть, но комарам, к примеру, доступ к коже усложнял. На спине, где смог пощупать — картина аналогичная.         

Пока закончил со стиркой, проголодался. Взял пару лепешек, нашел место, где камни лежали в воде, и разложил их в ней, давая отмокнуть. Малек, которым буквально кишела запруда, сразу набросился на «угощение», но без толку. Отщипнуть хотя бы крошку у них не получилось. А вот меня, глядя на их игру, посетила дельная мысль. Не факт, что повезет, но не сидеть же сложа руки.

Река в дождливые дни, тои дело, становилась более полноводной и создавала вдоль берегов небольшие, поросшие мелким камышом и осокой запруды и заливчики. Их я и решил осмотреть на предмет улова.

Прежде чем заняться рыбалкой, подпоясался саблей. Это в моем мире голый человек, если он не сексапильная красотка, не представляет интереса для разбойников, а здесь каждый имеет свою цену. И если будет застигнут безоружным, рискует очень быстро узнать ее на ближайшем невольничьем рынке.

Идея была хорошей. Практически в каждом водоеме плескалась уйма рыбы, но в основном не больше пальца. С такой даже ухи не сварганить. И лишь отойдя метров на сто, повезло. В небольшом пруду застрял отменный судак. С килограмм весом. Натуральный лапоть. Он даже плавать нормально не мог, отлеживался на боку.

Сперва хотел проткнуть его саблей, но вода искажала, а руки кривые. Так что пришлось без затей лезть в воду и банально вышвыривать рыбу на сушу. Удар камнем по голове, и вопрос ужина решен.

Вернулся к своему временному пристанищу. Отрубил ножом голову, выпотрошил и экономно посолил. Из молок и отмокших к тому времени лепешек, соорудил бутерброд. Проглотил в пару укусов и настороженно прислушался к организму. Но живот лишь довольно урчал, ненавязчиво намекая, что не против продолжения банкета. Что ж, разумная мысль. Только сперва надо сменить стоянку. Я и так задержался. Если здесь проходил один отряд людоловов, то вполне может объявиться и другой. А я совсем не готов к подобной встрече. Значит, самое время собирать манатки и искать более укромное местечко. Там и подумаем об ужине.

Натянул новую рубаху… Влажная еще, но на мне быстрее высохнет. Штаны тоже. Лето, в конце концов. От старой рукава отпорол, пойдут на портянки, а оставшееся полотно распустил по шву и соорудил себе нечто среднее между арафаткой и байданой. Непокрытая голова и прямые солнечные лучи — могут закончиться целой кучей неприятностей. Кто бывал на югах, в курсе. Степь, конечно, не пустыня, но разница небольшая. А солнечный удар нам не нужен.

Все остальное сложил в тулуп, сделав из него тюк, забросил на плечи и двинул мелководьем вверх против течения. Почему туда? Татары шли вниз, предположительно к броду, а брод — это как в моем мире оживленный перекресток. И пока я не уверен, что готов к встрече с аборигенами, туда соваться не стоит.  

Кстати, символично получилось с речкой. Только Харона нет. Да и не нужен, собственно. Сам на ту сторону переберусь, если понадобится.

Брел по лодыжки, наслаждаясь речной прохладой, теплом солнца, свежим воздухом, пением птиц, и размышлял о вечном. Вот ведь как бывает, лежит человек на смертном одре, страдает и мечтает лишь об одном: чтобы все поскорее закончилось. А потом, бац — и добро пожаловать на второй круг. Причем, если по большому счету, с нуля. Поскольку ничего из прежней жизни в этой мне не пригодится. Подтверждая расхожий постулат о том, что в загробную жизнь ничего с собой не заберешь. Кроме опыта… И крупиц каких-то знаний. Почему каких-то? А к чему мне здесь и сейчас, например, навыки вождения автомобиля? Или умение рассчитать двутавровую балку. Или знание устройства компьютера? То-то же.

Пройдя с полкилометра, набрел на симпатичный овражек, спускавшийся к реке. Берега поросли травой, дно сухое. В дальней части росло несколько деревьев. В основном ольха и ивы. Деревья стояли плотной кучкой, и под переплетением ветвей можно было укрыться не только от солнца, но и от утреней росы и небольшого дождя. На одну ночь, лучше не сыскать. Завтра выберусь наверх, осмотрюсь, тогда и буду думать дальше, а пока — добро пожаловать в приют одинокого странника.