1.1
Меня бросает в пот, затем резко в холод, и я обмахиваю себя рукой, пытаясь убедить себя, что я ошибаюсь, принимая всё на свой счет.
Вот оно, да? Все эти разговоры за спиной. Грязные сплетни, от которых хочется отмыться. К своим пятидесяти годам я сталкиваюсь с таким впервые, так что нет ничего удивительного в том, что стою в кабинке, как вкопанная, и не знаю, как лучше отреагировать. Сделать вид, что ничего не слышала, или наоборот, выйти и поставить их троих на место.
– Ты чего, в самом деле? – смеется третья, кажется, самая младшая. Ирина из бухгалтерии, если я правильно распознаю голос. – Он верный, все знают. Так что какая разница, какая у нашего генерального жена? Не ты первая, кто об него зубы-то обломал. Были до тебя за эти годы и покрасивее, и с ногами подлиннее, и с образованием не местного ПТУ. Зачем выдумываешь, что он за тобой ухлестывает?
Генеральный в компании только один.
Мой муж Виктор.
Я встряхиваю головой и улыбаюсь, понимая, к чему были все эти оскорбления. Очередная охотница за олигархом решила отбить Виктора у его старушенции.
В свои пятьдесят я себя старой не чувствую и не ощущаю. Сейчас ведь двадцать первый век на дворе. Но, когда ты очень долго крутишься в мире больших денег, понимаешь, как тебя оценивают молодые девушки модельной внешности, которые хотят улучшить свою жизнь посредством богатого папика.
Я для многих – препятствие, которое еще никто не смог преодолеть.
Многие за последние двадцать лет пытались увести Виктора из семьи, но каждая ушла ни с чем и с подмоченной репутацией. Уж я постаралась.
– Да вы что, – обиженно вздыхает стажерка, – я вам докажу. Он мне и билеты на Мальдивы купил, и сумочку новую, и квартиру снимает. Розы каждую неделю шлет. Не верите? Зацените фотки.
Девушка явно достает телефон из клатча и начинает тыкать экраном в своих собеседниц. Они замолкают, видимо, переглядываются. Одна из них тихо фыркает.
На секунду мне становится не по себе. Молодая, уверенная. Нахальная. А что если…
Я хмурюсь, когда ловлю себя на мысли, что сомневаюсь. Даю себе мысленную оплеуху, напомнив, что Виктор – верный мужчина и мой муж, которому я должна доверять.
Из-за одной такой идиотки в прошлом я чуть было не поверила в измену мужа и не развелась, разрушив обе наши жизни. Благо, что всё оказалось подстроенным девкой, которая позарилась на моего мужа. О ней вдруг и вспоминают другие сотрудницы.
– Ну-ну, – говорит та, что самая старшая и работает в компании дольше всех. – Хвастайся, хвастайся. Мы-то знаем, что это неправда. Нафотошопила, небось? Сколько времени на эту ерунду убила? Час-два? Не старайся, тут до тебя были и шустрее, и смекалистее. Помните Вику из Хабаровска, которая даже напоила нашего генерального, раздела его и сама голой рядом легла на диванчике в его кабинете? Летела отсюда, как пробка из бутылки вина!
Это случилось двадцать лет назад, когда мы с Виктором были женаты уже десять лет. Одна такая особо ушлая девица решила во что бы то ни стало рассорить нас и заполучить Виктора и его компанию себе.
Подмешала ему что-то на одном из корпоративов, когда я не смогла прийти, так как у нашего младшего сына резались зубки, сделала множество фоток и сразу же прислала мне “доказательства”.
Я тогда забрала наших троих детей и уехала к родителям на целый месяц, отказываясь говорить с мужем, даже подала на развод, но в последний момент решила дать шанс Виктору хотя бы объясниться. Чисто из уважения к прожитым совместно годам.
Если бы не смекалистость его начальника СБ, который как раз за несколько часов до того инцидента установил камеры в его кабинете, перед первым корпоративом, который проводился внутри офиса, мы бы тогда развелись.
Пока я вспоминаю о прошлом, разговор между девушками продолжается уже на повышенных тонах.
– Неправда? – голос стажерки поднимается, становится звонким. – Не знаю, кто там был до меня, но я в жизни Виктора особенная. Ради меня он разведется со своей старухой и сделает меня главой финансового отдела. Заменю ее и в бизнесе, и в доме. Я вам это докажу!
Я стою за дверью кабинки, пальцы судорожно стискивают сумочку. В голове жужжит, как будто там рой пчел. Несмотря на то, что я не верю ей ни на грош, всё равно стою в закрытой кабинке и жду, как остальные.
Ненавижу себя за то, что в голове набатом бьются сомнения.
Она говорит так уверенно, причем не мне в лицо, пытаясь очернить мужа, а посторонним девицам, с которыми я даже не общаюсь, а значит, сплетни эти они мне не донесут.
Будь иначе, я бы решила, что стажерка хочет чужими руками и длинными языками вбить между мной и мужем клин, но чутье подсказывает мне, что дело не в этом.
Так что, затаив дыхание, я вцепляюсь в свою сумочку и вслушиваюсь в мужской голос, когда стажерка включает видео.
Через щель между дверью и стенкой кабинки я ничего не вижу, а вот мужской голос узнаю сразу.
– Где мои трусы, Сонь? Через час собрание акционеров, я уже не в том возрасте, чтобы щеголять без нижнего белья.