Глава 5
– Я к дяде Стасу, у него переночую, за мамой присмотри…
– Ну… хорошо, так, а что случилось?
Нет, ничего не хорошо.
– Потом.
– Что и не расскажешь ничего? – выхожу в коридор к ним.
Сашка копия Руслана в молодости. Улыбчивый красавчик, который вскружил мне когда-то голову. Но я была в отношениях с другим парнем. И долго бегала от настойчивых ухаживаний Руслана. Подарков, цветов, которыми он постоянно меня заваливал, не принимала. Раздавала.
Хотя это на фоне скромных и уже устоявшихся отношений выглядело фейерверками, от которых вздрагиваешь, но все равно идешь и смотришь на них.
В момент, когда я поняла, что, засыпая думаю не о женихе, а о Руслане, я честно подошла к Сергею и сказала, что не люблю и мы расстаемся.
Да, может, было некрасиво, но кристально честно с моей стороны.
Он же подло, за спиной, с другой.
Скучно ему…
– Мы разводимся, Саш, у твоего отца есть другая женщина.
Сын открывает рот и переводит взгляд на отца.
И нет.
Он не удивлен. Скорее ему неловко, что сейчас он оказался в такой ситуации.
– Ты знал, что ли?
Смотрит то на меня, то на отца растерянно.
Так же как в пять лет, когда двоюродный брат разбил вазу бабушкину коллекционную, а Сашка прикрывал его, делая вид, что не знает. Надевать на лицо маску предателя и вруна, как его отец, пока еще не научился.
– Я нет, мам… – кивает мне, но взглядом провожает отца.
– Он ничего не знал, – отрезает за них двоих Руслан.
Прокатывает по душе катком.
Своего сына я знаю.
– Присмотри за мамой, чтобы без глупостей, завтра вернусь, все успокоятся и поговорим.
Руслан оставляет нас. Громко захлопывает дверь.
Гостиная замирает. Я смотрю на сына.
Он прячет взгляд. Раздевается. Молчит.
Не возмущается. Не комментирует.
Я пристально смотрю на него.
Он же не мог предать меня так?
Самый мой родной и близкий. Я же все для него.
– Мам, ну что ты так смотришь на меня?
– Рассказывай.
– Что?
– Все.
– Да я не знаю ничего.
– У тебя на лице написано, что ты врешь.
Вздыхает.
– Представь, что у тебя родится когда-то дочка. Она выйдет замуж, а ее муж будет ей изменять. Ты будешь молчать и поощрять, чтобы он и дальше врал ей? Обманывал? А она как дурочка верила бы и все для него делала?
Сын поджимает губы.
– Я видел его как-то с девушкой, он сказал это коллега. Но тебе попросил не говорить.
– Тебе не показалось это странным?
– Ну, я не думал…
– Кто она?
– Не знаю.
– Молодая?
– Лет двадцать пять-тридцать.
Молодая…
– Мам, но ты не хуже ее.
Видимо, хуже.
Обида как яд подкатывает к горлу, отравляет и сводит спазмом.
– Если хочешь есть, на плите.
Оставляю его и иду в ванную.
– Мам… ну…
Закрываю дверь и дальше не слушаю.
Защелкиваю замок.
Опускаюсь на холодный кафель, открываю крышку унитаза и меня выворачивает желчью. Горло печет и разрывает внутренности.
Слезы то ли от боли, то ли от обиды, то ли от страха. Но их так много, что вырывается из меня стоном и истерикой. Выкручивает так, что хочется умереть.
За что мне это?
Почему со мной?
Не хочу ничего это. Пусть это будет сон. Пусть неправда.
Меня снова рвет.
Сводит резью в животе.
Когда вообще я стала для них чем-то неважным, а так… сожитель, на чувства которого можно наплевать?
Захлопываю крышку унитаза. Вытираю губы туалетной бумагой.
Прислоняюсь спиной к стене.
Тут не сказке конец. Тут жизни конец.
Все сначала. С нуля.
А я не хочу сначала. Мне нравилась моя жизнь. Я хочу, как было!
Тремор от напряжения сводит тело, ножом филигранно вырезая на сердце ту часть, что была с ним связана. Мы же с ним шутили всегда, что мы как той цепью вокруг дуба связаны. Кота Лукомор назвали. У меня все было идеально, как в сказке. Долго и счастливо.
Почему никто не рассказал, как они жили потом?
Остались ли они вообще вместе?
Может, был еще какой-то секрет?
– Мам, ты в порядке? – волнуется за дверью Сашка.
– Да.
– Мам, выходи.
– Оставь меня одну.
– Мам, ну, прости.
– Саш, оставь меня.
Бухтит что-то, а мне просто хочется поплакать. Одной. Саму себя пожалеть. Понять, где не так что? Вроде и разговаривали мы с ним, не то, чтобы совсем не говорили или скучно было. И ездили вместе. Нормально все было. Как у всех.
Не пойму, почему молчал…
– Пап, она закрылась в ванной…
Кричит за дверью. Дергает ручку.
– Закрыто. Она не открывает.
– Саш, нормально все со мной, дай мне одной побыть.
Неужели не понятно, что мне плохо. Что я не буду это терпеть и проглатывать. Мне надо набраться сил и уехать. Новую жизнь начать. Это у Руслана есть фирма, деньги, все налажено… как он говорит, повара, прачку, уборщицу, любовницу – всех можно купить.
У меня ни работы, ни денег, ни своего дома – ничего нет. И я не хочу ни любовника, ни повара, ни уборщика.
– Мам, открой дверь!
А если бы я умерла, им бы легче стало? Сыну, наверное, нет, Руслану просто было бы все равно.
– Саш, успокойся, – спокойно ему отвечаю, – со мной все нормально.
– Какого черта ты оставил ее в таком состоянии и уехал! Если с ней что-то случится, я тебе этого не прощу!
Толкает дверь, пытаясь ее выломать.
– Пап, ты скоро?
Только не он, сейчас он мне не нужен. Не хочу, чтобы Руслан видел меня в таком виде. Не хочу, чтобы жалел, чтобы думал, что сломал. Я же справлюсь с этим?
Поднимаюсь и открываю дверь сыну.
– Мам, – сразу бросается ко мне. – Папа уже едет.
– Не надо, нормально все со мной.
Огибаю сына и иду к себе в комнату.
– Может, помиритесь, а?
– Серьезно? Хочешь, чтобы у тебя две матери было?