Глава 6. Лорд
Жмурюсь и пытаюсь сфокусировать взгляд. Практически валяюсь в ногах у этого зарвавшегося аристократа, пачкаясь стекающем с его сапог растаявшем снеге. Мерзавец, который считает себя выше других, думая, что то, что он не может получить просто по требованию, он может забрать силой.
Не все хорошо в твоем королевстве, Эргарн, если такие драконы имеют власть распоряжаться чужими судьбами. Но какой смысл рассуждать об этом, если сам король смог вышвырнуть истинную и собственного сына в колодец безвременья?
— Мне нравится этот вид, — сально осматривая меня, говорит Дергарий. — У тебя две минуты на сборы. Потом будет все так, как я сказал.
Лорд сплевывает, словно какой-то простолюдин, прямо передо мной и идет к двери. У стола он останавливается и берет кувшин с молоком, которое мне оставил отец девочки-оборотня. Дергарий пьет жадно, прямо через край.
В голове проносится сожаление о том, что теперь на это молоке кашу не сваришь, когда я вижу, как стекают белые струйки по подбородку лорда. Впрочем, он проявляет еще больший цинизм, когда, напившись, разбивает кувшин об пол.
Черепки разлетаются в разные стороны, а не выпитое молоко смешивается с лужами от растаявшего снега. Вернусь — вымою.
Дергарий вытирает моим кухонным полотенцем свой рот, ухмыляется и выходит из дома. На улице слышу его голос, а гвардейцы принимаются обкладывать дом хворостом, который я буквально вчера наносила из леса.
Их тени в ранних зимних сумерках мелькают за окном, и я понимаю, что выбора у меня не остается в принципе. Кто я, чтобы ему противостоять?
Я Лейла, слабая магичка без рода, выросшая в западных землях, практически на границе с демонами. Бежала от позора, когда меня обесчестил лорд. Родила от него же. Дергарий “великодушно” разрешил поселиться в заброшенном доме в глубине леса, поодаль от деревни и замка.
Так значится в моих документах, которые мне выдал некто в капюшоне.
Конечно, Дергарий не помнит, как подписывал разрешение. Но это не мешает ему требовать с меня налог и послушание. И сетовать, что мой дар все же позволяет мне выживать и исправно оплачивать пользование землей, потому что иначе я бы давно уже оказалась в его постели.
Но он не догадывается о том, кто на самом деле перед ним, и чьего ребенка он грозится сжечь. Касаюсь широкого медного браслета, наглухо скрывающего уродливый шрам на моем запястье, поверх которого видно то, о чем не должен знать никто — золотая метка короля драконов.
Можно выжечь кожу, но нельзя разорвать истинную связь, дарованную богами: она выгравирована не только на руке, но и на сердце и даже на душе. Только если убить до того, как кожа восстановится, никаких доказательств не будет.
Сын, видимо, услышав грохот разбившегося кувшина, начинает плакать, и это придает мне сил, чтобы прийти в себя. Не замечая, как болят руки, на которые упала, я заставляю себя встать. Время. Его катастрофически мало, поэтому я понимаю, что точно не успею нормально собрать ни Фейра, ни себя. Кидаюсь в спальню, хватаю шерстяной плед и закутываю в него плачущего ребенка.
— Прости милый, но нам неожиданно придется погулять, — целуя его в макушку, успокаивающе говорю я. — А, может, даже на лошади покататься. Ты ездил уже на лошади?
Мое пустое бормотание отвлекает Фейра, и он даже перестает плакать. Я беру его на руки, прижимаю к себе маленький колючий комочек, и выбегаю в сени. Там в полутьме ныряю ногами растоптанные старые сапоги, которые я выкупила у одной вдовы в деревне, наспех накидываю плащ с капюшоном и выхожу из дома.
— О, неужели ты одумалась? — усмехается Дергарий, перекатывая на руке пламя. — Впрочем, чтобы у тебя не было вариантов, я, пожалуй, сделаю так.
Закусив щеку, давлю в себе крик: лорд отправляет огонь на разложенный вдоль деревянных стен дома хворост. Он вспыхивает практически мгновенно даже несмотря на то, что покрыт снегом.
Я с ужасом и болью смотрю на то, как пламя лижет потемневшие от времени брусья дома. Гвардейцы подбрасывают еще хвороста, а Дергарий направляет небольшой поток ветра, чтобы раздуть огонь.
В густых вечерних сумерках огонь кажется слишком, просто пугающе ярким. Он оранжевыми отсветами ложится на наши лица, потрескивает и наполняет воздух запахом гари.
— Поедешь со мной, — подводит черту лорд. — Жаль, что ты не оставила своего ублюдка внутри. Но считай это тебе моим подарком. Залезай.
Он запрыгивает на коня сам, буквально затаскивает меня, сажая перед собой, и пришпоривает коня. Мы удаляемся в непроглядную темноту леса, оставляя за собой зарево той жизни, которую я выстраивала целый год. Хочу обернуться, но боюсь.
Снова я иду в неизвестность и снова единственное, что остается у меня и дает мне силы — мой сын.
Мы трясемся в седле не особо долго — не больше часа. Но Фейра укачивает, и он засыпает, тихо посапывая у меня на руках.
Гвардейцы догоняют нас уже ближе к замку и отчитываются, что крыша дома обрушена, возвращаться гарантированно некуда. Лорд довольно смеется и припускает коня по мосту через ров к поднятой решетке.
Возвращаемся уже практически в темноте, но у крыльца замка нас ждут. Магические факелы на стенах ярко горят, освещая хорошо расчищенный внутренний двор и одноэтажные подсобные помещения, на крышах которых лежат толстые шапки снега.
На площадке, вымощенной камнем кое-где видны участки наледи, в которой яркими бликами отражается свет факелов.
Пахнет лошадьми, хозяйственным двором и тушеным мясом. Не очень аппетитная смесь.
— Выродка отдашь кухарке, у нее своих таких двое, она его пристроит, а саму тебя жду в гостиной. Да приведи себя в порядок, а то смотреть противно, — распоряжается Дергарий после того, как спешивается и без особых расшаркиваний стаскивает меня.
Коня тут же берут под уздцы и уводят. Мерное цоканье копыт по камню двора нарушает повисшую тишину. Дергарий сначала уверенно поднимается по лестнице на крыльцо, но потом замирает и оборачивается.
Он ждал, что я сразу побегу выполнять приказ? Нет уж. Если у меня есть что-то, за что я буду бороться — так это мой сын и остатки гордости, которые не успел растоптать мой истинный.
— Я не оставлю сына, — сжав зубы и уперев взгляд в пол, говорю я.
— Что? — переспрашивает лорд.
Шаг… Шаг… Еще один… Он спускается, все ближе подходя ко мне.
— Сын будет со мной, — я поднимаю глаза, сталкиваясь с его злым, сверкающим яростью взглядом.
— Тебе показалось мало, Лейла? — рычит сквозь сжатые от бешенства челюсти лорд. — Кажется, ты забыла, где твое место. У моих ног!
Он снова замахивается, и в этот раз я даже успеваю зажмуриться и вжать голову в плечи, ожидая удара. Но его не следует: Дергария отвлекают звуки со стороны въездных ворот. Оттуда раздается звук горна и топот лошадиных копыт.