Глава 2
ЕВА
— Вот и правильно, — произнёс он, не отпуская моей головы, притянув к себе. Я судорожно вдохнула и по инерции сделала шаг навстречу. Вторая рука мужчины обхватила мою талию, прижимая меня к своему телу.
Я забыла, как дышать. Сердце бешено колотилось, я с трудом сглотнула. Этот жест не ускользнул от его маниакального взгляда.
— Будешь и дальше сопротивляться, затягивая эту прелюдию? — спросил он, голосом тихим, но властным.
— Я вас не понимаю… — прохрипела я, из последних сил пытаясь говорить.
Его глаза сузились, он посмотрел прямо мне в лицо.
— Настолько чистая? Хм… Ладно, я объясню. Ты — моя. Во всех смыслах этого слова.
— Вы меня пугаете… — мой голос дрогнул, сердце пропустило удар.
— Так и должно быть, — ответил он с едва заметной улыбкой, от которой стало только страшнее. Его ладонь сильнее сжала мою талию и стала опускаться ниже, к бёдрам.
Я дёрнулась, пытаясь отстраниться, но он только крепче прижал меня, будто намеренно доказывая, что мне не вырваться. Его острый взгляд не отрывался от моих широко распахнутых глаз. Я судорожно дышала, когда его ладонь скользнула к обнажённому участку бедра, а затем начала подниматься, задирая подол платья. Когда его большой палец едва коснулся шва моих хлопчатобумажных трусиков, я затаила дыхание.
— Ты моя. Твоё тело — моё. Твоя жизнь — моя. Каждый твой шаг — мой. Каждый вздох с твоих губ — тоже мой. В тебе нет ни капли, которая не принадлежала бы мне, — прохрипел он, натягивая ткань трусиков, а затем резко отпуская.
Я вскрикнула, всхлип сорвался с губ. Его черты лица заострились, и в следующий миг его губы впились в мои. Я изумлённо ахнула, но он не стал ждать — грубо втиснул язык в мой рот, углубляя жестокий поцелуй. Мои пальцы вцепились в его рубашку, бессильно держась, пока он завоёвывал мои губы.
Это был мой первый поцелуй. И я даже представить не могла, что он будет таким — грубым, напористым и ошеломляющим. Я застонала, когда он вдавил в меня свои бёдра. Что-то твёрдое уткнулось в мой живот, и я застыла, не двигаясь, пока он не отстранился и не взглянул на меня затуманенным взглядом, встретившим мой расфокусированный.
Он сумасшедший. Импульсивный. Жестокий. Я не успела и пискнуть, как его губы нашли мою шею. Я вскрикнула, когда он впился в чувствительную кожу, а затем царапнул её зубами.
— И я сделаю с тобой всё, что захочу, потому что ты принадлежишь мне, — проревел его хриплый голос прямо мне в шею, вызывая мурашки по всему телу.
Не давая мне опомниться, он схватил меня за руку. Крикнул кому-то, и дверь распахнулась. Он вывел меня из комнаты.
В голову ударила музыка, возвращая меня к реальности, но мы шли не туда, где было шумно, а подальше. Коридор был пуст. Наконец, мы вышли совсем через другие двери.
Размытый взгляд выхватывал мужские фигуры — охранники? Трое из них шли за нами. Мы вышли на улицу и, пройдя ещё несколько метров, остановились у чёрной машины с тонированными окнами.
— Садись, — приказал он, распахнув передо мной дверь.
Я застыла, не сделав ни шага, ни движения. Просто считала удары сердца, осознавая всю безысходность ситуации, и в конце концов опустилась внутрь.
Дверь за мной закрылась, словно отсекая всё прошлое. Я чувствовала себя так, будто всё это время наблюдала за своей жизнью со стороны, не понимая, что происходит. Рука непроизвольно коснулась шеи, где всё ещё пульсировал отпечаток его прикосновения. Меня охватил ужас от осознания, что в какой-то момент мне это даже… понравилось.
Щёки горели от стыда, когда дверца с другой стороны внезапно открылась, и внутрь сел тот самый мужчина. Тот, кто меня забрал. Кто… купил.
— Кто вы? — спросила я, пытаясь справиться с сумбуром в голове.
— Тебя интересует мой статус или имя? — сухо уточнил он, повернув ко мне голову.
— Всё.
— Эрнест, — представился он, а затем добавил, удивив меня: — Мой статус, увы, в одно слово не влезет. Есть ещё вопросы, Ева?
— Вы знаете моё имя?
— Конечно. Я должен же знать, как называется моя оплата.
Эрнест пристально посмотрел на меня, будто ожидая, что я что-то ещё скажу. Но мысли путались, сердце всё ещё бешено колотилось от пережитого.
— Я не ваша, — наконец произнесла я, пытаясь собрать остатки храбрости.
Эрнест склонил голову, его глаза вспыхнули в полумраке салона.
— Это тебе решать? — его голос был низким, почти ласковым, но в каждом слове звучала угроза.
Я сжала руки в кулаки, стараясь не поддаться панике.
— Мои родители не могли бы… — начала я, но его насмешливая усмешка заставила меня замолчать.
— Твои родители сделали выбор, который был выгоден им, — он откинулся на спинку кресла, не сводя с меня взгляда. — И теперь ты — часть моей игры.
— Я не игрушка! — воскликнула я с возмущением.
Эрнест хмыкнул, его рука небрежно скользнула по подлокотнику.
— Нет, Ева. Ты не игрушка. Ты скорее трофей. Что-то, что требует ухода, покорности… и наказания, если этого ухода нет.
Его слова ударили сильнее, чем я ожидала. Я прикусила губу, пытаясь не выдать свой страх.
— Почему именно я? — наконец прошептала я, сдерживая слёзы. Ответ, какой бы он ни был, казался единственным способом понять, как вообще с этим жить.
Эрнест наклонился вперёд, сокращая расстояние между нами. Его пальцы едва коснулись моего подбородка, заставив поднять взгляд и встретиться с его глазами.
— Потому что ты — та, кого я выбрал в качестве погашения долга, — сказал он тихо, но с непоколебимой уверенностью.
— Это несправедливо… — прошептала я, едва сдерживая слёзы.
Он склонил голову, будто задумался на секунду, и я разглядела татуировку на его щеке ещё отчётливее.
— Возможно, — признал Эрнест. — Но жизнь никогда и не обещала быть справедливой.
Он выпрямился и откинулся на сиденье, но его присутствие всё равно ощущалось пугающе близким. Машина тронулась, и тьма за окном стала ещё гуще.
— Привыкай, Ева. В этом мире выигрывают те, кто умеет играть по правилам… или устанавливает их.
Его слова были такими же холодными, как и он сам.