Суперпапа для моего сына

Опаздывать не хочется. Тем более, это – мой первый крупный заказ.

Появление «Барби» назначено на восемь вечера. Немного поздновато для детского утренника, но кто я такая, чтобы критиковать?

Ольга Викторовна уже ждёт в машине. Трогается с места, как только мы забираемся на заднее сидение.

Выворачивает руль.

– Правда, что никто не будет возражать против моего сына на празднике? – Немного волнуюсь, одёргивая коротенькое платье.

Злюсь про себя, что не надела что-то более подходящее.

– Нет, конечно. Думаю, там никто пересчитывать детей не будет. – Качает головой. Всматривается в дорогу цепким взглядом. – Главное, чтобы выступление понравилось.

– Я постараюсь. – Киваю. Сжимаю ладошку сына, отворачиваясь к окну.

Перематываю в голове праздничное приветствие.

Нервничаю отчего-то.

Вишнёвый седан несёт нас в объезд города. Рассекает широкую трассу, которой я никогда ранее не пользовалась. Направляется в сторону квартала, в котором живут сливки города.

Дёргаюсь от осознания происходящего. И в висках начинает колотить от страха.

– Мы едем в сторону коттеджного посёлка? – Первой нарушаю молчание. Сжимаю и разжимаю пальцы, царапая ладони о пайетки на платье.

– Да, Дина Алексеевна. Внучка живёт за городом. Я её редко вижу, к сожалению. – Извиняющаяся улыбка появляется на измождённом лице. - Работа в детском саду отнимает много сил.

– Понятно. – Поджимаю губы. – Просто вы мне не говорили об этом.

Понимаю, что ответственность моментально возросла.

Это – не просто праздник, который можно отыграть тяп-ляп, как в детском саду. Тут я буду гвоздём программы. Шушукаться и обсуждать будут точно.

И от этого нервозно становится.

– Это имеет какое-то значение? – Ольга Викторовна бросает на меня взгляд в зеркало заднего вида. Злится, но пытается это скрыть.

– Небольшое, но вы не переживайте. Расскажите мне о девочке. – Прошу сдержанно. Жалею, что не узнала это ранее.

– Её зовут Лиза. Она – чудесная девочка. Правда, немного избалованная.

– Ну, это немудрено. – Улыбаюсь, проводя ладошкой по волосам сына. Прижимаю его к себе, вдыхая до боли родной аромат. – Все любящие родители балуют своих детей.

– Да, может быть вы и правы. – В глазах женщины сквозит печаль. И губы складываются в плотную нитку. – Но Лиза… В общем, сами увидите.

– Хорошо. – Заполняю нависшую над нами неловкую паузу. Отворачиваюсь к окну.

Минут через сорок въезжаем на частную охраняемую территорию. От особняков, тянущихся по обеим сторонам дороги, захватывает дух.

Когда-то я хотела жить в подобном месте.

Правда, реальность оказалась больнее, чем предполагала. Швырнула меня об землю, разбив все мечты на острые осколки.

– Почти приехали. – Ольга Викторовна выдыхает. Голос её теплеет, а губы трогает мягкая улыбка.

Кажется, она уже мысленно рядом с внучкой.

Когда въезжаем на участок, сердце замирает. Трусливо падает вниз, не подавая признаков жизни.

– Это же… - Открываю и закрываю рот, как выброшенная на берег рыба. Не могу поверить своим глазам.

Передо мной – тот самый особняк из моих снов. Который я тщательно выбирала по объявлениям из множества других. Для нашего любовного гнёздышка с Тимом.

Правда, это было ранее. В моей другой жизни.

Сейчас же он передо мной. Сверкает разноцветными гирляндами, будто уже Новый Год. А из приоткрытых окон льётся весёлая музыка.

– Можно выходить. – Ольга Викторовна глушит мотор, оборачиваясь к нам. Смотрит на меня исподлобья. Будто читает мысли.

– А… Хорошо. – Киваю. Цепляю пальцами дверную ручку и выпадаю на участок.

– Ого, какой дом! – Кирилл оживляется. Подпрыгивает на месте, взмахивая руками в воздухе. – Целый дворец!

В горле встаёт тугой ком. На глаза наворачиваются слёзы.

Это ведь мы должны были жить в этом доме. Я даже изучила его планировку и расположение комнат. Мысленно обставила в соответствии со своим вкусом.

И Тимофей уже собирался купить его для меня.

Теперь же здесь живут другие люди. Те, кто и не подозревает о моей трагедии.

– О, какая площадка! – На лице сына расцветает улыбка. Хлопает в ладоши, срываясь с места.

– Кир, вернись! – Кричу, коря себя за несдержанность. Нужно было крепче держать сына за руку – тогда бы этого не произошло.

– Ах, оставьте его. – Ольга Викторовна делает взмах рукой. Смотрит, как мой пацан ловко взбирается наверх по верёвочной лестнице. – Пусть поиграет.

– Но как же…

– Ничего страшного. – Опускает руку мне на плечо. – Я отведу вас в дом и вернусь за ним. Ничего не случится.

– Хорошо. – Подчиняюсь. Оборачиваюсь и смотрю на сына. Нервничаю, но пытаюсь это скрыть.

– Идёмте, Дина Алексеевна, - Заведующая детским садом торопит. Поглядывает на часы, нервно кусая губы. - Мы уже опаздываем.

Киваю.

Ноги не слушаются. Подгибаются как у шарнирной куклы.

Делаю шаг вперёд, не замечая, как входная дверь открывается и на ступеньках появляется мужская тень.

– О, дорогая тёща! С приездом! – Вздрагиваю от хрипловатого баритона с нотками перца. Сбиваюсь с шага.

Поднимаю голову, забывая, как дышать.

Несколько раз моргаю, боясь, что тот, кто стоит перед нами – лишь плод моего воображения.

Хлопаю ресницами, стараясь прогнать тот образ, который я столько лет пыталась забыть. Похоронить на долгих сеансах с психологом.

Не выходит. Он всё ещё здесь.

Стоит напротив, оглядывая меня с ног до головы. Сводит брови на переносице, яростно дыша.

Тимофей Михайлович Борисов.

Отец моего сына.

Поражённо замираю на месте. Он же смотрит на меня цепким прищуренным взглядом.

Сердце грохочет об рёбра, норовя вылететь из грудной клетки. Кажется, кто–то перекрыл кислород, потому что я начинаю задыхаться.

Сколько раз я представляла себе эту встречу.

Как пройду мимо него с гордо поднятой головой. Царственно кивну в знак приветствия, садясь в шикарный автомобиль с личным водителем.