Суперпапа для моего сына

– Поздно… - Сердце пропускает удар.

Замираю, как под гипнозом. И колени подкашиваются.

Мы с интересом разглядываем друг друга. Его взгляд пробегает по моей фигуре, а потом останавливается на губах. И каждую клеточку печь начинает.

– Просто прогуляйтесь по лесу, пообщайтесь с животными. – Делаю шаг назад, сглатывая слюну. Разворачиваю его лицом к кулисам. - Потом выходите к пруду с лягушкой.

Толкаю мужчину в спину, разрывая этот опасный контакт.

Он движется неуверенно, но всё же выходит на сцену.

На мгновение замирает, когда взбудораженные маленькие зрительницы начинают тыкать в него пальцем.

И перешёптываться начинают.

Мои руки подрагивают, когда я отодвигаю кулису. Никак не могу понять, с чем связано такое волнение.

– А куда ты царевич, путь держишь? – Мой зайчик останавливается напротив мужчины. Протягивает большую морковь, хитро прищуриваясь. – Давай, помогу.

– Ищу невесту себе. – Голос доктора звучит тихо и хрипло, слегка вибрируя. – Выпустил я стрелу, она в лес улетела. Не видел ли ты её, Зайка-попрыгайка?

– Как же не видел? Давай, проведу.

Под бодрую детскую мелодию Кир с царевичем выходят к импровизированному пруду. На кувшинке восседает плюшевая лягушка, пронзённая стрелой.

До отвратительности натурально выглядит.

– Вот твоя стрела, Иван-царевич! – Мой заяц подливает масла в огонь. И прищуривается так хитро. – Поцелуй её, я секрет один знаю.

– Точно знаешь? – Стоматолог тянет жалобно. Его даже жаль становится.

– Давай-давай, тебе понравится! – Кир прыгает рядом.

Мои ладошки моментально потеют от осознания скорой развязки.

Просачиваюсь за кулисы, прячась за картонный куст. Подглядываю за Иваном.

Он подходит к игрушке, хватая её на руки. Оставляет смачный поцелуй на зелёной морде.

Зрительницы ахают. Окидывают царевича восторженным взглядом. Ждут волшебного преображения.

– А теперь кинь её через левое плечо, она в невесту твою и обратится! – Кирилл прыгает рядом.

– Я здесь, мой суженый! – Грациозно вышагиваю из-за куста. Слышу радостные визги детей, стараясь держаться естественно. – Вот она я, твоя невеста, Василиса Прекрасная!

– Ну, наконец-то, милая! – Мужик гудит.

В один короткий шаг он преодолевает расстояние между нами, врываясь в мою зону комфорта.

Не успеваю пикнуть.

Обхватывает моё лицо своими широкими горячими ладонями. Обдаёт жарким дыханием с привкусом кофе, и я удивлённо замираю на месте.

Смотрю в эти зелёные глаза цвета лета, плавясь как пластилин в умелых руках мастера. Часто-часто дышу.

И мушки перед глазами…

Мама дорогая!

На глазах у детей и их родителей, я целуюсь с царевичем, которого знаю от силы полчаса!

Даже не пытаюсь его оттолкнуть! И глаза прикрываю от удовольствия!

А он продолжает целовать.

Страстно, яростно, пытаясь захватить меня в плен своими губами. И по телу идут приятные импульсы.

Чтобы не упасть, хватаюсь за воротник его камзола и машинально тяну на себя.

– Мама! Мы выступили! Круто! – Голос сына заставляет одуматься.

Вздрагиваю, отрываясь от царевича.

Напряжённо оглядываюсь, понимая, что занавес уже поспешно задёрнули, чтобы осталась хоть малая видимость цензуры.

– Дина Алексеевна, вас ждут в кабинете заведующей. – Воспитательница моего Кирилла навешивает на лицо ледяное выражение.

Приходится подчиниться.

– Дина Алексеевна, мне сказали, что ваша сценка выглядела очень… креативно. – Заведующая детским садом поднимает на меня усталый взгляд. – Я полностью доверяю мнению педагога.

– Спасибо, – выдыхаю. Скрещиваю пальцы за спиной, надеясь на удачу. – Буду рада ещё что-нибудь провести.

