Глава 1. Это что еще такое!
— Это что еще такое! – от властного баритона, резко прозвучавшего за спиной, я вздрогнула и испуганно отпрянула от птицы, которую кормила.
И будто на каменную стену напоролась.
— Ай!
Все полетело к чертям: тарелка выскользнула из пальцев на пол и разбилась. Я неуклюже развернулась и упала бы посреди таверны на смех посетителям, задрав юбки, если бы не мужчина, который меня напугал.
Стальные пальцы сомкнулись на моих хрупких запястьях, удерживая вертикально. Черные как бездна глаза впились в мои, лишая воли. Липкий страх пронзил все мое естество и осел в желудке тошнотой.
В одно мгновение я почувствовала себя не спасенной, а пойманной хищником, который вот-вот меня растерзает. За то, что посмела сделать что-то не то…
Темноволосый красавец-лорд коснулся грязной простолюдинки, и ему это не понравилось.
— Прос… — хотела извиниться я за то, что угощала его ворона, но господин не позволил освободиться.
Он сжал запястья сильнее и дернул меня на себя, отчего наши лица оказались непозволительно близко.
Я задохнулась от горячей волны, густо прилившей к щекам. В испуге разглядывала чувственные губы мужчины, застывшие в напряженном изгибе.
Не стоило поднимать взор, но я это все-таки сделала. И снова попала в плен черных глаз, которые будто душу из меня выкручивали.
Весь мир потемнел и сузился до мужского лица. Крики карточных игроков за соседним столиком стали отдаляться, веселая игра музыканта зазвучала приглушенно. Я будто тонула в глубоком озере, падала на самое дно. Не могла сделать даже вдоха.
— Ох… — прошептала я, съежившись в инстинктивном ужасе, и морок рассеялся.
Жгучий брюнет отпрянул, поспешно выпустив мои руки. На лицо легла холодная маска.
Я покачнулась, еле удержавшись на ногах, и… снова смогла дышать, наполняя легкие терпким мужским ароматом черного перца и сандала, от которого закружилась голова.
Звуки вернулись. Время снова пошло вперед, а вместе с ним и сердце продолжило биться.
Это что сейчас было?..
— Простите меня, милорд, я такая неуклюжая, — спрятала я глаза в бардаке, который устроила, и представила злость отца за разбитую посуду и недовольство посетителя. – Я сейчас все уберу!
— Ты!.. – заступил мужчина мне дорогу, не позволяя так легко сбежать.
— Ты! – заступил мужчина мне дорогу, не позволяя так легко сбежать, и я подняла на него испуганный взор. – Только что гладила Аррана?
Кого я гладила? От паники мозг соображал туго. Ворона, что ли? А нельзя было?
Он же голодный, потянулся к еде, когда я мимо пробегала. Ножкой притопнул, шею вытянул, даже каркнул. Явно просил кусочек!
Мне же не жалко, объедки все равно шли на выброс. Хорошие мясные колбаски, сытные и вкусные.
Пока ворон клевал, я действительно почесала его за ушком, и он не возражал. Даже искры посыпались с перьев, жаля мою кожу иголочками. Ему нравилось, пока не явился злющий хозяин!
Нельзя об этом говорить. Да я бы и не смогла. Слова в горле застряли, потому что ярость хозяина пугала меня до обморока. Высокий, мрачно прищурившийся, он распространял волны опасности и могущества.
Густые, темные волосы забраны в хвост, губы сердито сжаты, взгляд припечатывает. Плечи широкие, на них длинный дорожный плащ. Фигуру облегают кожаные доспехи, похожие на охотичьи, только материал явно дороже. На руках – перчатки.
Черты правильные, благородные. Я бы назвала мужчину красивым, если бы его лицо не было искажено сейчас яростью и не казалось от этого грубым.
Такой ударит и глазом не моргнет, сразу видно – воин, жестокий и беспощадный.
Я продолжала пялиться на господина, обмирая от страха. Чувствовала, как чужая воля подавляет мою ментально, будто он… будто он нагло использует магию, которая в нашем королевстве запрещена!
— Я… простите! – не смогла я выдержать его тяжелой ауры и бросилась бежать. На этот раз он не стал меня останавливать.
Сердце колотилось бешено, зубы стучали друг об дружку, когда я влетела в подсобку и прислонилась к стеночке. Медленно сползла, одну ладонь прижимая к вздымающейся груди, а другой вытирая вспотевший лоб.
— Чего расселась, — рявкнул на меня седобородый отец, грузно прошагавший мимо и даже не заметивший, в каком я состоянии. – Зал полон, Элейн! Отдыхать некогда.
Точно. Сегодня пятница – самый проходной день. Мы не спали до утра и даже поесть не успевали – обслуживали столики. Поварихи трудились на кухне, я и совсем юные подавальщицы – в зале. Рутина.
Так отец зарабатывал – содержал таверну и постоялый двор. А я помогала. После смерти мамы эта обязанность меня придавила, будто снежный обвал.
Папе было плевать, чего я хочу и устала ли – все должны работать, если они не господа высокородные. А у нас в роду «прынцев и прынцесс» отродясь не было.
— Я приберу, — бездомный мальчик, трудящийся у нас на подхвате за возможность питаться объедками, шустро схватил веник и совок. Умчался убирать осколки, которые я оставила.
Я посмотрела ему вслед с благодарностью, радуясь, что мне не придется приближаться к тому страшному господину, от которого дрожь пробирала до костей.
Но выйти все же пришлось. Я пережила шок, умыла лицо прохладной водой. Пощипала щеки, чтобы скрыть бледность. Поправила незамысловатую прическу и вернулась в зал.
Отец был не в духе.
— Ну что, допрыгалась? – прошипел он, шарахнув по стойке кружкой пива и разбрызгав пену. – Говорят, в таверне сидит инквизор его Величества. Уверен, он по твою черную душонку явился, ведьмино отродье.