Научи меня жить

- Так расскажи мне, как все было на самом деле, а я послушаю, - я постаралась сесть, но у меня ничего не получилось, каждая мышца болела, и стоило мне пошевелиться, как тысяча игл пронзили мое тело, и я, не выдержав, застонала.

- Давай я помогу тебе, - папа тут же пришел в движение, но я резко остановила его.

- Не трогай меня. Не хочу, чтобы ко мне кто-то прикасался, - руки отца тут же опустились, но спорить он не стал.

- Я случайно познакомился с твоей мамой. Друзья пригласили меня в одно заведение, где она в то время работала. Я влюбился в нее с первого взгляда... и уже не смог ее отпустить.

- Тогда почему ты не женился на ней? Или простая танцовщица не пара господину Привалову? - я выплюнула эти слова отцу в лицо, но он стойко воспринял мой выпад.

- У меня к тому моменту уже были определенные обязательства, и я не мог поступить иначе. А когда стало понятно, что эти отношения ни к чему не приведут, я хотел отпустить Машу, но она отказалась оставлять меня, а затем выяснилось, что она беременна. Оставлять вас в столице было слишком опасно, у меня много врагов, которые могли воспользоваться моей слабостью, но и исчезнуть из вашей жизни я не мог. Ты стала глотком свежего воздуха, такая же красивая, как твоя мать, но характером ты целиком и полностью моя дочь.

Тогда и появилась эта история про моряка, так я мог видеть вас, не вызывая при этом лишнего подозрения. Я был максимально осторожен, но все же просчитался. Меня предал один из тех, кому я безоговорочно доверял, а в результате ты расплатилась за мою ошибку, - отец схватился за голову и с силой сжал ее руками, - прости меня, Каро, за то, что тебе пришлось перенести по моей вине, - я лежала, уставившись в потолок. Слез не было, все они остались в той комнате, на грязном матрасе.

- Он сказал, ты отказался выполнить его условия... бросил меня...

- Ублюдок, если бы мог, разорвал бы его собственными руками, - я не стала спрашивать о судьбе того мужчины, как собственно и своих мучителей, в тот момент мне было совершенно все равно, что с ними стало, я просто хотела никогда больше о них не слышать, - это неправда, - уверенно произнес отец, - я никогда не бросал тебя... Поверь мне, чтобы не говорил тебе Кореец, не имело значения, соглашусь я или нет, он не отпустил бы тебя, поэтому я старался выиграть время, чтобы выяснить, где он тебя прячет. Мы не успели совсем немного, но эти мгновения оказались роковыми.

Я все же не выдержала, и слезы покатились из глаз от нахлынувших воспоминаний ада, через который мне пришлось пройти. Громко всхлипнув, я заставила себя продолжить.

- У тебя есть жена и еще дети? - папа кивнул.

- Да, три сына, все они старше тебя. Александру двадцать восемь, именно он нашел тебя первым, - эта новость поразила меня. То есть его сыновья знали о моем существовании, - Николаю двадцать шесть, Антону - двадцать четыре. Я рассказал им о тебе и Маше, когда все это произошло, и они помогали мне в твоих поисках... Я надеюсь, ты не откажешься с ними познакомиться.

Я не верила в то, что папа, действительно, надеется, что я.... Он коснулся моей руки.

- Я тебе обещаю, что теперь все будет по-другому. Я заберу вас с Машей в столицу...

- Нет, - я остановила порыв отца, - ты прав, теперь все точно будет по-другому. Я не уверена, что смогу простить тебя за то, что случилось по твоей вине. Каждый раз, когда буду видеть тебя, я буду вспоминать о том, что произошло, поэтому прошу тебя больше не приезжать к нам, - я отвернулась, чтобы не видеть лицо отца, потому что стоило мне заглянуть ему в глаза и увидеть, какую боль причинили ему мои слова, и я могла передумать, - будем считать, что у тебя самая долгая «командировка» из всех, что были прежде.

