Глава 5
— Передайте Тарасу Сергеевичу, — выделяю голосом имя, добавив нотку холодной отстраненности, — что я тороплюсь. По всем вопросам он может обращаться ко мне в рабочее время. Часы приема можно уточнить у моей помощницы. — Машинально тянусь за визиткой, привычка, но в последний момент отдергиваю руку.
Савчук обойдется.
Выпрямив спину, я спокойным шагом иду к машине, и на лице сама собой появляется улыбка, когда замечаю Ваню с роскошным букетом. Лучше и не придумаешь. Как вовремя!
Соблазн обернуться к припаркованному неподалеку внедорожнику велик, но подавляю этот глупый порыв. Во-первых, стекла наглухо тонированы — все равно ничего не увижу. А во-вторых, на личном фронте явное преимущество у Тараса. Не у меня. Он женат и, похоже, всерьез задумался о детях. Хотя раньше его передергивало от одной мысли о ребенке и вытекающей из этого ответственности.
Я подхожу к Ване, прижимаюсь к нему и оставляю легкий поцелуй на его губах. Беру букет, искренне улыбаясь. Обожаю, когда мне дарят цветы. И Крайнов не скупится на подобные знаки внимания.
— Привет, пропажа. Решил пустить в ход тяжелую артиллерию. — Он достает коробку моих любимых конфет. — Поужинаешь со мной, красавица?
Нет, все-таки кто-то сверху не дает мне окончательно сломаться. Посылает клевых людей, способных вернуть к жизни, когда я почти на грани. Именно так я себя чувствую после встречи с Савчуком и его женой. Ангелина может сама зачать, но отмахивается от этой возможности. Глупая. Разве с судьбой играют в такие игры? Мне, например, не дано стать матерью без помощи медицины.
— Я не против. В наше место?
— Да, в наше. Я уже забронировал столик.
— Отлично. Поехали.
Пока Ваня идет к своей машине, я сажусь за руль и кладу на соседнее кресло букет и конфеты. Вставляю ключ в замок зажигания, но не успеваю его повернуть — дверь с пассажирской стороны внезапно открывается. Тарас берет подарки в руки и устраивается на сиденье, словно это его машина. В воздухе тут же разливается знакомый аромат — терпкий, свежий, с нотками кедра и кожи. Он заставляет сердце сжаться сильнее, чем я готова признать.
— Эва-Эва. Ничего не меняется, — качает головой Тарас, захлопнув дверь. — Гордость и все такое? Все так же любишь, чтобы за тобой побегали?
Горло сжимается, и дыхание становится тяжелым. Кажется, бывшего мужа так много, что нам двоим в машине просто не уместиться. Ангелина же говорила, что он должен улететь. Почему Савчук все еще здесь? Или у него есть вторая семья, о которой его жена даже не подозревает, и дела — лишь отговорка? Вполне в его духе.
— Да, Тарас, — наконец нахожу в себе силы ответить. — Ничего не меняется. Я по-прежнему гордая, а ты все такой же бесцеремонный. Выйди, пожалуйста. — Отворачиваюсь, не выдержав его пронзительного взгляда.
Энергетика Савчука обезоруживает, подавляет. И впрямь ничего не меняется.
— У тебя все хорошо. Молодец. Рад за тебя. Престижная работа, крепкая репутация, — произносит он одобрительно, а мне это кажется чистейшей издевкой.
— Да, — едва сдерживаю раздражение. — Поэтому ты решил привести ко мне свою жену, чтобы я помогла вам стать родителями?
Тарас громко цокает языком, и в салоне раздается легкий шелест цветов в его руках. Против воли бросаю на Савчука быстрый взгляд. С этим букетом он напоминает жениха. Хотя нет — он всего лишь чужой муж. Какая ирония жизни: человек, которого я когда-то безумно любила, теперь принадлежит другой. Не мне.
— Ангелина не знает о нашем браке. Я нигде не обсуждаю эту тему, — произносит Тарас спокойно.
— Почему? — вырывается прежде, чем я успеваю прикусить язык.
— Так сложилось. Было и было. Зачем ворошить, правда?
Словно пощечина. Эта фраза оставляет едва заметную рану под привычной маской равнодушия.
— Зачем ты приехал?
— Мы взрослые люди и понимаем, что все осталось в прошлом, — говорит Тарас сдержанно, но не отпускает чувство, будто мы снова два близких друг другу человека. — У меня дела в России. Как только Ангелина забеременеет, отправлю ее в Штаты, там она будет под присмотром. Сталкивать вас лбами не входило в планы, это просто совпадение. — Он делает короткую паузу, словно придавая вес своим словам. — Да и нашим специалистам я доверяю больше. К тому же Ангелина любит детей.
«Любит детей? Очень любит, конечно!» — с сарказмом восклицаю я мысленно.
— Ваш центр рекомендован как один из лучших. Если не возникнут проблемы, сделаем ЭКО и разойдемся. — Его голос снова становится холодным, деловым.
— Мы и так разошлись. Почти пять лет назад, — говорю я и вдруг четко понимаю, что боль в душе все еще жива. Она не исчезла.
Будь ты проклят, Тарас!
Он опускает взгляд на цветы.
— Ничего так, — произносит с какой-то странной интонацией. — В личной жизни тоже, смотрю, все хорошо?
Прекрасно! Шрамы на сердце толщиной в палец.
Хочется отхлестать Тараса букетом прямо в машине, но это было бы слишком. Самое лучшее — показать ему безразличие. Которого на самом деле нет.
Ненавижу тебя, Савчук. Не-на-ви-жу!
— Да. — Натягиваю на лицо милую улыбку настолько старательно, что даже челюсть сводит. — Я тебя услышала, Тарас. Все у твоей Ангелины будет замечательно. И с вашей беременностью, если она наступит, тоже. Больше не задерживаю.
Он внимательно смотрит на меня, скользит взглядом по губам, а затем резко выходит из машины и бросает цветы и конфеты обратно на сиденье так грубо, что несколько бутонов разлетаются по полу.
В боковом зеркале я вижу, как Тарас возвращается к своему внедорожнику. Пальцы дрожат, когда пытаюсь завести двигатель. Выехав с парковки, я вклиниваюсь в поток машин, хотя единственное желание — остановиться на обочине и разрыдаться. Но ведь причин для этого вроде бы нет. Или все-таки есть?