Глава 2 — Начало конца
Тимофей
— Исхаков, мать твою! — заорал на меня тренер, а я улыбнулся ему, как заправской маньяк, а затем и вовсе заржал, откидывая голову назад и стирая с губ кровавый пот.
Заебись-то так, а!
— Опять? Опять, я тебя спрашиваю? — зарычал мужчина, но я только отмахнулся.
— Снова.
— Чтобы завтра вышел на ринг с холодной головой. Ты меня понял? Понял? Отвечай!
— Допустим…
— Мне это мясо тут не нужно, Тимофей.
— А я думал, что мы сюда за золотом приехали, Андрей Андреич, — равнодушно повел плечом, сам часто-часто сжимая руки в кулаки.
Кровь бурлила.
Голова гудела.
Все выходные и минувшую ночь я и в хвост, и в гриву жарил во сне эфемерную Золотову. И знаете что? Мне было мало! Критически! Я хотел ее до смерти затрахать, а лучше придушить собственными руками, чтобы она уже навсегда покинула мои мысли.
Она — как черная плесень. Хуй чем выведешь. На мгновение отвлечешься, возрадуешься, что все — избавился. А она снова тут как тут — отравляет тебя своими ядовитыми миазмами.
Сука!
Как же она меня достала! Год ее не видел и взорвала с одного раза!
— Все, иди в раздевалку, — рявкнул на меня тренер, — все равно, что с психом разговор веду.
— Я он и есть, — буркнул себе под нос.
— Полгода человеком ходил. Полгода, мать твою! Что опять-то случилось-то с тобой?
Пиздец подкрался незаметно…
— Ничего, — хрустнул я шеей, — нормально все.
— А я уж думал, что снова в бабу вляпался.
Бомбануло. Прям вот моментально. И я оскалился, резко подаваясь в сторону мужчины, а затем зашипел ему в лицо сдержанно, но угрожающе.
— У меня все нормально, я сказал.
— Оно и видно.
Отвечать на эту ересь ничего не стал. Развернулся и пошагал прочь, весь аж вибрируя от накопившегося напряжения. Трансформаторная будка с ножками, а не человек. И кто в этом снова виноват?
Я! Только я один!
Ведь предлагал же мне мой отец в свое время остаться на старом месте учебы. Договорился за меня, дурака. Но нет, мне приспичило играть в смертельные игры с гребаной Яной Золотовой. Я весь на кураже был, на взводе, не понимая, что уже тогда по колено застрял в зыбучих песках.
Как весело она меня топила!
Как обдолбанный наркоман я шел за своей «закладкой», не разбирая дороги. Не осознавая очевидных вещей — меня разводили, как полного идиота. И развели. Технично. Жестоко. Хладнокровно.
До сих пор вспоминаю и ненавижу себя за эту феерическую дурость, замешанную на чистой похоти и азарте. Заполучить. Во что ты то не стало. Добиться, чтобы она смотрела на меня, как на свет в окне. И вращалась вокруг меня звездой.
Зачем?
Надо!
И она посмотрела, да. Я до сих пор, как будто бы это было еще вчера, помню тот субботний вечер у отца в доме. Именно тогда меня окончательно и переклинило.
Темнота домашнего кинотеатра и девушка в моих руках, почти согласная на все. А я тогда обо всем забыл в моменте, куда собирался, к кому, зачем? Да вообще насрать.
Главное — Яна рядом была.
Прикрыл глаза, и тут же память услужливо подкинула, как мастерски она водила меня за нос. Дрожь ее тела, прерывистое дыхание, румянец на нереально красивом лице — я все это принял за чистую монету и повелся. Меня магнитом в ее сторону потянуло. И контроль над телом был утрачен, лишь инстинкты вопили, что больше не могут ждать.
Что нам нужна эта наглая девчонка!
— Я тоже, Тима
— Что?
— Я тоже люблю тебя…
Эти ее слова мне потом еще долго снились в кошмарных снах. Но именно они и убили в хлам мои предохранители. Я как оголенный провод был отныне способен только жалить ее за них. Снова. Снова. И снова, черт возьми! А она еще и убегать от меня удумала.