- Каро...

- Нет, прошу тебя, уходи. У тебя есть настоящая семья, иди к ним, - кто бы знал, как трудно мне было говорить это, но обида слишком сильно жгла душу.

Ни слова не говоря, отец вышел из палаты, а спустя некоторое время дверь снова открылась и на пороге появилась заплаканная мама.

- Милая... я... - мама старалась подобрать слова, чтобы как-то утешить меня, уверена папа уже сказал ей о нашем разговоре, но сейчас мне нужно было совершенно другое.

- Обними меня, - мой голос был едва слышен, но мама мгновенно оказалась рядом и заключила в свои объятия. Разумом я понимала, что они оба лгали мне, но лишиться сейчас сразу обоих родителей было равносильно смерти, поэтому я предпочла сделать вид, что мама так же, как и я, оказалась жертвой обстоятельств. Потом мы обязательно поговорим об этом, но сейчас мне хотелось только одного - почувствовать тепло родного человека, который никогда не оставит меня одну.

- Все будет хорошо, - шептала мама и гладила по волосам, как часто делала, когда я болела, - все пройдет, мы справимся с этим, - не знаю, получится ли у меня забыть, или хотя бы научиться жить со всем этим, но одно я знала точно. Теперь наша жизнь изменится.

4. Глава 4

Следующие несколько месяцев я старалась доказать всем окружающим, что я все та же Каролина, что и прежде, хотя прекрасно понимала, что прежняя умерла где-то там, в том грязном подвале.

По просьбе мамы я начала посещать высокооплачиваемого психолога, лучшего в городе, на которого у мамы точно не было средств.

Очень приятная женщина слушала мои откровения, что-то говорила, советовала, утешала, но у нее все равно не получилось убедить меня переступить через все произошедшее и жить дальше, поэтому я довольно быстро прекратила эти встречи, которые, уверена оплачивались из кармана Михаила Привалова.

Иногда я думала, что не узнай я тогда правду об отце, возможно, моя трагедия со временем если не стерлась бы из памяти, то сильно побледнела.

Но сейчас я чувствовала себя преданной, надругались не только над моим телом, но и над моей душой.

Я бросила танцы, начала носить мешковатую одежду, старалась спрятаться, стать непривлекательной, а если точнее, то просто превратиться в невидимку. Все друзья довольно быстро исчезли из моей жизни, так же, как и поклонники, которых в той, прошлой жизни у меня было довольно много. Сейчас же я с трудом переносила, если какой-то мужчина приближался ко мне ближе, чем на метр. О прикосновениях я вообще молчу. Меня сразу начинало трясти словно в лихорадке, страх накатывал с новой силой, и начиналась самая настоящая паническая атака. Психолог утверждала, что со временем это пройдет, я же сильно сомневалась в правдивости ее слов.

Я видела, что маму беспокоят происходящие со мной изменения, она бросала на меня обеспокоенные взгляды, пыталась как-то растормошить меня, вытащить из образовавшегося вокруг меня кокона, но зачастую я избегала даже ее общества. Я так и не заставила себя поговорить с ней об отце на чистоту. Страх того, что услышанное заставит меня разочароваться в маме, был слишком велик, а потому я предпочитала думать, что во всех моих бедах виноват только один человек.

Теперь идея связать свою жизнь с танцами больше не казалась мне такой привлекательной, как прежде. Я не хотела, чтобы на меня смотрели тысячи глаз, наоборот, я хотела навсегда закрыться в своей скорлупе.

Отец больше не появлялся в нашем доме, выполнив мою просьбу, но до конца все же не исчез с горизонта. Уверена, мама часто звонила ему и рассказывала о моем состоянии, но я не имела права запретить ей делать это. В конце концов, я и так лишила ее любимого мужчины, было бы несправедливо просить ее вычеркнуть его из жизни полностью так, как это сделала я.

