2. 1.2
Моя уверенность крошится, как обшивка старого корабля.
Одно дело смело говорить, и другое — делать.
— Может, завтра, виана Алиса? — шёпотом предлагает секретарь, выглядывая из-за голубоватого экрана и делая умоляющие глаза.
— Мне надо сегодня, — также шёпотом говорю я, нервно сжимая планшет. На нём открыт документ…
Это просто буквы на белом фоне… но для меня — это страшный приговор. Если сегодня я не получу на него подпись — завтра буду отчислена.
Официальная причина: Несоответствие моего потенциала высоким стандартам высшей академии.
Настоящая причина: Меня страшно невзлюбил руководитель потока!
Возможно, мой слабенький рецессивный омега-ген как-то на него подействовал… По тестам я знала, что он у меня есть — ген, от какой-то странной мутации, доставшейся мне от далёких предков — он иногда заставляет моё тело излучать феромоны, что привлекает мужчин, а меня заставляет их страстно желать.
Ну — так было на бумаге! Но мой ген, слава космосу, был слабенький, и никак на меня не действовал. По крайней мере, я ни разу не замечала. А было ли влияние на мужчин — не знаю. Вроде тоже нет. Даже как будто, наоборот — никто меня не замечал. Вот разве что этот извращенец-руководитель!
На личном экзамене он положил руку мне на колено и впрямую предложил пойти с ним в космо-отель! А когда я на рефлексе выдала ему пощёчину — то получила это! Бумагу на отчисление…
А если отчислят — я лишусь будущего, не говоря о том, что не будет больше стипендии и места в общаге. Я потеряю квоты, которые распространяются на всю мою семью. Моя сестра постоянно получает лекарства по этой квоте — по цене в десять раз ниже себестоимости.
Проблема была в том, что бумага на отчисление не была совсем безосновательной. Мой пси-потенциал и правда был ниже планки этой академии. Но это если смотреть на голые цифры, что выдаёт анализатор пси-способностей.
Да — мощность моего пси-лечения небольшая, зато я могу лечить долго — очень долго! Потому что мой резерв энергии невероятно велик, а моя техника захвата негативных волн доведена до совершенства! Мои показатели практики выше, чем у некоторых редких сверх-лекарей!
Я всегда справлялась с практикой на отлично!
Даже с самыми сложными задачами.
Но чтобы увидеть это — нужно посмотреть не на цифры бездушного анализатора, а на записи практики. Возможно — принять моё лечение. Тогда всё будет очевидно! Даже такие несгибаемые человеко-ненавистники как альфа-ректоры не смогут отмахнуться от этих показаний.
Лекари очень нужны их расе.
А я как раз лекарь!
Так в чём проблема?
И тут двери сотрясаются снова, отвлекая меня от мыслей.
Я успеваю сфокусировать на них взгляд… как вдруг массивные створки распахиваются, и из кабинета в приёмную буквально вываливается какая-то молодая женщина в форме пси-медика. Волосы у неё растрёпаны, белый пиджак свалился с одного плеча. А глаза расширенные — заплаканные. Носом шмыгает.
Я так и оторопела.
Что они там с ней делали?!
3. 1.3
Неужели… они к ней… приставали?!
Я в шоке рассматриваю несчастную запыхавшуюся … эм… видимо, пси-лекаршу Ректоров.
Очередную.
Они их меняют как одноразовые перчатки!
Чем сильнее псионик — тем сложнее ему очищать своё пси-пространство после использования. А Ректоры по силе — “вне категорий”.
— Вы не подходите, — убийственно спокойно произносит мужской голос от дверей, в нем звенит сталь. И она заставляет меня оторопеть. Я даже глаза не могу оторвать от бедной лекарши, и перевести на обладателя этого тяжёлого голоса. — Вы не выдержали и полминуты.
— Куда смотрят уполномоченные Союза?! — рычит второй голос. — Какого они присылают в нашу Академию кого ни попадя?! Что они будут делать, если завтра случится прорыв, а мы не можем вступить в бой?! Хвост они клали на национальную безопасность!
— Виана лекарша, — снова цедит первый, псевдоспокойный голос, — предупредите вашего благодетеля из Союза, который посчитал возможным вас сюда направить, чтобы освобождал кабинет. Его отставка не за горами. Вы можете идти.
Женщина в криво надетом пиджаке только всхлипывает в ответ и, опираясь о стену выходит из приёмной, игнорируя замученную секретаршу, которая пытается протянуть ей какой-то документ на подпись.
Бедолага лекарша его не замечает и практически вываливается из приемной в общий коридор. Я провожаю её взглядом. Прежде чем за ней закрывается дверь — успеваю услышать её шумный вздох облегчения.
И когда вновь перевожу взгляд на двери “в преисподнюю” (оставь всякую надежду!), точнее — в кабинет уважаемых Ректоров, то…
Ох.
В широком дверном проёме вижу двух мощных длинноволосых мужчин.
Каждый из них скрестил руки на мощной груди. Я нервно сглатываю. Всё в их позах говорит о том, что они не расположены общаться.
Невольно отмечаю, как чёрные форменные космийки со знаками отличия туго натянуты развитыми мышцами. И позы-то абсолютно одинаковые… Сразу видно: эти пугающие мужчины — братья.
Брюнет — это виан Тэрон. Да уж, это имя у меня теперь плотно ассоциируется с кипящим гневом. Кажется, даже если спустя много лет я встречу его тёзку — сбегу без оглядки. Просто на всякий случай! Ведь достаточно вспомнить это имя “Тэрон” — и перед мысленным взором тут же встанет картина: горящие яростью золотистые глаза шиарийского командора-Ректора. Про него студенты сплетничают только шёпотом и постоянно оглядываясь.
И я не знаю более агрессивного и взрывного существа. Это именно он рычал на лекаршу.
А светловолосый мужчина — это виан Эйдан. В отличие от черноволосого Тэрона он крайне редко рычит или повышает голос. Эйдан отчитывает холодно и тихо — так что в венах замерзает кровь. И это — единственное, что страшнее ярости Тэрона!
Вот и сейчас длинные мощные хвосты шиарийских братьев-Ректоров рисуют в воздухе недовольные восьмёрки и хищно щёлкают раздвоенными кончиками.
Угроза в каждом их жесте!
Но мне — отступать некуда!