8. Глава 6
Из душа направляюсь прямиком в спальню, по пути только сумку из прихожей захватываю. На душе по-прежнему тошно, осадок после разговора с Пашей никуда не делся.
Включаю ночник, сажусь на кровать, сжимаю кулаки и смотрю на стену, мысленно роясь в воспоминаниях. А ведь сначала все было хорошо, во всяком случае так казалось.
Не было этих намеков, постепенно переросших в упреки и прямые обвинения, не было ссор на пустом месте и прочей ерунды, ставшей в какой-то момент неизменным спутником нашей совместной жизни.
Может, я просто не замечала, пока жили раздельно?
Пока никто ни от кого не зависел. А теперь, выходит, что я оказалась в зависимом положении.
И как назло, все в один момент навалилось.
Не знаю зачем, но поддаюсь какому-то секундному порыву и тянусь к брошенной на кресло сумке, из бокового кармашка достаю визитку.
“Богомолов Владимир Степанович” — всматриваюсь в надпись и провожу по ней подушечками пальцев.
Внутри нарастает какое-то странное ощущение, а в памяти всплывает пристальный, слегка насмешливый взгляд.
Улыбнувшись собственным мыслям, смотрю на номер.
Интересно, а что если действительно позвонить?
Тут же, тряхнув головой, отгоняю эту нелепую мысль. Глупость какая!
От греха подальше убираю визитку обратно в сумку, мысленно дав себе подзатыльник и пообещав больше ни о чем подобном не думать.
Визитку я убираю как раз вовремя, потому на пороге спальни появляется Паша.
Вздрагиваю от неожиданного стука и поворачиваюсь к двери.
— Если ты пришел продолжить выяснять отношения, то у меня на это нет настроения, Паш, я устала, правда, — говорю, едва шевеля губами.
Он проходит внутрь, садится рядом, вздыхает.
— Ну прости, я не хотел тебя обидеть, просто вышел из себя, когда увидел, как ты из машины выходишь, — вроде извиняется, а искренности в его голосе я не слышу, ощущение, будто для галочки это делает.
Или это я уже к мелочам придираюсь?
— Это не повод обвинять меня с порога.
Он вздыхает.
— Блин, Кир, ну ты себя на мое место поставь, ты бы как отреагировала. Я приезжаю, тебя нет, холодильник пустой, на дворе уже девять часов и тут я выглядываю в окно, а ты из тачки крутой выходишь, — вот теперь я четко улавливаю нотки обвинения в его голосе.
— Я была на работе, ты прекрасно знаешь, что иногда мне приходится задерживаться в приюте, там график ненормированный, — стараюсь говорить спокойно.
— Да это не работа, а черт знает что, не понимаю, зачем там время тратить, если тебе не платят почти, — снова заводит свою любимую шарманку, — я, вообще-то, тоже работаю, но не прихожу домой в девятом часу.
— Ты работаешь из дома, — вздыхаю, — ты сейчас серьезно сравниваешь разные вещи?
— Да сравниваю, потому что нет никакой реальной необходимости работать в этой богадельне.
— Нет необходимости? — уточняю. — Паш, я же сказала, я не хочу выяснять отношения, и потом, мы кажется на берегу решили, что в финансовые дела друг друга не вмешиваемся без необходимости, это твоя была идея. Я не понимаю, чего ты от меня хочешь?
— Я хочу, чтобы моя девушка чаще бывала дома, — отвечает раздраженно, — вместо того, чтобы обниматься со всякими блохастыми тварями.
“Сам ты блохастый”
— Ну извини, не все могут позволить себе работу на дому, — пожимаю плечами.
— Так может стоило больше времени уделять учебе?
— То есть я еще и недостаточно образованная? — вспыхиваю от такой бестактности.
Он ведь прекрасно знает, какая у меня была ситуация и почему мне пришлось сначала отложить учебу, а потом выбрать заочную форму обучения.
И будучи осведомленным еще смеет меня поучать?
— Я этого не говорил, — цедит недовольно.
— Именно это ты и сказал, — невольно повышаю голос, просто от обиды, — все, Паш, я хочу спать, давай на этом закончим, пока еще больше гадостей друг другу не наговорили.
Встаю с кровати и принимаюсь готовить ее ко сну.
— Встань, пожалуйста, — прошу, взявшись за покрывало.
— Кир, — встает.
Я на него больше не смотрю, молча убираю покрывало, складываю, кладу его на спинку кресла и, переодевшись в пижаму, забираюсь в постель.
— Блин, Кир.
Ничего не отвечаю, просто отворачиваюсь и, укутавшись в одеяло, закрываю глаза.
Хватит упреков для одного дня.
Он еще некоторое время стоит, потом, выругавшись, выходит из спальни, а я давлю в себе порыв разреветься.
Неприятно и мерзко. И ведь это даже не его слова, наверняка транслирует мысли родителей. Они все никак не могут смириться с тем, что их сын связался с деревенщиной, уверенные в том, что я ни на что не способна и сижу у него на шее.
Где успешный программист с хорошим образованием и где я. Паша просил меня просто не обращать внимания, я и не обращала… Раньше.
На меня накатывает смертельная усталость и я практически проваливаюсь в сон, как вдруг со стороны прихожей раздается какой-то шорох, бряцание ключей, а следом громкий хлопок дверью.
Почему-то даже не удивляюсь, только усмехаюсь про себя.
Ушел значит.