Крылья любви

А всё оказалось очень просто. Григорий раскрепил наши пальцы и приложил мою ладонь к своим штанам в районе паха.

Я невольно нащупывала твёрдый половой орган. Ремень уже был расстёгнут, оставалась пуговка, которую я быстро вытащила из петли, молнию расстегнула. Прямо ладонью по этой густой и жёсткой дорожке, что бежала по крепкому прессу, просунула руку под резинку трусов. Пальцами аккуратно прикоснулась к члену.

Он уже стоял крепко. Твёрдый как сталь. С мягкой кожей, и выпуклыми толстыми венами, на которые так приятно нажимать. И от этих прикосновений стонал не он, стонала я.

Потому что от ладони бежала дрожь по всему телу, и стреляла резкими разрядами возбуждения прямо в лоно. Рассыпались по коже мурашки к моим несчастным соскам, они натирались об ткань бюстгальтера.

Мне казалось, я сейчас разрыдаюсь от эмоций, которые меня переполняли.

Видимо мужчина понял то, что я уже готова, что назад я точно не отступлю и начал медленно меня раздевать. Он тяжело дышал, поцелуй становился проникновенным, жарким, страстным со слюной и каким-то животным желанием пососать и вылизать.

Григорию пришлось оторваться от поцелуя, когда он стягивал с меня платье. Мужчина властно прижал меня к себе, продолжал ощупывать моё тело.

Глаза его – тёмно-зелёный бархат, губы влажные поблёскивали. Он улыбался, рассматривая меня, и словно не решался что-то сделать, что-то сказать.

Но недолго думая, выдал мне:

— Ты чего так исхудала?

Я хлопала влажными ресницами, с большим трудом сдерживая слёзы. Эти навалившиеся на меня чувства были необъяснимыми. Ничего не могла ему ответить. А он… Скотина продолжил:

— Понятно, за что Тобик тебя любит, одни кости. Грудь где?

— Ищи, подонок, — я заплакала.

Григорий взял моё лицо в свои ладони и стал зацеловать. Борода кололась, и кожа нежная зажглась. Целовал мои глаза, мои виски, прикусил ухо. Я в голос заныла, как-то машинально дрочила его член. Угар такой, что продолжи Куй железо дальше меня оскорблять, я бы даже ничего не заметила, я бы ему сейчас всё простила. Это невероятно – держать в своих трепещущих ладонях большой крепкий орган, явно с обрезанием и вовсе не прямой, а чуть загнутый вверх. Представила, как он войдёт! Так меня совсем повело, и я, продолжая скулить, печально и покорно посмотрела на Гришку, заплаканными глазами.

— Всё, не буду больше. Не обижайся, — шипел Григорий, переходя с поцелуями на шею.

Я куда-то падала. Но это было не страшно, его ладони поддерживали меня.

Мы завалились на диван.

Заколол бородой всю шею, перешёл на плечи. Он обвил языком выпирающую ключицу, опытно так, расстегнул мой бюстгальтер. Как я и предполагала в его широченную пасть влезла почти целиком моя грудь.

От влаги прохлада по коже. Настырный рот сосал мой сосок, и я закатила глаза, потом вообще их закрыла, меня уже унесло.

Куй же знал, что от стимуляции сосков я буду на всё готова. И… Сценарий был уже озвучен, и Григорий действовал согласно ему. Груди особое внимание уделил. Я уже потекла, оказавшись на грани оргазма. Если сейчас прикоснусь к себе между ног, то взорвусь экстазом.

Неотступные мужские руки скользили по моему телу: рёбра выпирающие, впалый живот. Пальцы подцепили трусики и стали их стягивать.

— Да ты уже вся мокрая, — ехидничал мужчина.

Что я ещё могла от него ждать. Пусть делает, что хочет, я была на грани. На грани всего чего только можно. У меня затряслись губы, я боялась, что застучат зубы. Вцепилась в его крепкие мускулистые плечи, когда рука трогала мои складочки, и пальцы такие жёсткие проезжали между ними, нажимая на клитор. Три пальца делали круговые движения, и я затуманенным взглядом смотрела на него, хмельная и совершенно опьянённая. Хлопала ртом и продолжала плакать.

Произошла утрата реальности, я сама себя не понимала, не чувствовала, какую роль играю в этом мире. Если честно, у меня никогда в жизни не было такого абсолютного желания к полному подчинению. Войти в чужую власть, отдаться физически и при этом чувствовать глубокую эйфорию. Зов плоти был таким сильным, что время словно перестало существовать, и я уже посасывала пальцы засунутые мне в рот, слизывая свою влагу. Совершенно не задумываясь о том, что даже душ не принимали. На всё наплевать, глаза закрыты пеленой животного вожделения.

Мужчина отсел на другой край дивана и схватил меня за волосы.

— Так ты хотела? — услышала я сладострастный хрип.

Да! Именно так я и хотела, и призналась ему в этом. Так что он всё знал, как нужно, чтобы ничего не испортить.

Мужчина властвовал. Если мужчина не может взять свою женщину, проявляя свою мужскую силу, то это становится неинтересно, скучно и даже не хочется секса. И не было ничего в этом унизительного, что делая немного больно, тянул меня за волосы. Скорее наоборот, это проявление того что он – самец, а я самка, которую нужно брать, а не рассказывать мне сказки, поднывая и выпрашивая. В страстном слиянии должно быть чёткое разделение на мужское и женское, где каждый хочет своего.

Он насильно тянул меня головой вниз. Нагло так, дерзко скинул меня своей ногой с дивана на ковёр и поставил на колени. Мою голову направил себе в пах, и я мокрыми губами обхватила крупную головку члена. Чистую, бархатистую, на которой солёная капелька смазки.

Засосала её. И наконец-то услышала его покорный хриплый стон.

Да-а-а, это настоящий секс! Настоящая страсть, когда мужчина правит и сам становится слабым.

Я запустила член себе в рот. Мне даже не нужно было сильно напрягаться, его кулак сам натягивал мою голову на свой кол. Вначале медленно, неглубоко.

Я уже ничего не видела, только пальцами по его волосатым ногам скребла от удовольствия и сладкого неудобства. Засасывала, пыталась расслабить горло, а он пробивался всё глубже.

Поперхнулась, отпрянула от члена, чтобы всхлипывая, глотнуть воздух. Но мне тут же обратно всунули в рот член, свободной рукой Григорий дрочил. Он пытался с каждым разом пробиться ко мне всё глубже и глубже в горло. А я податливо расслаблялась, заглатывая член с болью и рвотными позывами.