Глава 1.
— Ну и как он тебе?
Любка шипит слишком громко. Настолько, что привлекает внимание мужчины, которого я пыталась рассмотреть.
Сталкиваюсь со взглядом голубых глаз. Холодных. Как Северно Ледовитый океан. Кожу моментально ледяными мурашками покрывается.
Раньше в наш пансион такие мужчины не приезжали. Он — огромный, настолько, что, кажется, потолки в нашем пансионе слишком низкие, а стены тесные. Я таких ещё вживую не видела. Только в книгах про викингов.
Мужчина как будто гипнотизирует своим взглядом, двинуться не разрешает. А после, его губы разъезжаются в недоброй ухмылке. Вот здесь с меня спадает ступор, и я отпрыгиваю назад.
— Что тебе нужно?! — недовольно шепчу в ответ Любке. Благодаря этой змее меня только что спалили за подглядыванием.
— Ты присматривайся, потому что Гаргалыга тебя пристроить пытается. Очень выгодно для нашего пансиона, — на лице Любки появляется зловещая улыбка, а у меня внутри всё холодеет.
Нет, она специально это говорит, чтобы меня напугать. Злится за то, что я здесь на особых условиях.
— Может, за тебя договариваются, — само в ответ вырывается. Лицо девушки от злости перекашивается.
Я не хотела, оно само вырвалось. Просто механизм защиты. Я подобного никому не желаю, даже Любке. Никто не заслуживает такой ужас пережить.
Наш пансион только на словах для настоящих леди. А на деле… Директриса самый настоящий монстр.
— Тешь себя надеждой, Милка. Тебе вчера восемнадцать исполнилось. А все совершеннолетние пользу пансиону приносят, и ты не станешь исключением.
Меня передёргивает от её слов. Я знаю, о чём Любка говорит, директриса отправляет девушек к богатым спонсорам посреди ночи, а те, после, жертвуют пансиону большие суммы. То, что происходит за стенами пансиона держится в большом секрете.
«Спонсоры»
Когда Гаргалыга так называет их, меня перетряхивает. Знаю, что многих девушек заставляют ездить, в особенности тех, за кого родители могут заплатить только минимальный взнос. Вот директриса таким образом на них зарабатывает.
Я не знаю, что там происходит, но ещё ни одна не возвращалась оттуда довольной.
Это ужасно. Я бы никогда не хотела оказаться на их месте… Там происходит что-то плохое. И что именно я узнавать не хочу.
— Меня не отправят, — подбородок выше задираю. Дерзко бросаю в ответ, хотя сама совершенно в своих словах не уверена. Не после вчерашнего. Я случайно лишила весь пансион без электроэнергии и сожгла салютом пристройку с провизией.
Это получилось совершенно случайно. Вчера у меня был день рождения, и одна из моих подруг привезла с собой из дома салют. Маленький. Чтобы мы смогли сделать себе небольшой праздник. Мы дождались, пока Гаргалыга уедет, и пошли за общежитие.
Вот только подожгли как-то неправильно. Фитилём вниз салют поставили. Первый выстрел пришёлся на Алю, ударил в ногу, она сейчас в мёд корпусе лежит, синяк на полноги. Второй выстрел попал прямо в пристройку, а она, деревянная, ещё и копна сена лежала рядом… Пока мы все кинули тушить пристройку, салют начал во все стороны пулять. А самый последний в счётчик попал….
— Гаргалыга орала сегодня всё утро. Чтобы всё восстановить, столько денег уйдёт, что тебе и не снилось. А оплачивать это всё как-то нужно. Вот ты и поедешь. За таких хорошо платят. Неопытных.
«Неопытных». Её слова заставляют содрогнуться ещё сильнее.
Любка злая, шипит так, что яд по губам скапывает. Её родителя за этот семестр заплатить вообще не смогли, но её в пансион отправили. И Любку больше всех к спонсорам отправляли. Она каждый раз после того, как возвращалась, в комнате закрывалась и ни с кем не разговаривала по нескольку дней.
А когда выходила… Вот такая злая была. А на меня больше всех. В один из первых разов я хотела как-то помочь девушке. Поддержать. Но Любка на меня обозлилась и теперь каждый раз напоминала, что как только мне исполнится восемнадцать и меня ждёт то же самое. А я каждый раз от страха вздрагивала.
«Особыми условиями» здесь называли то, что у меня есть личный спонсор. Мужчина, который оплачивал моё содержание. И которого я никогда не видела.
Директриса преподносила мне это так, что я под защитой особенного человека. Именно он оплачивает моё обучение. Меня в этот пансион отправили после смерти отца. После того как его убили. Сказали, что у меня есть ангел-хранитель, и именно он теперь обо мне позаботится.
Именно это позволяло мне не отправляться на всякие встречи. Конечно, внутри меня жила надежда, что этот спонсор ещё не скоро захочет меня увидеть. А я до этого времени обязательно придумаю способ, как отсюда сбежать.
Для меня другая судьба подготовлена. Не в этих ужасных стенах жить. И не к спонсорам ездить.
— Дементьева!
Когда Гаргалыга мою фамилию рычит, я по струнке выравниваюсь. На автомате. С детства рефлекс, иначе могут и указкой долбануть.
— Евсеева, а ты здесь что, забыла? Быстро в свою комнату!
Любка бледнеет и моментально с места срывается.
— Виктория Олеговна, я не хотела, оно само…
Пытаюсь оправдаться, но директриса одним жестом мои оправдания сворачивает. Рот мне затыкает.
— Готовься, Тамила, сегодня вечером поедешь в гости. Тебя пригласил очень уважаемый человек. Ты ему единственная приглянулась. С тобой обсудить кое-что хочет…
У меня сердце в пятки от страха падает. Внутри всё как будто корочкой льда покрывается.
— Но мне ведь нельзя, Виктория Олеговна, я ведь…
Директриса улыбается лишь губами, а её глаза остаются злыми и холодными.
— А мы никому не скажем, будет наш маленький секрет.
Громко сглотнув, назад отступаю. Нет. Я не поеду. К кому она меня отправляет? К громиле этому? О чём нам с ним говорить? У нас нет общих интересов!
Отрицательно головой веду.
— Я.. я не хочу… Можно я останусь?
— Что ж за дура такая упёртая, — Гаргалыга вздыхает и пальцами щёлкает. Я даже дёрнуться не успеваю, как меня под руки охрана берёт, — на сборы её, а после в машину. У девочки сегодня дебют.
- Не реви, макияж испортишь! Давай, платье натягивай. Ты красивая быть должна. Особый приказ.
Я до сих не верю, что весь этот ужас со мной происходит. Кажется, что директриса вот-вот войдёт и скажет, что это просто жестокая шутка была. Чтобы меня за косяк проучить.
Я на дверь до последней секунды с надеждой смотрю. Всё жду. Но когда меня в спину толкают и на выход ведут, до меня доходит, что спасения не будет. Меня отправляют… туда… чтобы… я даже не знаю зачем. Но знаю, что там происходит что-то плохое!
Всхлипываю и завываю по новой. На белоснежном платье чёрные кляксы от туши появляются. Плевать на платье и макияж! Я из машины выпрыгну! Точно! Вот на светофоре где-то остановится, и я тут же сбегу!