3. 3
Егор сидит ко мне спиной. Вижу, как его нога в чёрном кожаном ботинке притопывает в такт тихой музыке.
Вторая нога стоит неподвижно, потому что на колене мужа сидит какая-то девица.
Смотрю и не верю. Чужие пальчики с длинными красными ногтями зарываются в рыжеватые волосы Егора. Скользят по прядям, будто имеют на это право.
И муж позволяет. Он ведёт рукой по спине незнакомки и по-хозяйски кладёт ладонь на бедро, обтянутое тонкой тканью вечернего платья.
Ревность вспышкой ударяет по нервам. Больно сделать даже вдох. Кажется, что воздух вокруг отравлен ядом предательства.
Девушка, сидящая в объятиях моего мужа, действительно хороша.
У неё, в отличие от меня, идеальная фигура. Крутые бёдра и тонкая талия. Грудь задорно торчит прямо у лица Егора. Черты правда несколько безликие, подправленные филлерами до строгих стандартов сексуальности.
Девушка замечает меня, и её неестественно пухлые губы растягиваются в сладкой улыбке. Всё она понимает и не стыдится своего поведения.
Красотка призывно изгибается в талии, чуть ли не тыкая Егору в лицо грудью.
Муж легонько хлопает девушку по бедру, и, словно в замедленной съёмке, я вижу, как он стягивает ткань платья с груди незнакомки. Упругие холмики бесстыдно выскакивают наружу. Егор наклоняется ниже и прижимается к тёмной горошинке губами.
Жмурюсь, пытаясь перетерпеть боль. К горлу подкатывает тошнота. Сердце стучит в висках громче музыки.
— Вика? – слышу голос Димы.
Он тоже тут? Открываю глаза.
Так и есть. Я сразу сосредоточила внимание на муже и не разглядела, что на соседнем стуле сидит друг мужа в обнимку с такой же идеальной девицей. Они похожи словно близняшки.
Егор резко оборачивается. Хмурый взгляд упирается в меня. На лице мужа нет растерянности или испуга. И вины тоже нет.
Я знаю его много лет. То, что Егор добился сегодня успеха – не удача. У него сильный характер. Он привык действовать и добиваться результата, не позволяя себе буксовать из-за эмоций. Деловой подход даёт больше, чем бесполезные переживания.
Вот и сейчас я прямо вижу, как в голове мужа происходит хладнокровная оценка ситуации с просчитыванием возможных вариантов развития событий.
Я же совсем из другого теста.
Чувства затапливают меня с головой. Сквозь боль не пробивается ни одной здравой мысли. Я даже телом своим не владею. Стою, впав в ступор. Едва дышу.
Сердце соображает быстрее мозга. Любовь к мужу, которую я ощущаю внутри себя живым теплом, покрывается корочкой льда, и всё внутри леденеет. Нежность сворачивается клубком и прячется куда-то в дальний уголок души. Кажется, это конец моего брака.
Егор больше не самый родной для меня человек. Сейчас я смотрю на чужака.
Муж спихивает с колена девицу и встаёт, разворачиваясь ко мне всем корпусом.
А я именно сейчас остро чувствую, что, несмотря на все мои старания с платьем и причёской, не дотягиваю до этих девушек, похожих на кукол Барби с увеличенной грудью и губами.
Егор идёт ко мне спокойно и уверенно.
— Вика, — он произносит моё имя сдержанно, будто прощупывает почву.
Голос раздражающе ровный.
— Егор, — отзываюсь я в его манере.
Слышу хихиканье девушек. Они прикрывают рты ладошками, якобы скрывая неуместные улыбки.
Я подошла достаточно близко, чтобы они слышали то, что мы сейчас говорим, а я слышала их.
— Поехали домой, поговорим, — говорит муж.
Тянется к моему локтю, чтобы взять под руку, но передумывает, наткнувшись на предупреждающий взгляд.
— Сначала заплати девочкам, — достаточно громко говорю я. – Они ведь на работе и не виноваты, что у тебя изменились планы.
