Глава 2
Я пролистываю карту, пытаясь сосредоточиться, но постоянно сбиваюсь с мысли. Тело будто зажали в тиски, воздух не проходит в легкие. Внутренний голос кричит: «Это невозможно!»
Ангелина сидит напротив. Ее идеальный образ контрастирует с той грязью, в которую она хочет меня втянуть. Я без конца задерживаю взгляд на ее ухоженных руках, будто они способны сделать что-то хорошее, а не разрушить жизнь, что могла бы появиться.
Как Эдуард мог направить ко мне эту Савчук? Он вообще в своем уме? Мы не первый год работаем вместе. Да, я его партнер, но такими вещами никогда не занималась! Если хоть немного уважаешь человека, нельзя впутывать его в такие дела. Нельзя!
— Вы, наверное, понимаете, что это обман и манипуляция? — спрашиваю я, усилием воли сохраняя спокойствие. — Судя по результатам анализов, вы вполне способны забеременеть, в том числе с помощью ЭКО. Нет необходимости привлекать для вынашивания ребенка постороннюю женщину.
— Я все понимаю, но в моральной оценке своих действий не нуждаюсь. — Ангелина чуть склоняет голову, ее тон становится настойчивее. — Я здесь, чтобы получить результат. Тот, что нужен мне, а не мужу. Это совершенно нормально. Потому что из моей вагины вылезал бы ребенок, и мне потом пришлось бы восстанавливаться, кучу времени и сил тратить, чтобы вернуть себе ту форму, в которой я сейчас. Я не хочу, — говорит она, смотря на меня с презрением.
По спине стекает холодный пот. Я привыкла к нестандартным и трудным ситуациям, но это… это переходит все границы.
— А если что-то пойдет не так? — продолжаю, надеясь выиграть время.
Ангелина смеется. Легко, беззаботно, как будто мы говорим о новом платье, а не о чужой жизни.
— Если что-то пойдет не так, это лишь добавит остроты постам в моем блоге и привлечет внимание подписчиков. А пока просто назовите цену.
В кармане белого халата тихо вибрирует телефон. Достав его, бросаю взгляд на экран. Камилла снова прислала ссылку на профиль Ангелины в соцсетях и написала: «Та нерабочая. Очень милая девушка, уверена, вам понравится».
От ее наивности и искренней веры в людей вроде Савчук становится горько. Камилла даже не догадывается, с кем мы имеем дело.
Я возвращаюсь к разговору.
— Хорошо. — Голос звучит тверже, чем ожидала. — Мне нужно обдумать вашу просьбу. Необходимы дополнительные консультации с нашими специалистами. Случай необычный, я тоже должна оценить риски.
Ангелина кивает, ее лицо не меняется — маска уверенности и превосходства.
— Не переживайте, Эва Александровна. У вас есть время, но не слишком много. До завтра. Мы придем на прием вместе с мужем, и вы будете с ним очень милы и заверите его, что все обязательно получится.
— Я никогда не даю таких гарантий. Хотя положительный результат всегда радует.
— Придется разок огорчиться. А может, и не разок. Посмотрим. — Ангелина поднимается на ноги.
— Хотите сыграть на жалости супруга?
— Если получится, выжму из этого по максимуму. И в личных отношениях, и в рабочих.
Поправив пиджак, она проводит рукой по волнистым волосам и доброжелательно улыбается, словно это был обычный деловой разговор, а не предложение, нарушающее все мои принципы.
Я провожаю Савчук взглядом до порога, чувствуя, что отравленный ею воздух остается в кабинете. Как только дверь за Ангелиной закрывается, подхожу к окну и, прислонившись лбом к холодному стеклу, глубоко вдыхаю. В голове прокручивается наш разговор. Я вспоминаю сообщение Камиллы. Даже смотреть профиль этой Энджи не хочу! По крайней мере, не сегодня. А вот к Эдуарду заглянуть и спросить, что это было, очень хочется.
Увидев меня в своем кабинете, Каримов вскакивает с кресла и бежит навстречу. Тычет экраном телефона прямо в лицо, не давая сказать ни слова.
