Глава 4
Максим
Когда мы подъезжаем к больнице, я быстро выхожу из машины и направляюсь внутрь. Вита встречает меня в коридоре, её лицо заплакано и бледно. Как впрочем и всю последнюю неделю. Такое ощущение, что мысленно она уже хоронит дочь.
— Где она? — спрашиваю я, подходя ближе.
— В палате, — тихо отвечает она, указывая в сторону. — Она сегодня очень слаба, Максим. Но её моральное состояние ещё хуже.
Я киваю и направляюсь к палате. Войдя внутрь, вижу Олю, лежащую на кровати. Она выглядит хрупкой и беззащитной. Мой взгляд цепляется за её побледневшее лицо и опустившиеся плечи. Она так похудела.
Оля поднимает на меня глаза, и в них я вижу страх.
— Папа… привет, — её голос дрожит.
Я подхожу к ней, беру её за руку и сажусь рядом.
— Всё будет хорошо, Оля. Прогнозы очень оптимистичны, к счастью, болезнь выявили вовремя, так что не волнуйся. Отдыхай и набирайся сил, — произношу я, стараясь придать своему голосу уверенность.
Она кивает, и я вижу, как слёзы скатываются по её щекам. Моя дочь нуждается во мне сейчас больше, чем когда-либо. И я сделаю всё возможное, чтобы помочь ей пройти через это.
Когда Оля засыпает, я осторожно выхожу из палаты, чтобы не разбудить её. Вита ждёт меня в коридоре.
— Нам назначена встреча с доктором, — тихо говорю я, и она кивает.
Мы идём по коридору к кабинету врача. Вита идёт рядом со мной, её руки дрожат. Я не прикасаюсь к ней, не пытаюсь хоть как-то её успокоить.
Мне дочь важна, а не состояние ее матери.
Мы заходим в кабинет, где нас встречает доктор и переводчик.
— Добрый день, — говорит он, приглашая нас сесть. — Я понимаю, что вы очень обеспокоены. Все анализы уже готовы, прогнозы неплохие, — начинает он.
Я чувствую себя беспомощным. В моих руках власть, деньги, связи, но все это оказывается бесполезным. Я никак не могу помочь своей дочери.
— Доктор, мы хотим знать, есть ли методы лечения, которые более эффективны, чем химиотерапия, — говорю я, стараясь держать голос ровным. — Наша дочь слишком молода, чтобы проходить через всё это. Деньги не проблема.
Доктор вздыхает и кивает.
— Понимаю вашу обеспокоенность. Химиотерапия — это стандартный метод лечения, но мы также рассматриваем возможность трансплантации костного мозга. Это может быть более эффективным в долгосрочной перспективе, особенно для молодых пациентов.
— Трансплантация костного мозга? — Вита качает головой, слёзы снова начинают катиться по её щекам. — Мы готовы! Мы заплатим сколько нужно! — эмоционально вскрикивает она и хватает меня за руку, словно я могу отказать.
— У Ольги есть брат или сестра? Вероятность совместимости наиболее высокая у братьев и сестёр, — объясняет доктор.
— Ольга единственный ребенок в семье, — говорит Вита дрожащим голосом.
— Тогда поиск донора может занять время.
Я закрываю глаза. Делаю глубокий вдох. Задумываюсь.
— Доктор, может ли донором стать ребенок? В смысле, младенец. И может ли это подождать несколько месяцев? — спрашиваю я, чувствуя, как внутри нарастает напряжение.
Медкарта Маши была у меня уже на следующий день. Если бы в тот момент я был в стране, я бы сразу к ней помчал. Потому что срок прямое доказательство того, что ребенок мой. И, да, ни за кого замуж она не выходила. Маленькая лгунья.
Хочется наорать на нее за то, что скрыла от меня свою беременность, но и в тоже время расцеловать. Что сберегла ребенка, не сдалась, не испугалась. Не наделала глупостей.
Никогда не думал о втором ребёнке, но сейчас… Это приводит в восторг и пугает одновременно. Я к их с Машей ногам мир готов положить.
Разговор с Машей пришлось отложить из-за состоянии Оли. Разберусь здесь со всем и к ней рвану.
Доктор смотрит на меня с удивлением.
— Донорами костного мозга становятся с восемнадцати лет. Но… Я полагаю, ребенок еще не родился?
Киваю, подтверждая.
— Что? — раздается возмущенное со стороны. — Алмазов, ты что на стороне ребенка сделал?
Кажется, моя бывшая жена совершенно забыла о том, что она бывшая.
Я поворачиваю голову к ней, окидываю ее мрачным взглядом.
— Тебе какая нахер разница, Вита? Ты сейчас молится должна, чтобы этот ребенок помог выздороветь нашей дочери.
Я взрываюсь. Замечаю как переглядываются переводчик и доктор.
Уже спокойней, но с нажимом говорю Вите:
— Прекрати истерить, ты всего лишь бывшая жена и тебя не должна интересовать моя личная жизнь. Твой долг сейчас — позаботится о своей дочери. И не так, как ты делаешь это обычно.
Потом возвращаю внимание доктору, прошу:
— Продолжайте. Какие у нас есть варианты?
— Можно взять стволовые клетки из пуповинной крови. И параллельно искать донора костного мозга. Возможно вы или ваша жена подойдете. Шанс всегда есть. Мы должны проработать все возможные варианты в короткое время.
Я киваю, понимая, что нужно будет действовать быстро.
— Спасибо, доктор, — говорю я, вставая. — Мы сделаем всё возможное для нашей дочери.