И, тем не менее, спустя некоторое время незаметно для себя я обнаружила, что у меня появилась новая страсть, отдушина, в которой я находила успокоение. Я начала увлекаться историей, обществознанием. На моем столе даже появились гражданский и уголовный кодексы. А идея поступить на юридический уже не казалась мне такой абсурдной, как это было бы в той, прошлой жизни.

Я нашла новую цель, ниточку за которую я могла схватиться и удержаться на плаву.

Теперь я часами просиживала за учебниками для абитуриентов юридических вузов. Изучала термины, основы, материалы самых громких дел.

Мама поддержала меня в моей новой страсти, частенько она сама же и приносила мне новые книги.

А когда наступил момент выбора ВУЗа мама начала настаивать на столице.

Я сначала была против, мне не хотелось связывать свою жизнь с городом, в котором жил мой отец и его вторая семья, но в тоже время я прекрасно понимала, что шансов сделать карьеру в большом городе у меня было значительно больше.

А я действительно этого хотела - стать не просто хорошим адвокатом, я должна была стать лучшим, поэтому прислушавшись к маминому совету, я выбрала одно из самых лучших учебных заведений столицы.

Тот день, когда я увидела свое имя в списке студентов, зачисленных на первый курс - стал одним из лучших в моей жизни. Но в то же время он стал и одним из самых худших, потому что в тот день моя жизнь снова надломилась, подкидывая мне все новые испытания и проверяя на прочность, как будто того, что уже произошло было мало для восемнадцатилетней девчонки.

Вернувшись домой, я спешила сообщить маме хорошую новость. Я хотела, чтобы она разделила со мной радость, но оказалась совершенно не готова к тому, что найду самого близкого мне человека, лежащего на полу.

Скорая приехала быстро и увезла маму в ближайшую больницу. Анализы не заставили себя долго ждать. И их результат прозвучал как приговор. У мамы выявили онкологию...

Разговор с врачом был трудным, но хилый старичок в очках - доктор медицинских наук, оказался человеком весьма тактичным и понимающим.

Он старался подбирать правильные слова, чтобы объяснить мне, что лечение не принесет того результата, который я хотела бы увидеть, а лишь немного отсрочит неизбежное, слишком запущенным оказался случай.

- В лучшем случае год... - мне стало трудно дышать. Меня словно обухом по голове ударили. Моя красивая молодая мама, которая должна была прожить долгую и счастливую жизнь, радоваться со мной моим достижениям и успехам... нет, я обхватила голову руками, а из закрытых глаз покатились слезы, - Каролина Михайловна.

Услышав свое имя, я распахнула глаза и посмотрела на врача.

- Я понимаю, что услышать подобное сложно, а принять еще сложнее, но сейчас лучшее, что Вы можете сделать - это быть рядом с Вашей мамой, чтобы она каждый день чувствовала Вашу любовь и поддержку, - я кивала, но делала это скорее машинально, - и еще, я должен сообщить Вам, что мы не имеем права скрывать эту информацию от пациентки...

- Можно, я сама с ней поговорю? - я не знала правил, была ли подобная практика распространена, но в моих глазах было столько мольбы, что врач согласился.

Я не помню, как я добралась до маминой палаты, но стоило мне войти внутрь, как слезы тут же высохли, потому что я просто не могла сейчас быть слабой, я должна стать опорой для самого родного для меня человека.

Даже несмотря на усталость, мама улыбалась и выглядела при этом безумно красивой.
Тот разговор, наверное, был самым сложным в моей жизни и самым страшным. Ведь ничто не может сравниться с болью, которая сковывает твое тело, когда тебе нужно сообщить близкому человеку о том, что вскоре вам предстоит навсегда расстаться.
Мы плакали, потом смеялись, снова плакали. Я даже хотела позвонить отцу, уверенная, что он сможет помочь, ведь заграницей, наверняка, врачи намного лучше и смогут помочь, но мама отказалась.