Глава 8
Лихорадочно соображаю, как выкрутиться.
Но посмотрите какой лицемер! Ему, значит, можно заводить романы, а мне — нет?
Стоит красный, как рак. Аж венки на шее вздулись. На скулах ходят желваки. Еще немного и пар пойдет, как от вскипевшего чайника.
Чего он так разозлился? Чувство собственности задето? Жена, как домашние тапочки, должна принадлежать только ему. А сам с удовольствием и в кроссовочках походит, и в ботиночках.
— Кира! – рычит муж, встряхивая меня за плечи. – Отвечай немедленно: что за мужик к тебе приходил?
Стараюсь сохранять спокойствие и не показывать, как волнуюсь.
— Юр, ты в своем уме? В чем ты меня обвиняешь? Ты же сам сказал вызвать сантехника. Вот он и приходил.
— Сантехник? – растерянно переспрашивает муж.
— Конечно.
— О чем говорил Фил? Что-то насчет того, что раз в год – это не выход…
Сочиняю на ходу. Надеюсь, то, что я покраснела, не выдаст мое вранье.
— Так это он о фильтрах для питьевой воды. Менять их раз в год – не выход. Нужно чаще. Хотя бы два раза в год…
Хватка на моих плечах становится слабее.
— Сантехник, — усмехается муж. Вижу, как мышцы на его лице расслабляются. Кажется, он поверил. – Ты должна понимать, как это выглядело со стороны… ребенок говорит, что к маме приходил дядя, пока папа был на работе…
Закатываю глаза.
— Нормально это выглядит, Юр, — не соглашаюсь я. – В семье, где есть доверие, никого бы такая ситуация не смутила. Разобрались бы за пять секунд без наездов… Почему ты вдруг стал не доверять мне? Почему считаешь, что я стану унижаться изменой? Если я захочу быть с другим, я сперва уйду от тебя…
— Замолчи! – обрывает меня муж. – Даже не заикайся об этом.
— Почему? Мир неидеален. Иногда люди влюбляются в кого-то и уходят из семьи. Ты так не считаешь?
Пальцы мужа снова сжимаются на мне так, что становится больно. Я даже морщусь, но Юра не отпускает.
— Нет, Кира, — холодно цедит он, — взрослые ответственные люди не уходят из семьи, потому что влюбились в кого-то на стороне. Мимолетные чувства можно пережить. Семья важнее.
— Возможно, ты прав, — смотрю на мужа совершенно серьезно. – Главное, чтобы не дошло до измены верно, дорогой? Я бы никогда не простила тебе измену, ведь это предательство…
У Юры дергается щека. Вижу, как он нервно сглатывает прежде, чем ответить.
— Хватит об этом, — раздраженно требует он.
— Как скажешь.
Мы возвращаемся на кухню, чтобы поужинать вместе впервые за последнее время. Дети рады возможности пообщаться с отцом.
Они шумят, задают ему наперебой вопросы с набитым ртом. А я погружаюсь в себя. Думаю, думаю, думаю…
Кажется, так просто он меня не отпустит. Значит, будет война.
И чтобы не оказаться разбитой в этой схватке, мне нужно подготовиться и продумать каждый шаг.
Когда я мою после ужина посуду, муж подходит ко мне с задумчивым видом.
— Какого-то странного сантехника ты вызывала.
Кошусь на Юру и вижу, что он вертит в руках ту самую ручку.
— Простенький, но все же паркер… не слишком ли для сантехника?
Пожимаю плечами.
— Сантехники сейчас отлично зарабатывают, разве ты не в курсе? Их услуги стоят дорого, если они хорошо работают.
— Может и так, — задумчиво тянет Юра, — вот только твой и с засором не до конца справился…
Поджимаю губы. Засор вообще-то рассосался сам собой, без чьей-либо помощи. Но вот не до конца… и сейчас в раковине, где я мою посуду, вода стоит, заполняя чашу примерно на треть.
— В следующий раз вызову другого, — обещаю я с натянутой улыбкой.
