Глава 2
Выходные прошли настолько быстро, что я даже не успела заметить, как пролетело время. Я давала себе слово, что придумаю хоть что-то за эти дни, но, к сожалению, ничего кроме как довести себя до паники я придумать не смогла.
Ну вот почему я была настолько невезучей? Почему, как только я нашла хорошее место работы, как только у меня стала стабильная зарплата и мне казалось, что у меня были хорошие рабочие отношения с начальством, как все перевернулось с ног на голову? Если судьба решила так надо мной пошутить, то я не была в восторге от ее чувства юмора. Скорее мне хотелось показать ей не самый приличный жест из одного пальца и сказать “а не пошла бы ты к черту?!”.
Зайдя в комнату Мишки и посмотрев на его спящую мордашку, я тут же улыбнулась. Всегда, когда я смотрела на сына, моё плохое настроение улетучивалось. Вот и сейчас. Стоило сесть возле его кровати и пройтись пальцами по его светлым кудряшкам, как я и думать забыла обо всех своих проблемах. Конечно, это все временный эффект и стоит мне только переступить порог офиса, как моё настроение будет в дребезги уничтожено.
— Ты сегодня рано, — Ева удивленно вздернула брови, когда я вошла на кухню при полном параде. Рано. И все потому что я не хотела опоздать на работу. Ни на одну секунду. Так как я буду ссылаться на то, что не последовала приказу нового босса именно по тому, что рабочий день был уже закончен, то опаздывать мне нельзя. Уверена он и минуты опоздания не простит.
Только при одной мысли о Климове у меня внутри все покрылось корочкой льда. Ну за что мне все это? Почему этот мужчина снова встречается в моей жизни? Именно в то момент, когда я убедила себя в том, что больше никогда его не увижу? Когда наконец смогла жить без мыслей о нем?
— Не хочу опаздывать, — улыбаюсь сестренке и беру в руки чашку с кофе, которое она уже конечно же успела приготовить.
— У тебя точно все хорошо? Ты какая-то… не такая была все выходные. — Сестра внимательным взглядом впивается в моё лицо. Это не первая ее попытка выспросить что произошло. Но ей точно не стоит знать, что у нас, скорее всего, проблемы. И достаточно серьезные.
— Ты, как всегда, себя накручиваешь, — подмигнув, делаю большой глоток кофе и отставив чашу на стол, направляюсь в прихожую.
Дорога до офиса занимает даже меньше времени чем обычно. Такое ощущение, что все против меня. Я рассчитывала на долгую и монотонную пробку, в которой смогу в который раз обдумать все мои действия. Но ничего кроме как схватить свои вещи и бежать куда глаза глядят у меня не приходило.
Заходя в здание, я все еще пыталась успокоить себя тем, что раньше Климов никогда не сидел подолгу в одном офисе. У него всегда было их несколько, и он каждый день был в новом. Не настолько я важная персона, чтобы ради меня…
— Твою мать, ты где ходишь?! — Вот это вот приветствие подруги меня совершенно не обрадовало. При том, что до начала рабочего дня было еще тридцать минут, а Алина никогда не приходила заранее…
— Не совсем понимаю в…
— Ты зачем телефон отключила на все выходные?! Я тебе наяривала чуть ли не каждые полчаса.
— Именно поэтому и отключила, — пройдя к своему столу, я опустила сумку на стул и вопросительно посмотрела на подругу, — что случилось?
— А то, что после того, как ты ушла, тут было такое… Он так орал, злился, а потом… — С каждым ее словом мне становилось дурно. Неужели Климов устроил тут целое шоу? Серьезно?
— Что потом?! — не выдержав я повысила голос.
— Он уволил четверых человек. Всех, кто попался ему на пути к лифту… Просто уволил, без всякой причины.
— Может у него с психикой проблемы? Насколько я помнила, то Климов всегда был сдержан на работе.
— На этом все?
Не знаю какой ответ я хотела услышать.
— Он сказал принести ему сегодня папку с твоими документами…
Вот же черт! Не успокоится значит, да? — Любимова, — он прокричал мою фамилию настолько громко, что я подпрыгнула на месте.
Мне даже не нужно было разворачиваться, чтобы понять, что Артем был не в настроении. Но я не смогла ничего с собой сделать и обернулась. Застыв на месте, я встретилась с его взглядом. Как всегда, холодным и равнодушным. Он смотрел так, будто пробирался под кожу. Как будто хотел проникнуть в мои мысли и понять, о чем именно я сейчас думала. А я не думала. Потому что нереально было думать в тот момент, когда страх парализует не только тело, но и мозг. Как же я отвыкла от этих ощущений.
