Глава 5.1
— Маша…
Замок у сумки острый, поцарапал, наверное…
Стас стирает рукой кровь, а я смотрю на него, почему-то очень отчётливо в этот момент понимая, что всё.
Всё изменилось.
Не будет больше того тёплого, родного, уютного. Не будет смеха открытого. Не будет нежностей. Разговоров ни о чём. Не будет.
Я не смогу. И он тоже.
Всегда между нами будут те раздвинутые ноги.
Кстати, не самые красивые ноги. У меня лучше.
Блядь… он что, не мог найти бабу покрасивее? Покруче? Ну, пусть бы она была лучше меня, не тупо моложе лет на десять, а реально лучше! Красивая, умная, стройная, образованная, элегантная! Страстная! Шикарная!
Может, не так обидно было бы.
Но эта…
Мелкая писюшка, с узеньким лобиком.
Ладно, пусть не с узеньким. И красивая, в какой-то степени. Но… беспородная, как дворняжка, её богу.
Да, я сука сейчас. В своих мыслях полная сука.
Но я имею право.
Мне грудную клетку сейчас вскрыли на живую, без анестезии. Вытащили сердце и нашинковали. Еще и кислотой сверху… Чтобы наверняка.
Я имею право не быть хорошей сейчас.
И не буду.
Буду рвать и метать. Буду ядом брызгать. Буду крушить всё вокруг.
— Машка… прости.
Всё, что он может сказать.
Прости.
Господи, мужики, да что с вами такое-то, а? Или вы не мужики? Какие-то существа непонятные, которые нормальных мужчин истребили.
Нашли себе отговорочку про полигамию, про то, что мужчине надо много женщин, что он не может всю жизнь одну.
А женщина, значит, может?
Вообще-то, в природе всё иначе! В природе самка выбирает самцов. И перебирает еще. Потому что ей нужно здоровое потомство. От больного она рожать не станет, значит, и спариваться с ним не пойдёт. И от одного родив к другому переходит, чтобы больше вариантов было генетических.
А мы, женщины, какого-то хрена слушаем их сказочки о том, что им надо больше. А сами готовы всю жизнь терпеть одного. Гада.
— Маш… я вечером приеду, надо как-то поговорить, чтобы девчонки не слышали. Не стоит им знать.
Что? Поднимаю глаза на него, разглядываю, как в первый раз. Серьёзно сейчас? Он думает, вот так просто, придёт и поговорит? Чтобы дочери не знали? А потом мы просто им скажем, что развелись?
Чёрт… он прав, конечно, вот так вот на них это вываливать нельзя. Но и скрывать я не намерена.
— Вовремя ты подумал о детях, Тихонов. Охренеть как вовремя.
— Маша, хватит. Я всё понял. Я гандон. Но жить как-то дальше надо. И развод я тебе давать не намерен.
— Интересно, кто тебя спросит, намерен ты или нет. Ладно, пока, Тихонов, иди, дотрахивай свою прошмандовку. Член только потом мирамистином побрызгай, а то, может, ты не один такой умный.
Поворачиваюсь и ухожу.
И никто меня больше не догоняет.
К счастью.
Потому что моральных сил смотреть на него, и тем более говорить уже нет.
Лимит исчерпан.
Только в машине, позволяю себе расслабиться. Хорошо, что встала в самый угол парковки. Тут никого нет. Тихо.
— А-а-а! – врубаю на полную радио с какой-то дикой попсой и вою.
Просто вою.
Господи, ну почему я, а? Почему?
Не сразу замечаю, что телефон звонит.
Вот же… сука.