Глава 6.2
Опускаюсь на колени прямо на серую землю и начинаю полоть: показываю пример. Сорняки складываю в корзину, которую принесла с собой: они пойдут в компостную яму.
Оборачиваюсь.
Хитэм замер на краю поля и не спешит ко мне. На его лице – отвращение и ужас.
Все-таки есть у него слабые стороны, — мысленно хихикаю.
— Ну же? – кидаю вторую корзину в соседнее междурядье, поторапливая горе-работника.
Вообще-то я надеялась его тут оставить и забрать только к вечеру, когда у него шея и спина начнут отваливаться. Но, похоже, огород для короля – это уже перебор.
— Может, я займусь более… мужской работой? – предлагает хрипло и решительно шагает к пню-колоде, из которой торчит старый колун.
Вокруг щепки разбросаны, пахнет сосновой смолой.
— Ты же ранен, — напоминаю с неожиданным для самой себя беспокойством.
Моей целью было его проучить, а не в могилу свести.
— Не кисейная барышня, справлюсь, — заявляет невозмутимо и легко выдергивает колун, будто тот не весит вообще ничего.
С меня семь потов сходит, когда я эти дурацкие дрова колю. А еще таскаю бревна из леса, а потом занозы вынимаю половину вечера.
Хитэм же ставит полено одной рукой, делает замах и…
Господи, на это можно смотреть вечно! Он так лихо разделывает поленья на мелкие части, что я глаз не могу оторвать. Пялюсь, как заворожённая.
Рубаху он скидывает минут через пять, темные волосы стягивает на затылке пучком травы.
Да так ловко, будто всю жизнь так делал, а не на троне возлежал с рождения, лениво ковыряясь в деликатесах изящной золотой ложечкой.
Колун взлетает и резко опускается, щепы летят во все стороны.
Кожа Хитэма начинает блестеть от пота, мускулы под ней красиво перекатываются. Ягодицы напрягаются, их рельеф проступает под льняными штанами.
— Дыру не протри, — говорит вдруг этот мерзавец, не оборачиваясь, и я до кончиков ушей заливаюсь краской.
Больше в его сторону не смотрю. Занимаюсь прополкой, ползая между грядками. Мне дико неловко, что он меня за подглядывание пристыдил.
До полудня мы работаем. Я успеваю пройти два полных ряда, а Хитэм – наколоть целую горку дров, которых хватит теперь минимум на неделю!
Мысленно душу в себе ростки благодарности. Нечего мне расплываться оттого, что король снизошёл до простой крестьянской работы.
Он не заслужил моего восхищения. Если бы вспомнил, кто он такой, не дождалась бы я от него помощи – уже спешил бы во дворец к своим чистеньким и холёным, напомаженным и надушенным любовницам!
К обеду у нас запланирован небольшой отдых. Перекус хлебом с густым черёмуховым вареньем.
Прислонившись к стволу яблоньки и запивая сладкие ломти водой из кожаного бурдюка, я невольно подглядываю за Хитэмом.
Он полулежит рядом с закрытыми глазами, затылком на старом бревне. Расслабленный, вымотанный. Лениво покусывает травинку.
И пахнет от него совсем не по-королевски. По́том, а не парфюмом.
Но даже и теперь он остаётся притягательным, потому что его естественный запах гораздо вкуснее парфюма.
Вся та же амбра, пачули и кипарис, но с густой примесью соли и горчицы. Аромат чуть горчит и дразнит так, что хочется ближе пододвинуться и вдохнуть поглубже.
Чёрт те что такое. Это не может быть притяжением истинности, метка же скрыта!
Значит, меня просто тянет к Хитэму как к мужчине, даже без магии. Всё-таки он очень мужественный, красивый.
Плечи мощные и широкие. Пальцы длинные, руки с фактурными мускулами. В их непомерной силе я уже убедилась.
На животе – ни грамма жира, хотя столы во дворце всегда ломятся от яств.
Кубики пресса манят мой взгляд, отвожу с усилием. Ниже смотреть и вовсе неприлично: лён слишком явно облегает все выпуклости.
Черты лица Хитэма не изнеженные, а на удивление жёсткие. Волевые скулы, плотно сжатые губы.
Выражение лица даже в спокойном состоянии королевское. Сразу понятно: этот мужчина привык повелевать.
А взгляды его, когда на меня их бросает из-под полуопущенных век, такие горячие и пронзительные, будто он всякий раз меня мысленно раздевает.
Это бесит. Пугает. И… будоражит.
Так хочется верить, что его ко мне тоже тянет!
И это не потому, что он привык каждый день свою колбаску к новой бабе пристраивать. А потому что именно я ему нравлюсь!
Эх, наивные мои мечты. Глупо даже надеяться, что такому, как Хитэм Дитреваль, может простушка в грязном платье приглянуться. Даже если рядом других женщин нет, с которыми он мог бы сравнить.
Он не может в одночасье исправиться, даже забыв свою сытую, разгульную жизнь.
Хитэм выглядит бледным. Как бы ни бравировал своей брутальностью, раны у него всё же серьёзные.
Ему бы лежать и спать, а я его в поле потащила. Злая я, всё-таки.
— Немного переведу дух и схожу в лес за новым сушняком, — вдруг обещает, как будто слышит мои мысли, понимая их превратно.
Я слишком красноречиво соплю? Принял мою реакцию за недовольство?
— Завтра давай уже, — ворчу, хмурясь от лёгкого чувства вины.
— А сегодня что будем делать? – приоткрывает один глаз, и я краснею оттого, куда мои фантазии улетают в ответ на его двусмысленную ухмылочку.