Глава 5
Естественно, я стала волноваться.
А вдруг он не вернётся? И куда я ребёнка дену? Себе забрать? Ну, у меня уже есть одна. У одинокой нищей студентки. Куда мне еще пацана?
Нет, я понимала, что есть визитка, но… мало ли? Если этого дона Корлеоне на переговорах подстрелили? Куда малыша? В детдом? А вдруг за ним мафия охоту начнёт?
Мдя… Фантазия у меня, конечно, бурная, что и говорить!
Бабуля все время трындит, что мне не на филолога надо было идти, а в литературный институт, или на сценаристику, тяга к сочинительству у меня великая.
Время шло.
Детки спать захотели, закапризничали синхронно. Я еще подумала – с одной стороны тяжело с двумя малышами, а с другой – они вроде и вместе.
Уложила их спать, попросила одну из аниматоров приглядеть и пошла на ресепшн.
Прихожу. Эта краля сидит, ногти полирует. Зараза такая.
Я без костюма Мальвины уже, она меня в упор не видит и не узнает.
— Девушка, вам мужчина, который мне ребенка оставил дал визитку.
— Чего? – жует жвачку, парнокопытное. Смотрит на меня сверху вниз. — Какой мужчина? Какого ребёнка?
— Три часа назад. Я была Мальвиной.
— А я Буратино, и чего? Не помню я никакого мужика и визитку.
Она реально наглухо двинутая?
— Опять начинается? Издеваешься надо мной? Начальство зови давай.
— Какое начальство? Я тут начальство, ясно? Вы кто, мамочка? Вот и идите, отдыхайте!
— Слушай, ты, артистка. Ты мне сейчас даешь визитку, или я тебе тут такой Армагеддон устрою!
— Не надо мне угрожать, дамочка! Я вообще не понимаю о чём вы!
— Она обо мне. – опять этот баритон!
О, мама! Какой же он… ух! Так бы и слушала, и слушала!
Я так увлеклась разборками с этой долбанной вахтершей, что не заметила его.
Он меня рассматривает с улыбкой.
— Этот цвет волос вам идет больше, Марья. А где Даня?
— Они спят там, я оставила аниматора присмотреть. Поел, наигрался, баловник он у вас, конечно, но очень умный и воспитанный.
— Спасибо на добром слове. Я стараюсь.
Он пытается зайти, но турникет закрыт.
— Девушка, откройте, у меня там ребенок.
— А вы за вход не платили. – Абзац! Эта идиотка, наверное, думает, что бессмертная.