— Ты видела эту новость? Нет, ты видела? За день до нашего слияния с «Диамедом»! Это же огромные потери, и финансовые, и репутационные. Как теперь выкручиваться? Огарёв сука! — рявкает он. — Блин, как можно было так вляпаться?
Хмурясь, я беру телефон из рук Эдуарда и быстро читаю новость. Главный врач клиники, с которой мы собирались объединиться и открыть новый филиал, попал под уголовную статью. Сделка должна была состояться завтра. Подарок судьбы? Чуть позже — и нам бы не поздоровилось. А так…
— Слияния ведь не было. — Я поднимаю глаза и внимательно вглядываюсь в напряженное лицо Каримова. — Что за паника?
— Конечно, не было, — шумно выдыхает он. — Но были кое-какие другие договоренности. — Эдуард зло выхватывает телефон из моих рук.
— Может, успокоишься и нормально объяснишь? — осаживаю его.
Он тут же сникает, возвращается в кресло. Даже Савчук отходит на второй план.
— Огарёв красиво навешал лапшу на уши, а у самого рыльце в пуху. Если Вадим сейчас сядет, одной конфискацией точно не обойдется. А мы оказались замешаны, потому что недавно я взял у него деньги. Или на что, ты думаешь, мы сделали ремонт в новом филиале и купили оборудование в центр? Я хотел через слияние отбить затраты за год-два и вернуть ему с небольшим процентом. — Эдуард прикрывает глаза, тяжело вздыхая.
Грудь сдавливает. Как он нервничает… По пустякам бы точно так не переживал. Хочется выйти и забыть об этом разговоре, потому что паника и Каримов — несовместимые понятия.
— Почему я узнаю об этом только сейчас? Мы ведь партнеры. Ты должен был заранее обсудить этот заем со мной…
— Вот сейчас и обсуждаю. — В тоне Эдуарда снова холод. — Я взял у Огарёва крупную сумму на дорогостоящее оборудование. Возврату оно не подлежит. Теперь придется искать деньги, и чем быстрее, тем лучше. Ему они сейчас ох как понадобятся. Счета Вадима арестуют, а мы — его должники. Понимаешь, о чем я?
— Большая сумма?
— Огромная.
Ну и денек. Хотя в любом случае нужно уметь извлекать плюсы.
— Так… Слияние не состоялось — это уже хорошо. Репутацию поправим. Я дам интервью, скажу, что мы не знали о махинациях в «Диамеде». А деньги… Ты так и не сказал, сколько мы должны вернуть.
Каримов молчит.
— Пять миллионов? Десять?
— Если бы речь шла о такой мелочи, я бы уже все вернул.
— Эдуард… — Мой голос переходит почти в шепот.
— Пятьдесят кусков.
— Сколько? Ты серьезно?.. Пятьдесят миллионов?! — Начинаю паниковать.
— Одна четвертая у меня есть… Еще десять миллионов можно выдернуть из прибыли, а остальное… Сколько у тебя? — Эдуард впивается в меня глазами.
— Ты знаешь мою ситуацию. Нисколько. Квартиру я продавать не буду, ипотека почти закрыта, — заявляю твердо. — И ты весь в кредитах и без свободных денег…
— Нам нужно где-то их раздобыть. Общими усилиями решим этот вопрос. Кстати, что там Савчук? Пообщались?
— Вот по этому поводу я как раз и пришла. Ты в своем уме, Эдуард?
— В своем. Скажешь ей, что наши услуги будут стоить столько. — Каримов берет листок и пишет на нем семизначное число. — Сейчас нельзя упускать ни одной возможности заработать.
— Ты это серьезно? — Я в недоумении смотрю на него. — Мы ведь раньше таким не занимались…
— Серьезно, — задумчиво отвечает Каримов и тянется к телефону. — Ты иди работать, а я еще одному человеку позвоню. Нужно искать деньги.
— Эдуард…
— Иди, Эва, — кивает он на дверь, прижав телефон к уху.
Из кабинета я выхожу со странным чувством протеста. Прямо потряхивает от последних новостей.
Да, ситуация плачевная. Скоро Огарёв потребует деньги обратно. Обязательно потребует — адвокаты нынче дорого стоят. И как бы после истории с Савчук нам не понадобились свои.