Мои пальцы впиваются в спинку кресла с каждым его шагом, который он делает на встречу ко мне. Впиваются до такой степени, что я их уже не чувствую. С каждым его шагом мне становилось все страшнее. Я забыла, как это когда он пробирается под кожу своим холодящим взглядом. Когда сканирует тебя как рентген. Когда кровь превращаясь в жидкий лед и начинает застывать в венах…
Не могу пошевелиться. Не могу ничего сделать, потому что ярость в его глазах парализует.
Делаю над собой усилие. Закрываю глаза. Разрываю этот дьявольский контакт взглядами и чувствую, что снова могу вдохнуть кислород, который обжигает легкие… Глубоко вдохнув, снова распахиваю глаза, но Климов уже на меня не смотрит.
— В мой кабинет, немедленно! — его тон как звонкая пощечина, отрезвляет и одновременно вгоняет в дичайший ужас.
Именно сейчас до меня наконец доходит, что мне конец. Если еще эти пару дней, которые я его не видела, я находилась на автопилоте, не до конца понимала, что он действительно вернулся в мою жизнь. Не хотела принимать того факта, что он хоть как-то отреагирует на фото сына. То сейчас меня одним резким рывком выдергивает из придуманной реальности в настоящую.
Вышвыривает как рыбу из воды на сушу, заставляя биться в конвульсиях.
Сердце с нереальной скоростью молотиться о ребра.
Климов направляется в свой кабинет и я, развернувшись, следую за ним. По бледному лицу подруги понимаю, что дело точно дрянь. Даже она перепугана до полусмерти.
Зайдя вслед за Климовым в кабинет, я обвожу его взглядом. Он успел за выходные переделать его полностью под себя. Такое ощущение, что я нахожусь снова в его офисе. Там, в прошлой жизни, когда пришла к нему и предложила свое тело в обмен на услугу…
Подняв глаза и посмотрев на его, я решаю не тянуть время. Кто-то из нас должен начать говорить.
— Доброе утро, Артем… — Договорить мне никто не дал, и утро было явно недобрым. Мужчина, прищурив глаза, посмотрел на меня так, что мне моментально захотелось выбежать и закрыть дверь с той стороны.
— Где ты была? — вместо приветствия. Сразу с места в карьер. К тому же, еще так жестко и грубо.
— Если вы о выходных, то дома… — Произнесла, смотря прямо на него.
— В твоем доме живут другие люди, — он встал из-за стола и пока что даже не смотрел в мою сторону. Просто констатировал факт. Он был там. Как я и предполагала. Поехал, наверное, еще тем же вечером.
— Ты был в… квартире? — Назвать ее своей сейчас у меня язык не повернулся. Так как я прекрасно помнила кто мне ее подарил.
— Нет… не был. Потому что я, блять, понятия не имею, где ты живешь, — начал громко, а потом понизил голос до раздраженного шепота.
— А должен знать? Это вообще не должно тебя волновать! — не сдержавшись перешла на “ты”.
Значит он действительно считал, что имел право спустя столько времени поехать ко мне домой, потому что ему так просто захотелось?! Не спросив разрешения, как и всегда? Он просто делал то, что хотел сам и ему всегда было плевать на мнение остальных. — То есть ты сейчас и правда считаешь, что меня не должен волновать собственный ребенок?! — вкрадчиво спросил мужчина, а его голос был переполнен предостережением. И вот с этого момента меня накрыло. Не было его ребенка. Был только мой ребенок. И я уж точно не собиралась их знакомить!
— Что?! — тут пришло моё время повышать голос, — что за бред ты несешь?!
— А что? — посмотрел, как хищник на жертву, — хочешь сказать, что он не мой?
Все в его поведении просто вопило о том, чтобы я так не поступала. Не сердила его больше.
— Ты не меняешься, Климов, — усмехнувшись, я сделала шаг вперед. Сейчас нельзя было показывает, насколько мне страшно, нельзя было давать слабину. Он ушел из моей жизни, вышвырнув меня как ненужную вещь, и я научилась жить без него. И он ни за что в нее не вернется. Ни при каких условиях не появится в жизни моего сына, — с тех пор как ты пропал из моей жизни, моя не стояла на месте. Так что выдохни, ты не имеешь никакого отношения к моему ребенку.
