9. Глава 7
Глава 7
— Кир, ну ты меня убиваешь своим настроением, — Маргарита Сергеевна, моя — теперь уже бывшая — начальница садится на край стола и смотрит на меня сверху.
Я натянуто ей улыбаюсь. Ну а чему мне, собственно, радоваться?
Последние день законно отрабатываю и все — нет у меня больше стабильной, неплохо оплачиваемой, а главное — безопасной работы.
Почти два года назад мне несказанно повезло, когда Маргарита Сергеевна Ольховская приняла меня на работу в качестве личного ассистента.
Я даже удивилась, если честно. Она уже тогда была довольно известным в своих кругах специалистом.
Я пришла на замену внезапно решившей уволиться помощнице. Пришла на собеседование, в общем-то, ни на что не рассчитывая, можно сказать, ткнула пальцем в первое попавшееся объявление.
Маргарита Сергеевна тогда долго меня рассматривала, пристально так, оценивая. Я под давлением ее взгляда и краснела, и бледнела, и вообще — практически лишилась чувств.
Однако, несмотря на совершенно провальное собеседование, Ольховская, почему-то, решила остановить свой выбор на мне.
Сначала мне это шуткой показалось, каким-то банальным розыгрышем.
Уж не знаю, что она там во мне увидела своим профессиональным взором практикующего психолога, но почти два года мы отработали душа в душу.
— Я понимаю, что тебя подставила, зайка, — она виновато улыбается и кладет руку на свой, пока еще совсем незаметный живот, в котором уже зародилась новая жизнь, а может и не одна, — мне и самой не нравится оставлять практику, но мы с мужем слишком долго этого ждали, чтобы рисковать.
Она вздыхает, а мне становится стыдно за свой эгоизм. В конце концов, она же не оставила меня без денег, молча выставив на улицу. Нет. Мне причиталось вполне неплохое выходное пособие и отличные рекомендации.
— Нет, что вы, Маргарита Сергеевна, вы меня извините, — взяв себя в руки, говорю искренне.
Я правда очень за нее рада. Не один день ведь вместе проработали и я знала, как сильно она хотела этого малыша. Сама по себе беременность Ольховской не стала поводом для прекращения практики, поводом для этого стал риск выкидыша. На ее месте любая бы сделала вполне очевидный выбор.
— Я еще позвоню, поспрашиваю среди знакомых, может быть у кого-то найдется для тебя место, но шансы невелики.
— Да я все понимаю, Маргарита Сергеевна, вы главное не переживайте, вам нельзя волноваться. А работу я найду. Вообще, я вам бесконечно благодарна.
Не знаю, что на меня находит, но, поддавшись эмоциональному порыву, я резко встаю со своего кресла и заключаю начальницу в объятия.
— Спасибо вам большое за все.
— Ну ты чего, Кир, — она смеется, обнимает меня в ответ.
— Простите, — шмыгая носом, отстраняюсь и смахиваю с глаз выступившие слезинки, — расчувствовалась чего-то.
— Смешная ты, Кира, так и не научила я тебя ничему.
— В смысле?
— Добрая душа ты слишком, удобство других ценишь выше своего собственного, надо было мне тебя загнать все-таки на консультацию, — улыбается мне тепло, — я бы ведь если не предложила ничего, ты бы согласилась на те копейки, что по закону полагаются и все.
— Ну не такие уж и копейки, вы, вообще-то, о зарплате моей говорите, — смеемся вместе.
— Учитывая, что ты остаешься без работы, копейки, Кир.
— Но вы предложили, — пожимаю плечами, — значит, я такая не единственная, нас как минимум двое.
— И то верно, но не могу сказать, что так уж это хорошо, — она вздыхает, — ладно, кто у нас там остался на сегодня?
— Федоров, через пятнадцать минут сеанс. Последний.
— Хорошо, — она кивает и, больше ничего не говоря, уходит в свой кабинет, оставляя меня в приемной наедине с собой.
Осматриваю наш небольшой офис, с грустью смотрю на фикус в углу. Когда я пришла, он был еле живой, помер почти в конвульсиях, если бы у фикуса могли быть конвульсии. Я его выходила, теперь вот стоит красавиц, глаз радует.
Перевожу взгляд на стену, потом на дверь и на окно, внутри возникает какое-то странное чувство, как будто очередной этап моей жизни окончен и так грустно становится, что хоть вой.
Через пятнадцать минут приходит тот самый Федоров, ровно в назначенный час. Я, натянув улыбку, приглашаю его в кабинет, после чего по просьбе Маргариты завариваю зеленый чай с чебрецом.
