Глава 10.2
Ну, ладно. Проточная вода – не худший вариант.
Яр сжал кулаки и завыл сквозь зубы, когда струя ударила в рану.
— Глубже! – рявкнул он на меня, как только я отвела воду в сторону.
— Да подожди ты, там что-то мешает! – всматривалась я внутрь, раздвигая края пальцами.
Набалдашник от шланга упирался во что-то, но в этой части живота не было никаких костей.
— Вот черт, — поняла я, что глубоко в ране застряло лезвие.
Вокруг него шипела и темнела кровь, и именно она превращалась в этот странный дымок.
— Вот же гондон, — рассвирепел Яр, смешивая имя Демьяна с такими ругательствами, что у меня уши свернулись в трубочку. – Вон там, — указал на кейс с инструментами в углу возле раковины. – Принеси плоскогубцы!
— Вам нужно в больницу, — повторила я, теряя терпение. – Вы не хирург! И я не хирург. Если заденете артерию, я не смогу вас спасти!
— Я сам себя спасу. Шевели булками, Катерина, — и вытолкнул меня из кабины.
— Но… — растерялась я, когда он вырвал у меня из рук инструмент, не дав обработать перекисью.
— Насрать на твои антисептики, — сверкнул на меня яростно глазищами, от выражения которых хотелось бежать на край света, — я никогда не болею!
— Оно и видно, — процедила я себе под нос, но не стала вмешиваться.
Если бандит хочет умереть – это его право.
Я наблюдала за его мучениями и испытала даже какое-то мстительное удовлетворение от его крика. Это плата за всё насилие и унижение! И никакой благодарности, только требования! Больно?! Поделом ему!
Яр выгнулся, и его вопль резко затих. Плоскогубцы выронил, они звякнули о кафельную плитку. От боли мужчина потерял сознание, так и не сумев вытащить обломок ножа.
Да черт возьми, придется все же делать это самой. Не могла же я оставить человека без помощи. Яр и так потерял много крови. Надо бы еще и зашить потом чем-то.
Зажав плоскогубцами краешек лезвия, я осторожно его вытащила. Фонтана крови не последовало, фух.
Но из раны густо стала выделяться черная субстанция, как будто я вскрыла нарыв.
Схватив скачущий по кабине шланг, по вине которого я была уже почти насквозь мокрой, и направила струю внутрь, пользуясь беспамятством пациента. Такую рану и вправду нужно хорошенько промыть.
Вот только я никогда прежде такого не видела. И не слышала о случаях отравления, чтобы кровь чернела и испарялась в воздухе.
Разве что… отдаленно это напоминало отравление серебром: серый цвет кожи, серые разводы вокруг раны, резкая потеря сознания.
Но реакция слишком уж неадекватная, для таких симптомов потребовалось бы принять в себя до хрена металла, причем через рот. Ножичком до такой степени не отравишься.
Вдруг мужчина до хруста сжал огромные кулаки и в судороге выгнулся дугой. Шланг вытолкнуло мышцами, а все тело Яра на моих глазах стало покрываться серовато-коричневой шерстью.
Я взвизгнула и отпрянула, ударилась спиной и в ужасе вытаращила глаза.
У меня галлюцинация?! Я надышалась ядовитыми парами?!
Грудная клетка Яра деформировалась и приподнялась, пальцы вытянулись и изогнулись под странным углом.
Затем на выдохе тело бандита снова обмякло и быстро вернуло прежний «человеческий облик». Кровь резко остановилась.
Я склонилась над раной, потрясенно хлопая ресницами. Кожа стягивалась прямо на глазах и спустя мгновения превратилась в розовый шрам!
А? Этого просто не может быть! Так не бывает!
Яр сделал тягучий вдох, такой медленный и голодный, будто смаковал каждую молекулу воздуха. Его страшный член опять встал. И качнулся в мою сторону, блин, словно магнит к магниту.
С меня хватит, теперь точно пора бежать. Исцелившийся бандит – равно угроза.
Но меня пригвоздил меня к месту какой-то глубинный страх. Будто что-то в ту же секунду отчаянно заорало изнутри: не шевелись!
Яр пришел в себя и смотрел прямо на меня. Радужка стала неестественно светлой, чуть ли не желтой.
Зрачки сузились до крошечных точек. Я таких у людей никогда не видела. Только у… у охотящихся животных.
Мое сердце загрохотало как оголтелое. Страх парализовал каждую мышцу. Это был голый инстинкт самосохранения.
В глазах Яра не было ни капли осмысленности. Он выглядел диким. Как хищник, внимательно наблюдающий за добычей.
— Я… пойду, — просипела я, начав отступать, и мужчина низко зарычал.
Натурально как зверь. Оскалился, приподнял верхнюю губу и издал предостерегающее, нечеловеческое рычание.
Твою мать, у него клыки!
Реальные такие клыки, звериные! Язык медленно прошелся по ним, смачивая слюной, и мое сердце от паники чуть из груди не выпрыгнуло.
Я нащупала выход из душевой кабины, желая незаметно в него просочиться.
Но стоило мне немного сдвинуть дверцу в сторону, Яр кинулся вперёд.