– Кхм. Вот поэтому я и пригласила вас. – Женщина откашливается. Делает глоток воды, прочищая горло. – Дело деликатное.

– Да, конечно. - Киваю. Не могу взять в толк, что ей нужно от меня.

Никакими особыми связями не обладаю, а агентство только начинает развиваться, дрейфуя в океане конкурентов.

– Дело в том, что у меня есть внучка, Лиза. – Принимается вертеть в пальцах шариковую ручку, выдавая своё нервное напряжение. – У неё через неделю День Рождения, и мне бы хотелось, чтобы вы поздравили её.

– Я? Нужна какая–то сценка?

– Нет–нет. Лизочка без ума от куклы Барби. – Лицо Ольги Викторовны светлеет на глазах, морщины разглаживаются. – А вы можете переодеться в куклу и поздравить мою внучку?

– Да, никаких проблем. – Тут же соглашаюсь.

Не понимаю, почему столь банальная просьба вывела эту железную леди из равновесия. Осознаю, что тут, возможно, скрыта какая–то семейная тайна и предпочитаю не задавать лишних вопросов.

В конце – концов, меня это нисколько не касается.

Обнаруживаю одинокого Кирюху в раздевалке. Присаживаюсь рядом, вытягивая гудящие ноги.

– Что случилось, зайка?

– Мама… – Неуверенный голосок ворошит что–то внутри грудной клетки, задевая за живое. – А ты можешь Ивана-царевича к нам домой пригласить?

– Что? Зачем? – Невыносимо смотреть на страдальческое лицо сына. А ещё мне отчего–то становится горько.

– Он мне понравился. А ещё мы с ним похожи. – Понижает голос почти до минимума, поднимая на меня грустные глаза, заполненные слезами. – И Вовка бы перестал обзывать меня безотцовщиной!

4. Глава 3

Дина

****

– Вот так. Посмотри, как тебе? – Ангелина разворачивает меня к зеркалу. Осторожно поправляет лихо накрученный локон, укладывая его в замысловатую причёску. – Ну, чем не куколка?

– Супер вышло. – Растерянно киваю.

– Да ну, брось, ерунда. – Подруга делает небрежный взмах рукой. Чуть отходит в сторону, чтобы посмотреть на творение своих рук. – Кстати, что там с царевичем?

Сердечко предательски ёкает при воспоминании об Иване. О том, кто появился в моей жизни всего на полчаса и так же неожиданно пропал.

Просто сбежал, пока я разговаривала с заведующей детского сада. Даже номера телефона не оставил.

– Ничего. – Пожимаю плечами. Стараюсь избавиться от предательских мурашек, бегущих по рукам при воспоминании о нашем поцелуе. – Он исчез.

– А ты не пробовала его найти? – Розовая помада с блёстками осторожно ложится на мои губы, дополняя кукольный образ.

– Как? – Почему-то злюсь. – Предлагаешь бегать по городу и вглядываться в лица всех мужчин?

– Ну, почему же – всех? – Понижает голос, косясь в сторону моего сына, – только тех, кто ездит на дорогом внедорожнике, имеет белоснежную улыбку и диплом стоматолога.

– Да ну, брось. – Мотаю головой. - Тем более, у меня Валик есть.

– Под голову? - Подруга хохочет. Ловит мой недоумённый взгляд. - Он ни на что больше не годится! Потому что этот Валентин для тебя ничего не значит!

– С чего это ты взяла? - Злюсь, сцепливая зубы. Не хочу признаваться самой себе, что использую мужчину только как ширму. - Он, в общем-то, ничего.

– Вот именно, что ничего. Просто ноль без палочки. - Подруга копирует мою мимику и интонацию, показывая меня со стороны. Прищуривает хитрый взгляд. - А при упоминании о Царевиче у тебя глаза блестят!

– Это от той тонны косметики, которую ты наложила мне на веки! - Вскакиваю с пуфика. Отворачиваюсь и отхожу к окну, пытаясь закрыться. - У меня аж глаза заболели. И слезиться начали.

– Ну да, ну да... - Геля хмыкает. Начинает убирать косметику на полочки своего туалетного столика.

Меня же несёт по кочкам. Слишком уж задела она меня своими словами. Разбередила в душе ещё свежую рану.