Лица девиц вытягиваются от унижения, и я чувствую лёгкое злорадное удовлетворение. Это всё, что я могу получить на данный момент.
— Это не проститутки, Вика, — зачем-то объясняет Егор.
— Значит, просто шлюхи, — я пожимаю плечами.
Выходит дёргано. Тело всё ещё плохо слушается.
— Поехали, — с нажимом произносит муж.
Делаю глубокий вдох и киваю. Что толку устраивать тут сцену на потеху зрителям?
Первая разворачиваюсь и выхожу из зала, а затем и из здания ресторана.
Егор за моей спиной нажимает на брелок, открывая двери машины.
Сажусь на переднее пассажирское сидение и машинально пристёгиваюсь.
Всё как в тумане. Это будто не я и не моё тело. Не моя жизнь. Не мог же муж так подло и нагло предать меня.
Получается, мог и предал. Как давно он позволяет себе такие вещи? Не похоже, чтобы сцена, которую я застала, происходила в его жизни впервые. Со сколькими женщинами муж успел изменить? Было ли вообще время, когда он был мне верен?
Усилием воли выкидываю из головы глупые вопросы. Мне не нужны ответы на них. Того, что я увидела достаточно.
— Рад, что ты сохраняешь хладнокровие, — говорит севший за руль Егор.
Поднимаю на него растерянный взгляд. Хладнокровие? У меня такое чувство сейчас, что умер кто-то близкий. Я просто в шоке и неспособна выразить всё, что на душе.
Мы едем до самого дома в тяжёлом молчании. Я пытаюсь собраться с мыслями и продумать план действий.
Наверно, мы должны будем поговорить. Но о чём? Мы ни разу не выясняли отношений, и я даже не знаю, как это делается. О чём его спрашивать? И зачем мне это, если и так всё ясно?
Сглатываю вязкую слюну, проталкивая болезненный ком дальше в горло.
А что потом? Он уйдёт из дома, или я должна буду уехать? Мама, заезжавшая ко мне днём, давно вернулась к себе и, наверно, уже спит. Она будет в шоке, если я заявлюсь к ней посреди ночи.
О чём это я? Она в любом случае будет в шоке.
Егор уверенными движениями паркует машину возле подъезда.
Мы снимаем небольшую однокомнатную квартиру недалеко от центра. За счёт расположения стоимость аренды влетает в копеечку, но сам дом выглядит ветхим. Рядом с новеньким дорогим автомобилем Егора стоят разваливающиеся колымаги других жильцов и парочка десятилетних иномарок экономкласса.
Я вдруг чётко осознаю, что муж перерос этот дом. Холеный Егор в дорогом костюме на представительной машине смотрится тут неуместно. Белой вороной.
В голову приходит противная мысль, что и меня, возможно, он перерос.
У богатых и привлекательных мужчин, таких как мой муж, жёны обычно похожи на тех девушек, что я видела в банкетном зале.
Я не могу стать для него такой. Сколько себя помню, сижу на диетах, но сорок восьмой размер одежды упорно весит на мне клеймом. В институте я носила сорок шестой. Не сказать, что я как-то сильно запустила себя с тех пор, чтобы оправдать гулящего мужа этим фактом.
Мы поднимаемся в квартиру всё также молча.
Скидываю в коридоре неудобные туфли, надетые для того, чтобы угодить мужу, и иду на кухню. Наливаю себе стакан воды и выпиваю залпом.
Пальцы дрожат.
За спиной слышу покашливание Егора.
— Я понимаю, что ты чувствуешь себя оскорблённой, — говорит муж.
С глухим стуком ставлю стакан на столешницу.
Оскорблённой? Я чувствую себя раздавленной. Мой мир рухнул, а сердце разбито.
Оборачиваюсь на Егора с немым вопросом в глазах.
Может, я и хотела бы сказать что-нибудь, но ком в горле, не даст мне произнести и слова.
— Хочешь, чтобы я извинился? – спрашивает муж, глядя мне в глаза.