— Моему сыну два года, — он даже не пытался меня услышать. По его тону было понятно, что ему плевать на все, что я говорю, — и ровно два года и десять месяцев назад я стал у тебя первым мужчиной, — посмотрел выжидающе, как будто не знал — стоило ли ему продолжать. Но он продолжил, — скажи мне тогда же, где я ошибся в своих расчётах?
— Вообще, нет, — я продолжала стоять на своем с невозмутимым лицом, — ты все правильно считаешь…, — я улыбнулась и пожала плечами. Как могла, пыталась сохранить хладнокровие и равнодушие, — только ты не берешь в расчет другое… — Я театрально затянула с паузой.
— Что именно? — нервно переспросил Климов. Я была уверена, что он уже давным-давно просчитал все шансы в голове, и теперь просто поверить не мог, что возможно где-то допустил осечку.
— Моему сыну два года, — тут я поняла, что у меня есть шанс сыграть на его неуверенности. Закинуть удочку. Дать ему возможность немножко подгрызать себя изнутри, — и если ты не знал, то женщины рожают и на седьмом месяце беременности. Так что перестань пускать пар из ушей. Он… не твой сын! — Мне потребовалась вся сила воли для того, чтобы произнести это как можно более спокойно. Чтобы даже улыбнуться. Триумфально. Чтобы насладиться тем, как в этот момент менялось лицо Артема.
Я запоминала все. Потому что знала наверняка — больше у меня такой возможности не будет. Уже скоро он узнает всю правду. И мне нужно всеми правдами и неправдами оттягивать этот момент. А когда он узнает… что же, нужно такими же правдами-неправдами сделать так, чтобы ему и сын не нужен был, и я… Как и в предыдущие два года… Это во мне обида говорила, на самом деле. Сейчас, когда все стало более-менее ясно для всех, я наконец могла отвести душу.
— Ты врешь. Мне ничего не стоит заставить своих людей проверить, когда и где ты рожала…
От каждого его слова у меня появляется стойкое желание его ударить.
— Если тебе больше нечем заняться… Не смею тебе мешать!
Каждый из нас был на пределе. Мы орали так, что я была практически уверена, что за дверью все слышала Алина. Да и плевать! Сейчас во всяком случае. Никто же мне не мешал уволиться.
Вот только я должна признать, что рубила при этом с плеча. Если и Климов встанет в позу, то работы я лишусь уже завтра. А где новую искать… мне, между прочим, двух несовершеннолетних содержать… А времени проходить еще один испытательный срок у меня не было. Мне еще и с яслями нужно было разобраться, потому что Еве скоро в школу, и я не смогу вечно пользоваться ее добротой. Так что сейчас из нас двоих с Климовым именно мне было не до принципов. Разве минутное наслаждение от того, что я разок поставлю его на место, могло сравниться с последствиями? Вряд ли. Тем более, что Артему хватит пары дней, чтобы понять, что я блефовала. Реальность стерла напрочь всю эйфорию.
Я закончила улыбаться сразу после того, как развернулась и направилась к выходу, демонстративно показывая, что не собиралась выслушивать то, что пытался сказать мне Климов. Конечно же, я прекрасно понимала, что это взбесит его еще больше. Как я уже сказала, мало что изменилось. Не в его характере изменять своим принципам и манере поведения.
— Жди меня в гости, — прилетело мне в спину и заставило просто замереть на месте, — скоро…
Нееет, это не я его выбила из колеи и лишила равновесия, а он меня. Потому что сказал это настолько уверенно, что мне захотелось схватить рядом стоящую статуэтку и не глядя зарядить ему в рожу.
— Я повторяю еще раз, — на этот раз мой голос дрогнул. Несмотря на то, что я стояла к мужчине спиной и очень медленно оборачивалась, все равно с трудом сдерживала переживания, — Миша — мой сын. И точка. И ты шага к нему близко не сделаешь без моего разрешения.
— Спасибо, — Климов сверкал победоносной улыбкой.
— За что?
— Михаил Любимов…, — протянул он имя моего сына, а я только вздрогнула. Глаза расширились до такой степени, что могли вот-вот выпрыгнуть из орбит.
Как он узнал, как звали ребенка? — Вижу, что ты удивлена, — на этот раз пришел его момент упиваться сложившейся ситуацией, — Михаил Любимов — имя моего сына. Не так ли?
Я молчала. Вздохнуть едва могла. Воздух впихнуть и выпихнуть из легких, чтобы сознание не потерять. Хотела спросить, как он узнал, но вовремя себя остановила.
— Удивлена? — Климов медленно встал из-за стола и обошел его, направляясь ко мне, — имя ты мне сказала только что сама. А вот фамилию я сомневаюсь, что ты ему дала мою. Не Климов он, не Климов…
Я громко сглотнула, а потом мужчина продолжил.