Вернувшись в кабинет начальницы, оставляю поднос на небольшом журнальном столике и возвращаюсь на свое рабочее место.
Меня снова охватывает чувство какой-то дурацкой безысходности, словно конец света грозит, ей-богу.
В принципе никакой катастрофы не случилось, всего-то надо найти новую работу с нормальной зарплатой и адекватным начальством. И зачем я только об этом подумала? Теперь задача кажется нерешаемой.
Пока я отчаянно предаюсь размышлениям о бренности бытия, на столе начинает вибрировать мобильник.
Снимаю блокировку и с удивлением обнаруживаю сообщение от Сашки:
“Вчера ты так и не написала, но папа отчитался, что довез тебя в целости”.
Улыбнувшись, тут же набираюсь ответное сообщение:
“Прости, я от усталости забыла, как пришла, почти сразу уснула”
Другие причины я, конечно, не прописываю. Во-первых, мы не настолько близки и делиться подробностями личной жизни было бы несколько странно, а во-вторых, мне просто не хочется вспоминать дурацкую ссору с Пашей.
Мы так и не помирились. Я вчера в итоге уснула и даже не слышала, как он вернулся, а сегодня утром, когда я уходила, он еще спал. В другой комнате.
Бросаю взгляд на часы. Рабочий день подходит к концу, а радости от этого я не испытываю. Домой идти совсем не хочется. Мой телефон, тем временем, снова начинает вибрировать. От Саши прилетает очередное сообщение.
“Прощаю, но с условием:)”
Почему-то у меня оно снова вызывает улыбку.
“С каким?”
Отправляю сообщение.
“Я приглашаю тебя в гости, мы с подругой сегодня устраиваем девичник с ночёвкой”
Читаю ее сообщение и вздыхаю. Девичник с ночевкой…
После ссоры с Пашей с одной стороны хочется согласиться, а с другой, получается как-то по-детски. Не дети ведь, надо поговорить нормально.
Подавив в себе желание согласиться, набираю сообщение.
“Спасибо, Саш, но я сегодня не смогу, у меня уже есть планы, извини, пожалуйста”
Несколько секунд я даже чувствую себя виноватой. Сашка отвечает почти мгновенно.
“Ну как знаешь, настаивать не буду, но если ты передумаешь, позвони или напиши”
Все-таки она несколько странная для человека своего круга.
Последний сеанс Ольховской сегодня проходит как-то слишком быстро, я даже опомниться не успеваю, как вдруг мой рабочий день официально подходит к своему завершению.
Когда Федоров уходит, из своего кабинета показывается Маргарита Сергеевна.
— Ну что? Собирайся, — осматривается, — завтра тут все приберут и как будто нас и не было. Не торопись, за мной муж приехал, довезем тебя до дома.
Я тут же спешу отказаться.
— Не нужно, я на автобусе.
— Кир, запомни, когда тебе что-то предлагают, отказываться стоит далеко не всегда. Ты слишком боишься лишний раз кого-то напрячь, в итоге в ущерб самой себе.
— Вы опять меня анализируете.
— Работа такая, подожди меня.
В итоге чета Ольховских, не приняв мои возражения, довозят меня до дома. Я прощаюсь со своей начальнице с тяжелым чувством на душе. Таких, как она почти не делают.
Квартира встречает меня тишиной. Паши дома нет, хотя должен был быть. Достаю из сумки телефон и набираю его номер.
Сбрасывает.
Через минут прилетает сообщение.
“Я с пацанами, буду поздно”
И вроде бы я должна чувствовать обиду или хотя бы разочарование, но нет… Просто ничего, кроме пустоты внутри.
Стою несколько секунд в прихожей, а потом, плюнув на все, набираю номер Сашки.
— Алло, — трубку она берет сразу.
— Привет, Саш, а твое предложение еще в силе? — спрашиваю неуверенно.
— Конечно, — ее звонкий голос заставляет меня зажмуриться, — круто, что ты передумала, я сейчас водителя за тобой пошлю, ты дома или на какой адрес.
— Не надо водителя, я сама доеду.
— Цыц, отправлю водителя, так ты дома?
— Дома.
— Супер, тогда возьми пижаму и то, что тебе необходимо, зубную щетку не бери, у меня есть.
— А …
— И нет, ничего приносить не нужно, прежде, чем ты начнешь загоняться, Кир, услышь меня, я серьезно, тут есть все и даже больше. Короче, жди, он позвонит, как приедет.