Глава 1
Ирина
— Наконец-то мы дома! — ставлю чемодан в коридоре и с усталой улыбкой оглядываю родные стены. — Даш, давай сразу вещи разберем и в машинку бросим.
— Окей.
Дочь катит свой чемодан к ванной комнате, а на ее плечо приземляется Аркаша — наш говорливый попугай.
— Соскучился, пупсик? — гладит его Даша. — Мы с мамочкой тоже по тебе скучали. Сейчас вещи разберу и будем с тобой обнимашки, ладно?
— Аркаш, лети ко мне, — раскидываю руки в стороны. — Давай обниму тебя, мой хороший.
Глажу пернатого любимчика, затем быстро разделываюсь с кучей вещей, привезенных из отпуска, принимаю душ, спускаюсь на первый этаж и заглядываю в холодильник.
— Понятно… — вздыхаю я.
Саша неделю жил один, питался, конечно же, в ресторанах, и дома у нас шаром покати. Ну хоть бы что-нибудь заказал к нашему приезду!
Изучив морозилку, достаю грибы и креветки.
— Дашуль, я сейчас приготовлю пасту с грибами и креветками в сливочном соусе.
— Я пока не хочу есть, — выкрикивает та из гостиной. — Ко мне сейчас Женька приедет, будем с ней к последнему звонку готовиться.
— Женька? — хмурюсь я.
— Да, из параллельного класса. Мы с ней хотим подарок для учителей сделать. Я на укулеле буду играть, а она подпевать. Песню уже придумали, но тебе не покажем. Пусть на последнем звонке для всех сюрприз будет.
Дочь, скользя носками по полу, подъезжает к кухонному столу, хватает печенье и сует в рот.
— Короче, забабахаем такой концерт, что все обалдеют! — жуя, восклицает она.
Берет еще одну печенюшку и скользит по полу обратно в гостиную.
— Даш! — смотрю ей в спину. — Говоришь, что не хочешь есть, а сама печенье таскаешь.
— Это я для Аркаши взяла.
Слышу, как она болтает с ним в гостиной. Жить без него не может.
Всю неделю, пока мы были в отпуске, переживала за него. Даже ехать сначала не хотела, боялась, что он умрет от скуки.
Все-таки как же хорошо, что муж уговорил нас слетать в отпуск на время весенних каникул. Хоть немного развеялись. А теперь начнем усиленно готовиться к экзаменам и выпускному.
Совсем недавно сын выпускался из школы, всего пару лет назад. Помню, как я нервничала, как держала за него кулачки, пока он сидел на экзаменах. А теперь все то же самое мне предстоит пережить с Дашей.
— М-м-м, кусно-кусно ка-а-к, — слышу Аркашу. — М-м-м кусно-о.
Летит ко мне из гостиной.
— Аркаше вкусно? — улыбаюсь, начиная готовить соус для пасты.
Он садится на холодильник, чистит перышки, а затем, раскачиваясь из стороны в сторону, причмокивает:
— Иди сюда, моя ягодка. М-м-м, как кусно. Кубничку будешь? Хороший мальчик. Кубничку будешь?
— Клубничку? — смотрю на него во все глаза. — Аркаше нельзя клубничку. Аркаше было плохо после клубнички.
А он мне в ответ:
— Винца?
— Винца? — я аж закашливаюсь, услышав такое. — Аркаш, кто тебя этому научил? — смеюсь, удивленно глядя на него. — У нас дома винцо не пьют. И про клубничку ты с чего вдруг вспомнил?
Когда он первый раз попробовал клубнику, ему стало плохо. Долго отказывался от еды, был вялый, поэтому мы решили раз и навсегда исключить ее из его рациона.
В полном недоумении продолжаю готовить пасту.
— Где и нахватался? — поражаюсь я. — Муж телевизор не смотрит, музыку тоже не включает. Откуда у Аркаши эти новые словечки?
— Умничка! — разболтался он. — Аркаша умничка? Птичка моя. Аркаша орёл! Кубничку будешь?
— Опять? — поднимаю на него взгляд. — Я надеюсь, тебе никто не предлагал клубнику?
Хотя кто может предложить? В нашем доме все прекрасно знают, что мы не даем ее попугаю. Гостей в дом водит только Даша, но она была со мной в Турции.
А сын уже два года не живет с нами.
После окончания девятого класса Глеб собрал вещи и уехал в Ярославль.