— Но это пока что…
— Если ты не понял, — я старалась унять дрожь и звучать как можно более спокойно, — то повторю и в третий раз. Миша — не твой сын. Мой и точка.
— Его отец…, — Артем говорил очень спокойно. Такое чувство возникло, что делал это как-то специально медленно. Поэтому это раздражало до зубного скрежета. Бесило и выводило из себя.
— Не имеет к тебе никакого отношения. Ни мой ребенок. Ни его отец. Ни я! — Я практически закричала от бессилия.
Руки тряслись. Дыхание сбилось. Я еле себя сдерживала от нервного напряжения и непреодолимого желания разнести здесь все вокруг от гнева. Просто рвать и метать от осознания своей беспомощности и бессилия. А Климов, как назло, был непрошибаем. Я даже понять не могла, о чем он сейчас думал. Такое непроницаемое лицо. Словно он бездушное животное без каких-либо эмоций. Мне поздно в голову пришел простой вывод: если этих эмоций и чувств никогда не было, то откуда им взяться?!
— Ты… ты действительно не имеешь ко мне никакого отношения, если не принимать во внимание то, что ты мать моего сына, — на этот раз его голос звучал чуть более раздраженно. Это, наверное, мало бы кто уловил, но за проведенное время вместе, пусть это и было несколько лет назад, я тонко научилась чувствовать настроение этого мужчины. Он медленно закипал. А я уже варилась в этом аду, и сил прекратить или остановиться, чтобы снизить градус, у меня не было.
— Да пошел ты, — когда заканчивались аргументы, эта фраза была наилучшим ответом. Да и сил, как и смысла продолжать этот нелепый спор, я не видела.
Я прекрасно понимала, что с какой-то стороны был прав Климов, а с другой я.
Миша был ему сыном. Биологическим. Но для меня тот факт, что Артем был просто донором семенной жидкости, не дотягивало до звания отца. Тем более, когда он все это время не проявлял ни ко мне, ни к нему никакого внимания. Судя по всему, Климову было настолько все равно где и как я жила все это время, что он даже понятия не имел, что я сменила место жительства.
Даже так… Я допускала, что ему было плевать настолько, что он перестал интересоваться мной еще до рождения Мишки. Он ведь мог попросту не знать о нем. Но даже это не меняло сути дела. Я мать. Родила. Растила. Воспитывала. Прошла через первые месяцы и годы жизни, которые были одновременно и огнем и водой. А он что сейчас пытался сделать? Просто ворваться в мою и Мишкину жизнь? Но для чего? Как раз в тот момент, когда я научилась жить без него. Перестала искать только и исключительно проблему в себе. Я отпустила это чертово прошлое, тогда какого хрена оно вернулось и как дубина теперь дубасило меня по голове?
— Стоять! — прилетело грозное мне в след, когда я развернулась и пулей направилась к выходу. Едва различала то, что находилось на моем пути из-за подступающих слез. Едва дверь нашла, нащупала, а не врезалась в глухую стену при неудачной попытке к бегству. И сейчас мне, честно говоря, было плевать вот на это все. Если еще каких-то пять минут назад я не хотела, чтобы обо мне и нем кто-то узнал из посторонних, то, возможно, сейчас я была бы и не против.
— Только попробуй меня тут удержать, — я прорычала и оглянулась. Посмотрела на мужчину, который из-за наполненных от слез обидой глаз, сейчас казался каким-то размытым пятном, — я не просто закричу на весь кабинет. Меня услышит весь этаж. Да куда там… я так постараюсь, что весь офис будет только о том и говорить, что их новый босс домогался свою секретаршу в первые же рабочие будни… Хочешь себе такую славу?
Я криво усмехнулась, даже не подумав так ли это эффектно выглядело со стороны, как я себе это представила. А потом бойко развернувшись, вылетела из помещения. Не знаю — бросился ли Климов за мной следом, но как только я оказалась в приемной, а потом выбежала в коридор, мне как будто дышать стало легче. Все изменилось, стоило мне сбежать из одного с ним пространства.
— Любимова! — услышала я слишком близко. Как оказалось, далеко мне убежать не удалось, потому что бас Климова разносился очень громко и отчетливо, хотя сам мужчина наверняка находился в своем кабинете. Не в его правилах бегать за женщинами. Пусть даже за теми, которые, как он считал, были матерью его ребенка. Я горько усмехнулась про себя. — Быстро сюда вернулась! Я тебя никуда не отпускал…