Глава 3
Первый съемочный день
— А это не перебор? – ошарашенно осведомляюсь я, оглядывая макияж в зеркале. – Я же в темноте буду светиться как собака Баскервилей. И почему мой нос вдруг стал таким маленьким?
Я трогаю ноздри, желая удостовериться, что они все еще на месте.
— Это и называется работа художника, — снисходительно изрекает Артур, визажист. – Я могу слепить из твоего лица все, что угодно, девочка. Уменьшить нос, увеличить глаза, нарисовать скулы, изменить форму губ. Всего полчаса — и мама родная не узнает.
— Страшный ты человек, — комментирую я, с вожделением оглядываясь на дверь. – Можно я теперь пойду?
— А где слова благодарности и слезы счастья? — Артурчик смотрит она на меня с укором. – Я из тебя такую такую сладкую конфету сделал.
— Сладкую настолько, что у съемочной группы при виде меня слипнутся булки. Спасибо тебе большое. Надеюсь, это все потом ототрется?
— Сначала мицелярка, потом гидрофильное масло, затем энзимная пудра или любая умывалка, — Артур воодушевленно загибает пальцы. – Затем тонер с кислотами, сыворотка с ниацинамидом и какой-нибудь легкий кремик. Кожа у тебя хорошая, только слегка суховата.
— Я половины слов не поняла, но спасибо. Умоюсь мылом.
— Аха-ха-ха, — весело несется мне вслед. – Мылом. Хорошая шутка.
При чем тут шутка? Мыло у меня хорошее, с солями Мертвого моря, его тетя привезла из Израиля. Уже года два им умываюсь.
Прикрыв за собой дверь, я открываю мессенджер, чтобы найти сегодняшнее расписание.
5.30 — укладка и макияж
6.30 – костюмер
8.00 – лимузин и начало съемок
Если так начинается понедельник всех телевизионных селебрити, я предпочту скончаться в безвестности. Это же самая настоящая пытка. Сначала тебе дерут волосы феном, потом штукатурят лицо, как стены в хрущовке, а затем совершенно посторонний человек выберет, что тебе носить.
— Здрасьте. — Я растерянно застываю посреди комнаты, уставленной вешалками. – Мне Марина нужна.
— Входи-входи, — девушка в джинсах и просторной белой рубашке с красным цветком, нетерпеливо машет мне рукой. – Зовут как?
— Есения.
— Так… — Ее взгляд с профессиональным интересом скользит по мне от кроссовок до темечка. – Все ясно… Брутальная секси.
Заявив это, она принимается звонко щелкать вешалками, оставляя меня обдумывать столь спорное резюме. Брутальная секси? И что это значит? Что на меня напялят шмотки Лары Крофт?
— Белая майка – маст хэв, — напевает Марина, пихая мне в руки топ и короткую кожаную юбку. – Двойная цепочка на шею… Браслет… Ботинки милитари… Серьги….
— У меня дырок в ушах нет, — вставляю я.
Костюмерша смотрит на меня с недоумением.
— А куда делись?
— Да их не было никогда.
— Странно, — бормочет она себе под нос, откладывая бархатную коробку в сторону и заменяя ее футляром побольше. – Тогда заменим на имиджевые очки.
Через минуту я стою со всученным мне добром в примерочной.
Еще через две разглядываю в зеркале свое отражение.
— Я так никуда не пойду! — рявкаю я, повернувшись к донельзя довольной Марине. – У Лары Крофт хотя бы были косичка и оружие! А у меня ни того, ни того! Да я же вылитая шлюха!
— Как шлюха выглядит та, кто была перед тобой, — назидательно произносит она. – Ушла, кстати, очень довольной. А ты выглядишь эффектной занозой в заднице. На шоу таких любят.
— Да я все равно сегодня вылечу, — жалобно пищу я. – Переодень меня, пожалуйста, цветочек аленький.
— Нет, — отрезает костюмерша. – По контракту ты не вправе оспаривать выбранные наряды. Так что, не ной и давай на выход.
Я шумно сцеживаю воздух сквозь крепко сжатые зубы. Никакой она не цветочек аленький, а самая настоящая коза.
——
— Есения Калашникова где? – Взгляд Инги, продюсера, шарит в паре метрах от меня.
Приходится поднять руку, чтобы она меня заметила. Нас тут всего трое стоит: я и двое мужиков из съемной бригады. Могла бы вычислить участницу методом исключения.
Цепкий взгляд женщины проходится по мне, заставляя тело слегка напрячься. Неприятная она, эта Инга, и на людей смотрит как на мясо.
— Как ты изменилась… — Она морщит лоб, который отчего-то не морщится. – В общем, слушай. Через пять минут здесь будет лимузин, который отвезет тебя в особняк. Там тебя встретит Котов…
— Меня одну? – ляпаю я.
— Ты сценарий вообще читала? Там будут все участницы. Жених встречает каждую по отдельности. Твоя задача – играть на камеру. Так как ты вылетаешь в первом круге, сильно можешь не напрягаться. Улыбнись, какую-нибудь глупость скажи. Вроде «Я всегда мечтала с вами познакомиться и вот это день настал».
— Может, «Я хочу от тебя детей»? — фыркаю я.
— Можно и так. Зато зрители посмеются.
Сказав это, она утыкается в телефон, оставляя меня от скуки разглядывать маникюр. Надо признать, что бригада местных стилистов знает свое дело. Мои ногти и волосы еще никогда не выглядели настолько безупречными.
Только одно непонятно: если моя роль настолько мизерная, почему бы не оставить мне мою одежду? Чем костюмершу не устроили мои драные бойфренды и папина футболка, косящая под модный оверсайз?
Долго размышлять на эту тему не приходится, так как в воротах появляется лимузин. Его идеально чистый капот блестит даже сильнее, чем мое лицо.
— Удачи, — безразлично произносит Инга, поправив динамик в ухе. – Жень,встречай. Номер три выезжает к вам.