– Я никогда не бегала за мужчинами, и не собираюсь. - Бубню себе под нос. - Тем более за такими наглецами вроде этого липового Царевича!

Бросаю взгляд на Кирилла, который возится на ковре с игрушечной машинкой. И на сердце теплеет.

Вот он – единственный мужчина, который достоин моей любви. А остальные – пусть идут лесом.

– Ну, ты же знаешь, что Иван – детский стоматолог. И примерный район города, в котором вы встретились. - Геля вынимает из кармана халата смартфон. - Неужели нельзя погуглить?

– Это он должен меня искать. Он же меня целовал!

– Ну, ты не сильно сопротивлялась! – Геля фыркает. – А последний мужчина, которому ты позволяла это делать – был отец твоего сына, между прочим!

– Не начинай! - Вскакиваю с пуфа, поднимая взгляд на часы.

Развивать тему отца Кирилла не хочется – я сделала всё, чтобы забыть Тима. Его голос, запах, цвет глаз.

И никому не позволю напоминать мне об этом.

– Всё. Нам пора. – Говорю чересчур резко.

Обхожу Ангелину, направляясь к сыну. Очень не хочу, чтобы он услышал хоть что-то, касаемое его отца.

Он для нас умер. И точка.

– Идём, зайчик? – Присаживаюсь рядом. Заглядываю в лицо мальчику, старательно улыбаясь. – Нас уже ждут.

– Я еду с тобой на детский праздник? Правда-правда? – Зелёные глазёнки загораются.

– Да. – Киваю, косясь на огромный живот подруги. – Тётя Геля плохо себя чувствует и не сможет с тобой посидеть. Но мне разрешили взять тебя с собой.

– Прости, Кир. – Подруга пожимает плечами, подходя к нам тяжёлой походкой. Смахивает со лба крупные капли пота. – Ты ещё обязательно придёшь и с Дениской поиграешь в приставку, ладно?

– Конечно! – Кажется, сынок ни капли не расстроился.

Вскакивает с ковра, хватая меня за руку. Тянет в прихожую, даже позабыв об игрушках.

– Бежим, скорее!

– Серёжа-то твой хоть тебе помогает? Тебе же рожать уже скоро. – Набрасываю на плечи пальто, всматриваясь в уставшее лицо подруги.

Знаю её уже, наверное, лет пятнадцать. Показывать слабость – совсем не в её духе.

Помню, через что ей пришлось пройти, пока она всё-таки не обрела своё счастье. Даже умудрилась влюбиться с матерью в одного мужчину.

(Историю Ангелины можно прочитать в романе «Беременна от жениха матери»).

– Сергей сейчас очень занят по работе, у них в Испании открывается сеть отелей и он, возможно, уедет на несколько дней туда.

– Тебе же рожать скоро! – Возмущаюсь, напяливая на голову сына вязаную шапочку.

Шиплю раздражённой кошкой что-то плохое про мужчин, которые озабочены только бизнесом.

– Серёжа о нас заботится. – Геля приваливается к косяку. А ещё дышит часто-часто. – Вот сейчас контракт подпишет, и возьмёт отпуск. Он знаешь, как нашу дочурку ждёт. Больше меня, между прочим.

– Ну ладно. – Бурчу примирительно.

Знаю, что не хорошо волновать будущую мать, но я и, правда, за неё очень переживаю.

– Он уже и коляску, и кроватку заказал. А ещё хлопушек и всяких салютов купил, чтобы у окон роддома запускать. – Улыбается мягко, выдвигая ящик тумбочки.

Начинает перебирать кончиками пальцев разноцветные упаковки с мини-петардами.

– Лучше бы он дома сидел. Или в клинику тебя в Барселоне определил. Чтобы под присмотром была. – Качаю головой, осматривая бледное лицо подруги. – Если что – сразу звони, хорошо?

– Конечно! – Хорохорится. Но я вижу, что чувствует она себя не очень. - Мне на Родине спокойнее, ты не понимаешь.

– Ну ладно. - Клюю её в щёку на прощание. - Завтра позвоню.

Выдыхаю. Нервничаю почему-то от предстоящего выступления.

И сердце заходится в тяжёлом ритме.

Спешу с сыном к лифту. Вжимаю кнопку вызова, отчаянно надеясь, что ржавая кабина не подведёт.