И я так прекрасно помню, как трамбовал ее в запертую мной же дверь кинотеатра и перса от кайфа быть максимально рядом с ней. Как жадно жрал ее рот, как нетерпеливо толкался в нее своим железобетонным стояком. И все мало было!
На руки поднял и на диван закинул, а потом сошел с ума.
А она позволяла мне все!
Не знаю, как тогда вообще смог не разорвать на клочки ее кофточку и аккуратно расстегнуть пуговки, чтобы добраться до ее груди. Как не спятил в тот момент? Чудо, блядь! А ведь сколько сисек я перетрогал, пока до нее добрался — не счесть. Но именно тут меня вынесло в соседнюю галактику от эйфории запредельной.
А уж когда пуговица на ее джинсах отлетела без сопротивления, то и вовсе ошалел. Руку сунул в ее трусики и от похоти захлебнулся, потому что она потекла. Для меня! А потом под моими пальцами и кончила, так сладко и пылко выстанывая и выгибаясь дикой кошкой.
Ей было хорошо. А мне еще круче!
Никогда прежде я не испытывал ничего сродни тому, что разматывало меня в тот момент, когда я почти получил эту змею в человеческом обличье. Черная Мамба, Медуза Горгона она или еще хуже, не знаю. Но Яна что-то сделала со мной тогда.
Что-то, что до сих пор болезненными афтершоками душило меня и отравляло изнутри.
И я будто бы тогда еще мог ей сопротивляться на каком-то подсознательном уровне, хотя и понимал, что ревную ее к тем, с кем она была до меня. И к ее парню этому, что довольной рожей мелькал в сети.
Меня разрушало это деструктивное чувство. Плавило мозг. Уродовало.
Всегда было насрать, с кем до меня была девушка, а вот тут почему-то произошло иначе. И я ненавидел их всех, гребаных счастливчиков, кому она позволила к себе прикоснуться. И ее за компанию я ненавидел тоже!
Сука! В этой ненависти и варился бесконечно, пока не захлебнулся окончательно. Ведь тогда я еще не знал и даже не догадывался насколько расчетливой дрянью она была.
Чистой, но порочной до безобразия.
Хороший же индюшиный суп она из меня сварганила.
Зря я тогда в том кинотеатре ее не трахнул. Пожалел или хуй его знает, что приключилось с моим разумом, пораженным ревностью. А надо было просто молча вытряхнуть ее из джинсов и засадить по самые яйца. И выебать ее, прочищая мозги и тем самым доходчиво объясняя, что с парнями, вроде меня, не стоит играть в такие странные игры.
Возможно, тогда бы все сложилось иначе, а не так, как по итогу и вышло.
Грязно. И ужасно.
При воспоминании снова полосонуло яростью. Сильно. И я всадил кулак со всей дури в плитку, с удивлением обнаруживая себя уже даже не в раздевалке, а в душевой. Стоял тут в коматозе и с закрытыми глазами вспоминал, как Яна Золотова убегала от меня в тот памятный вечер.
А я сидел, полыхал от неудовлетворенности и изо всех сил уговаривал себя не бежать за ней. И лишь отец заметил, что со мной происходила какая-то адовая хуйня. Да только понесло его не туда, и старик опрометчиво выдал мне ценное, по его мнению, указание не воевать с Золотовой.
Удивил прям, да?
Будто бы война мне с ней нужна была. Нет! Мне нужна была ее полная капитуляция без боя.
— Хэй, Тим, ты чего завис тут? — одернул меня Рус, а я посмотрел на него, как на прокаженного.
— Чего тебе?
— А? Да мы же собирались после боя в кафе пойти, а потом в кино. Вот только тебя и ждем, Димас тоже давно уже закончил.
— М-м…
— Моя девушка отписалась, что сегодня все в силе, и я вас наконец-то познакомлю, — елейно-приторно лопотал Аверьянов, закатывая глаза от блаженства, а меня от этой картинки едва ли не стошнило.
В жопу!
— Без меня в этот раз, — отмахнулся я.
— Да ты чего, Тимыч? — скуксился парень, но я даже слушать его не стал.
— У меня на девочек сегодня другие планы, Рус. Не по киношкам шастать, а трахаться.
Закрутил краны, похлопал мокрой рукой друга по сухой футболке и потопал одеваться, с четким осознанием, что нехило так задолбался…