К родной матери…
Я его с пеленок растила как родного сына, все это время о его биологической матери не было ни слуху ни духу, а два года назад вдруг объявилась.
Сначала в гости его к себе позвала, он раз съездил, еще раз, а потом и вовсе решил переехать к ней и поступил там в колледж.
Мне было очень больно это принять.
От меня как будто оторвали частичку.
Глеб для меня родной, любимый. Никогда его не обделяла лаской, заботой, как и Даше, дарила всю себя.
И мне его сейчас безумно не хватает дома.
Самое ужасное, что, когда Глеб приезжает домой, я замечаю, что он становится жестче, грубее. Как будто родная мать настраивает его против меня.
Эта женщина не видела, как он рос, она ничего не знала о его детских болячках, она не укачивала его ночами, не делала с ним уроки, не дарила ему море любви и поддержки, как это делала я.
Она была прима-балериной, и ей было не до младенца, не до школьника, и не до подростка.
А вот когда он окончил школу и стал взрослым самостоятельным парнем, она вдруг появилась.
Насколько мне известно, она ушла из театра, развелась с мужем, с которым так и не обзавелась детьми, и живет теперь одна в Ярославле.
Вот, видимо, от одиночества и вспомнила о том, что у нее есть сын.
Сын, которого уже вырастили и выучили.
Я познакомилась с мужем, когда Глебу было три месяца. Саша тогда разрывался между работой и грудным ребенком, которого приходилось доверять няням. Он был владельцем стоматологической клиники и сам вёл прием, а я пришла к нему работать ассистентом.
Между нами сразу промелькнула искра. Пару месяцев мы присматривались друг к другу, затем он пригласил меня на свидание, потом — познакомил с малышом. А через какое-то время я стала приезжать к нему и помогать с Глебом.
Мы вместе гуляли с коляской, день за днем я все больше и больше влюблялась в его малыша, и поражалась: как его могла бросила родная мать?
Саша рассказал, что, когда его бывшая девушка Маргарита узнала о беременности, захотела сделать аборт, но он отговорил ее. Ему на тот момент было немного за тридцать, он очень хотел детей, и не мог позволить ей избавиться от собственного ребенка.
Сказал, что после родов она может и дальше гастролировать, а он возьмет воспитание на себя.
Но Маргарита под словом «гастролировать», видимо, имела в виду, что она может вообще не появляться в их жизни. Родила, оставила с Сашей грудничка, и помахала балетной пачкой.
Я полюбила Глеба, как собственного сына. Саша сделал мне предложение, мы поженились, а когда Глебу было чуть больше годика, я забеременела Дашей.
И у нас стал полный комплект: сын и дочка. Которых мы всю жизнь растили в любви и заботе.
— Мам, знакомься, это Женя! — проходя мимо кухни, весело произносит Даша, и берет под руку подружку. — Все, мы пошли примерять костюмы и репетировать.
Дочь тормозит у кухонного проема, выставляет указательный палец и сердито смотрит на меня:
— Чур не подслушивать! Все увидишь на концентре.
— Договорились, — подмигиваю я.
Девочки поднимаются на второй этаж, я беру тарелку с хвостами от креветок, открываю шкафчик, собираясь выбросить их в мусорный мешок, и устремляю взгляд на визитку.
Аккуратно достаю ее из мусорного мешка.
— Клининговая компания «Фея»? — читаю, удивленно выгнув брови. — Саша вызывал домой клининг?
Услугами клининговых компаний мы никогда не пользовались. Я сама забочусь о чистоте в доме.
— Странно… — протягиваю я, выбрасывая визитку обратно в мешок, и оборачиваюсь на голос Аркаши.
— Хороший мальчик, хороший. Иди ко мне. Ксаночка не обидит. Кубничку будешь?
— Ксаночка? — в шоке выдыхаю я. — Какая еще Ксаночка?!
— Ксаночка, м-м-м, Ксаночка. Чьи такие ножки? М-м-м.
— Аркаша, ты что такое говоришь? — смотрю на него во все глаза.
— М-м-м, — качает головой, — кусно-кусно. Винца?
Где он этого нахватался?!
Аркадий почти все за нами повторяет. Даже интонация у него получается точь-в-точь, как мы произносим ту или иную фразу. И сейчас он, причмокивая, говорит про какую-то Ксаночку, про ножки, про винцо, про клубничку?
У меня сердце барабанит как после быстрого бега.
— Саша приводил в наш дом какую-то Ксаночку?