Глава 1.1
Она как может умывает меня холодной водой, достает из сумки бутилированную воду и заставляет меня сделать хотя бы несколько глотков. Я делаю несколько глубоких вдохов-выдохов, как меня учили на курсах для беременных, и постепенно прихожу в норму.
– Что у тебя происходит, Варь? Никогда не видела, чтобы ты плакала.
Яна хмурится, смотрит на меня обеспокоенно, а у меня язык не поворачивается рассказать ей, что у меня происходит. Вернее, чего не происходит. Я с детства привыкла держать все эмоции в себе, а проблемы – в семье, чтобы не выносить сор из избы, так что вылить свою боль на другого человека, даже подругу – выше моих сил.
От ответа меня спасает звук смыва в одной из кабинок.
Мы с Яной переглядываемся, а я даже выдыхаю с облегчением, что прикусила язык в последний момент, чуть не проявив слабость.
Из кабинки вскоре выходит та самая Ольга, предположительно любовница нового прокурора. Я почему-то ждала, что она снова начнет бесцеремонно задавать мне неудобные вопросы и лезть не в свое дело, но вместо этого она удивляет нас с Яной обеих.
– Нельзя, чтобы Тихон Авдеевич увидел вас в таком виде, – цокает она вдруг при виде моего красного опухшего лица и качает головой. – Он слезы терпеть не может. Решит, что вам пора в декрет на два месяца раньше, и быстренько найдет вам замену. А вы же не хотите пока в декрет, или как, Варвара Леонидовна?
За это время она успевает достать из своей сумки косметичку и разложить содержимое на столешнице у раковины.
Не в силах ничего сказать от удивления, я переглядываюсь снова с Яной и качаю головой, после чего Оля споро приводит меня своей косметикой в первоначальный вид. Ни следа от истерики и слез.
– А кто такой Тихон Авдеевич? – спрашивает между делом Яна, пока девчушка собирает свою косметику обратно в косметичку, а ту кладет в свою сумку.
– Как кто? Начальство уже в лицо надо знать, не то что по имени-отчеству, Яна Дмитриевна, – фыркает в своей излюбленной манере Ольга и цокает своими шпильками на выход.
Имя нового прокурора хранилось в секрете до сегодняшнего дня, и когда я слышу его из уст Ольги, оно мне кажется отчего-то знакомым. Ответ вертится на языке, но я никак не могу собраться с мыслями и приглаживаю волосы пальцами, пытаясь так себя успокоить.
– А она ничего такая. Хоть и стерва, но отзывчивая, – говорит Яна про Ольгу, но я не успеваю ей ничего ответить.
– Прости, Ян, звонок от моего врача. Вдруг что-то важное по анализам, – перебиваю подругу и принимаю вызов. – Да, Маргарита Никитична, я вас слушаю.
– Доброе утро, Варвара Леонидовна, – медленно произносит мой врач-гинеколог, и я настороженно смотрю на свое отражение.
Она обычно более разговорчива и сразу переходит к делу, а тут как-то подозрительно мнется, и я пугаюсь, чувствуя, что что-то не так.
– Не томите, Маргарита Никитична, у меня с лейкоцитами проблема? Стоит на сохранение лечь? Или курс пропить? Вы скажите, я буду строго следовать вашим рекомендациям.
Когда я нервничаю, начинаю тараторить, а Яна знает меня слишком хорошо, так что отвлекается от очередного подкрашивания губ и смотрит на меня в отражении, практически не двигаясь.
– Вам нужно прийти ко мне на обследование и сдать анализы. И лучше как можно раньше, желательно завтра утром натощак.
– Что за анализы? – еле как разомкнув пересохшие губы, интересуюсь я.
Я готова услышать что угодно, начиная от угрозы выкидыша, заканчивая требованием лечь на сохранение, но никак не то, что она мне говорит нехотя следом.
– У вашего мужа диагностировали половую инфекцию. Вы беременны и находитесь в зоне риска. Приходите в больницу.