1.4
Ксандар.
Стейк слабой прожарки сочится кровью. Отправляю в рот очередной кусок и жую, не чувствуя вкуса. Щедро сыплю перец и соль. Не помогает.
Дерьмо. Раздражённо вытираю рот и отбрасываю салфетку.
Беру кубок с вином и раздражённо ставлю его на место, расплёскивая багровые капли на белоснежную скатерть. Что за кислая бурда, мать его?
Подхватываю серебряный нож, принимаюсь вращать его между пальцев.
Хмуро смотрю через стол, туда, где Сандра тихой мышью копошится в тарелке. Ручки как веточки. Голова на тонкой птичьей шейке. Подносит ко рту вилку с насаженным на зубцы горошком. Стаскивает его мелкими зубками. Задумчиво смотрю на то, как дёргается её кадык при сглатывании. Бесит.
Как сидит. Как смотрит. Как дышит.
Как носит её ожерелье, которое я сам же ей отдал, слепо желая сделать больно. А Дэллия даже не заметила. Её никогда не интересовали блестящие цацки, даже те, что стоили как целый замок.
Как выяснилось, её интересовало другое. Вернее, другой.
Настолько, что она даже посмела… На миг закрываю глаза, пытаясь в очередной раз продышать кровавую завесу.
Неконтролируемо сжимаю пальцы.
Как посмела, дрянь? Знала бы, чего мне стоило полгода назад не разорвать тебя в клочья, а просто уехать. Напроситься в самое пекло сражений к генералу Сторму и вместе с ним ночи и дни напролёт кромсать врага, чтобы хоть немного забыться.
Когда немного сбросил пар, объездил все храмы в округе, начиная от Обители Светлейшего на краю земли и заканчивая Собором Древних Драконов в столице, был в трёх академиях, пытал ректоров и магистров, заставлял их поднимать древние манускрипты и рассыпающиеся в пыль талмуды. Всё это с единственной целью – найти хоть какое-то объяснение, что жена ни в чём не виновата.
Что так бывает. Что случается, что истинные рожают не драконов. Я не хотел многого, не требовал железных гарантий. Хоть что-то! Хотя бы призрачный шанс, эфемерную зацепку, надежду!
Но все. ВСЕ, сука, в один голос твердили, что это, мать его, невозможно!
Так не бывает!
Не каждая может забеременеть от дракона, а тем более выносить и родить. Если женщина слабо одарена магически, то такой ребёнок просто выпьет её изнутри, возьмёт от матери всё, чтобы выжить. Женщине в такой ситуации часто не остаётся ничего.
Но даже в союзе с одарённой магичкой ребёнок это всегда лотерея, в которой сын не равно дракон. Куда чаще рождаются одарённые маги. Не драконы.
Другое дело истинная.
В союзе с истинной все сыновья рождаются драконами. Таков непреложный закон!
Долгое время считалось, что истинность в нашем мире утрачена. Драконов становилось всё меньше. И только недавно метки истинности начали загораться вновь. Так случилось у жены генерала Сторма. И у Дэллии.
Что может быть лучше для женщины, чем принадлежать сильному мужчине? И зверю, которому самой сутью вещей определено защищать и беречь свою пару, как самое дорогое сокровище?
Радуйся! Прими это с благодарностью! Считай, что жизнь удалась, особенно для менталистки, чей дар всё равно, что смертный приговор.
Наряжайся в красивые тряпки, вкусно ешь, нянчи детей. Улыбайся, когда требуется и открывай рот, когда спросят. Будь покорной и тихой. Служи своему господину. И всё у тебя будет хорошо. Разве так сложно?
Для Дэллии оказалось сложно. Мерзавка не собиралась радоваться и покоряться. Заставил.
В ответ она нашла самый извращённый способ отомстить – спуталась с кем-то у меня за спиной.
Мысленный взор застилает кровавая завеса.
Дрянь. Какая же дрянь!
Точно знала, куда бить, чтобы попасть точно в цель.
В ладони становится липко и горячо. С удивлением разгибаю пальцы и вижу, что смял нож, будто он из воска. С раздражением отбрасываю его в сторону и туго заматываю салфеткой кровоточащую ладонь.
– Люби-имый, я что-то сделала не так? – пищит Сандра и смотрит взглядом покладистой псины, жаждущей одобрения.
– Господин. – Ставлю её на место. – Или по имени, когда мы вдвоём. Терпеть не могу слащавости.
– Н-но, раньше тебе нравилось? – хлопает глазищами, но натолкнувшись на мой тяжёлый взгляд, покорно склоняет голову. – Я поняла, мой господин… Ксандар.
Раньше? Усмехаюсь про себя. Раньше это мог услышать другой человек. А сейчас её больше нет рядом. Так что можно сворачивать цирк.
– Я вижу, что ты расстроен, – произносит Сандра примирительно. – Мне не стоило рассказывать о брате и твоей жене?
Наклоняю голову к плечу, рассматривая девчонку.
– Нет. Ты всё сделала правильно. К тому же предоставила неоспоримые доказательства. Я благодарен тебе.
В конце концов, это правда. Она была полезна. И ещё пригодится. Опускаю глаза ниже, на глубокий вырез её платья. Вот только лучше бы ей заткнуться.
– Хорошо! – выдыхает с облегчением и возвращается к еде. – Я надеюсь, ты не будешь слишком строг к брату? Дэллия очень красивая девушка, любой бы на его месте не устоял. Кстати, совсем забыла, любимый, а куда ты ездил сегодня днём?
Резко отодвигаю стул и встаю. В несколько шагов оказываюсь рядом с Сандрой, со скрипом отодвигаю её кресло из-за стола, разворачиваю к себе. Наклоняюсь вниз, упираясь двумя руками в подлокотники кресла, нависаю над ней.
В мозг ядовитыми жалами входят ненужные воспоминания. Которые я хочу забыть, а потому просто блокирую в памяти прошлое, переключаясь на настоящее.
Протягиваю руку, касаюсь затылка Сандры, оглаживаю его ласково и даже нежно.
Сандра зажмуривается, ластится послушной кошкой, явно наслаждается моментом.
Пропускаю сквозь пальцы её тяжёлые жёсткие волосы, оттягиваю их назад, заставляя её запрокинуть голову:
– Ты слишком много болтаешь, дорогая, – проговариваю медленно и с расстановкой. – Пожалуй, я найду для твоего рта другое занятие.
Выпрямляюсь сам. Мягко давлю Сандре на затылок, вынуждая подняться с кресла и встать передо мной на колени. Только после этого отпускаю её.
Идеальная поза. Сколько раз мечтал увидеть этот полный обожания взгляд у другой.
Щёлкаю пряжкой ремня. Надавливаю Сандре на затылок, направляя её. Закрываю глаза и запрокидываю голову, чтобы представить у себя в голове другую.
Мысли путаются, скачут с одного на другое.
Сандре лучше не знать, куда я уезжал днём. Вряд ли ей придётся по вкусу история о том, как долго и мучительно умирал её братец. Как его вены стали чёрными, а сосуды на глазах покрылись чёрными трещинами. Как он, подыхая от заклинания кипящей крови, во всём сознался.
От этого его признания мне сейчас хочется убивать.
Стоит проверить, как там Дэллия? Что, если не успела уехать?
Губы сами растягиваются в улыбке, а внутри растёт извращённая радость предвкушения. Я ведь её предупреждал. Сама виновата.