Глава 2
Выключаю. Отбрасываю пульт.
Встаю, иду на кухню. Хочу приготовить ужин, но домработница уже со всем справилась. Спрашивает участливо, нужно ли мне что-то?
Нужно.
Мне нужна моя кухня. Мой дом. Мой муж. Мои дети. Моя жизнь.
А еще… мои цветы и моя музыка.
Что делать?
Наверное, просто пора заканчивать этот спектакль.
Просто уйти.
Никогда не думала, что мне этого захочется.
Просто собрать вещи и уйти в никуда. Оставить всё.
Глупо?
Раньше я читала книжки, где героини, узнав об измене, уходили в закат, еще и беременные, оставляя мужу-«изменщику» и его цаце всё, что нажито непосильным трудом. Я читала и бесилась.
Зачем они так делают?
Зачем бросают всё, оставаясь ни с чем, начиная с нуля, переживая все трудности, зато гордо – мне ничего от него не надо? К чему эта тупая гордость? Надо выжать с козла всё, по максимуму. Надо его оставить с голым задом, чтобы его пассия еще подумала, нужен ли ей такой голодранец. Благо, наши законы это позволяют.
Мне казалось правильным, что женщина борется за своё!
Сейчас я понимаю, что мне ничего не надо.
Я ничего не хочу.
То, что мне надо за деньги не купишь. Увы.
В моём случае надежда только на бога и на мою удачу.
Делаю себе кофе.
Без кофемашины. Сама. Варю в турке.
Сначала сахар и немного воды – сахар плавится, становится коричневым, насыпаю ложку молотой арабики, и заливаю воду. Вода шипит, тут же начинает пениться, выливаю в чашку, добавляю молоко. Ставлю на стол.
И только после этого понимаю, что приготовила кофе не для себя, а для Славки. Для мужа.
Сделала так, как любит он.
Он, а не я.
Дрожащими руками беру чашку и выливаю кофе в раковину.
Упираюсь в столешницу, стараясь сдержать слёзы.
Больно так.
Больно…
Больнее от того, что я в принципе никогда не исключала такой вариант развития событий.
Всегда всем говорила, что я фаталистка.
Что я всегда готова к тому, что жизнь может повернуться совсем другой стороной.
Я не то, чтобы ждала, что муж начнёт изменять, полюбит другую женщину. Просто всегда говорила, что допускаю, это может случиться. Как может случится с нами сотня, тысяча иных событий, драм.
Люди склонны думать иначе.
Чаще всего большинство надеется, что их то или иное событие не коснётся.
Что трагедии и беды всегда случаются с кем-то другим.
Споласкиваю чашку. Насыпаю в неё молотый кофе, заливаю кипятком.
Руки всё еще дрожат.
Очень хочется плакать, но я не могу. Хочется, и не получается.
Беру чашку и иду в гостиную, которую почему-то считаю своей комнатой, сажусь в любимое кресло.
Его бы я забрала.
Хотя, зачем? Разве мне нужно будет кресло?
Листаю бездумно ленту в телефоне.
Захожу в мессенджеры, смотрю «сториз».
Кто-то вечно отдыхает. Кто-то выкладывает фото еды. Работы.
Моя Лиза выкладывает фото с шоу. Пары на льду. Знаменитости, с которыми удалось сделать селфи. И почти семейное фото. Отец, она, сестра и Оксана с цветами.
Милое, тёплое фото. Только вот на нём вместо меня — любовница отца.
Дочь знает, что я это увижу.
Зачем тогда выкладывает?
Наверное, какой-то смысл в этом есть.
Хочет показать мне правду жизни?
Ставлю сердечки на все фотографии.
Глотаю горький, терпкий кофе, послевкусие чернослива и орехов, моё любимое.
Закрываю глаза.
В висках стучит.
Сердце пошаливает.
Не стоило пить кофе. Очень хочется спать.
Иду в спальню, переодеваю домашний костюм, натягиваю пижаму.
Уснуть не успеваю – дверь открывается.