Юра смотрит на меня подозрительно еще какое-то время прежде чем уйти с кухни.
А я чувствую себя шпионом, чуть не провалившим миссию.
Но как же, черт побери, больно выходить на тропу подпольной войны с любимым человеком! Как же больно…
Стираю рукой в резиновой перчатке слезы.
Никакого хорошего выхода из нашей ситуации нет. И победы не будет. Ни он, ни я не сможем ничего выиграть. Только уничтожить друг друга, погубив при этом и часть себя. Только потерять семью. Но есть ли она еще? Друг друга мы, кажется, уже потеряли.
На следующий день ко мне заезжает мама. Я и сама думала о том, что с ней нужно поговорить. Но пока малыши не в садике, мне сложно до нее добраться. А сама она нас частыми визитами не балует.
Она – женщина занятая, ценящая свою свободу и время. Всегда увлеченная каким-нибудь очередным проектом. Будь это провальный бизнес или новый муж.
Мы сидим за столом на кухне и пьем чай. Мама хвастается тем, как удачно ей постригли каре. Действительно удачно. Стрижка смотрится динамично. Светлые, как у меня, пряди, подчеркнутые мелированием, придают ей свежий моложавый вид.
— Мам, я хотела спросить у тебя кое-что… — мнусь, зная, что вряд ли получу поддержку. – Мы с Юрой сильно ссоримся в последнее время… и я хотела узнать, как ты отнесешься к тому, что я поживу у тебя какое-то время… возможно, со всеми детьми…
— Ты что, с ума сошла?! – мама выпучивает на меня глаза и давится чаем. – Кир, ты у меня совсем идиотка? Как тебе такое только в голову пришло? Господи! Как я радовалась, когда Юра на тебе женился. Честно говоря, я не верила, что ты сможешь себе кого-нибудь нормального найти. Уж извини, но внешностью ты у нас так себе вышла. Нормальная, конечно, не страшная, но… как все, короче… а уж когда этот твой первый тебя пузатую бросил, думала, всё — так и останешься брошенкой на моей шее…
— Я на твоей шее с шестнадцати лет не сидела, — обиженно спорю я. – И когда Катю родила, сама справлялась.
— И как? Легко тебе было? Понравилось? Куда ты собралась? Опять копейками перебиваться? Еще и его детей зачем-то куда-то тащить собралась… даже не думай на меня этот балаган вешать. Я свое уже отмучилась – тебя вырастила и хватит, пора для себя жить. А Юра мне еще обещал с новым бизнесом помочь. Я к тебе приехала дать указания, чтобы ты с ним поговорила и напомнила ему о моем проекте. Все планы мне портишь своими глупостями…
После встреч с мамой я часто чувствую себя плохо. Сегодня не удержалась от слез. Закрыла за ней дверь и разревелась в голос. Нет у меня союзников. Все за Юру.
Всё на его стороне. Плевать на деньги. Но как я оставлю детей, которых люблю и которым нужна?
Кидаюсь в спальне на кровать и рыдаю до тех пор, пока не просыпаются после дневного сна Катя с Филом.
Из школы на такси возвращаются Ксюша с Тимуром. Они замечают мое покрасневшее от слез лицо, косятся на меня подозрительно, но спросить ни о чем не решаются.
А у меня нет для них ответов. Разве расскажешь такое детям? Только испугаю. Только причиню боль.
Неужели, мне придется проглотить предательство Юры? Неужели, придется растоптать свою душу и остаться с ним? Но если уйду, то потеряю детей. Предам трех маленьких людей, которые ни в чем не виноваты.
Пока готовлю ужин, то и дело приходится стирать набежавшие на глаза слезы. Нужно взять себя в руки. Попытаться успокоиться.
Сердце болезненно сжимается, когда слышу шорох открывающейся двери в коридоре. Неужели муж снова пришел к ужину? Даже не верится…
— Мам, — в кухню забегает радостный Фил, — там папа с тетей плишел. Класивая такая… с белыми волосами…похожа на ту маму с фотоглафии, котолая умелла…