2.4
– Такая вот история, Зиля. Ума не приложу, что делать.
Танзиля подлила ему чая.
– А что мы можем сделать, Марат?
– Да что-что… – он вздохнул и потер шею. – Ты знаешь… Ведь этот парень… Ну как парень, мужик уже взрослый, тридцать пять лет… Я справки навел. Очень хорошая партия, Зиля. Про семью мало что известно, но он врач, владелец собственной клиники, не женат, детей нет. Ничего плохого про него не слышно. И я знаю, что если бы я надавил – он бы согласился. Он… он таких же понятий, как и мы. Но Гуля уперлась как баран! – последнее Марат буквально прорычал, а потом вздохнул. – А ты что думаешь, Зиля?
Танзиля помолчала, качая чай в чашке. Ответила, не поднимая взгляда.
– А я хочу, чтобы Гульнара была счастлива.
– Это только общие слова, Зиля! Скажи, что ты думаешь обо всем этом? Как нам поступить? Ты мать, речь идет о твоей дочери.
– Скажи мне, Марат, – медленно начала Танзиля, все так же не поднимая взгляда. – Нас с тобой поженили, не спросив нашего согласия. Не узнав о том, хотим ли мы этого. Скажи, это принесло нам счастье? – она все-таки подняла взгляд и посмотрела Марату прямо в глаза. – Ты бы хотел для своей дочери такой судьбы, как у меня?
Это был удар под дых. Марат даже на несколько секунд отвел взгляд.
– Какие мудрые женщины меня окружают. Надеюсь, что и Гульнара тоже унаследует частичку вашей мудрости.
– Не сомневайся.
Марат вздохнул, отпил чаю.
– Ладно. Значит, не будем ничего делать. Милана считает, что эту ситуацию спровоцировал я. Тем, что слишком контролирую Гульнару и не даю ей большей свободы.
Марат был уверен, что бывшая жена поддержит его в отношении дочери, но Зиля кивнула.
– Милана права. Я так думаю.
– Мало того, что мудрые, так еще и сговорились, – снова вздохнул Марат.
– Обедать останешься? – улыбнулась Зиля.
– Нет. Спасибо за чай. Я поеду в офис. Тебя подвезти в салон?
– Ты забыл? Теперь я вожу машину.
– Спасибо Рустаму, – буркнул Марат.
– Спасибо Рустаму и Милане.
***
Винни встретила ее радостным повизгиванием. А потом на эти звуки выглянул из своей квартиры и Рустам. Винни тут же бросилась к нему, так, будто не видела его минимум год.
– Привет, привет, – Рус подхватил собаку на руки. – Ну что, Винни, когда поедем охотиться на лис?
Гульнара лишь закатил глаза. Собаку подарил Гульнаре на новоселье отец. А Рустам вычитал, что эта порода –вест-хайленд-уайт-терьер – идеально подходит для охоты на барсуков и лис. И теперь этой охотой постоянно дразнил Гульнару. Родной брат Винни – Винтик – жил у родителей и был не-разлей-вода-другом Вани и Веры.
– Если так соскучился – сходи, погуляй.
– Заводя собаку, надо принимать и всю меру ответственности, – начал назидательно брат, а потом посмотрел внимательно на Гульнару и сказал совсем другим тоном: – Устала? Ладно, давай погуляю с Винни.
Гульнара открыла дверь квартиры и пинками забросила туда по очереди босоножки.
– Если ты так сделаешь, я накормлю тебя ужином.
Рус спустил Винни на пол.
– Гулять, Винни, гулять!
***
И Гульнара, и Рус жили самостоятельно. У каждого своя квартира. Пикантная подробность заключалась в том, что эти квартиры находились в одном доме, на одном этаже и имели общий холл. Это результат долгой позиционной борьбы отца, с одной стороны, и Миланы и Гули с другой стороны, за право Гульнары на самостоятельную жизнь. Рус и мама были в этом споре Швейцарией – то есть, заняли выжидательную позицию.
В принципе, Гулю сложившееся положение дел устраивало. Самостоятельность у нее была. Правда, с некоторыми ограничениями – от Руса, как правило, не могло утаиться, кто приходит к Гульнаре в гости. Но сделать что-то в обход брата Гуля могла. Другое дело, что не очень-то и хотелось. А когда захотелось прямо невтерпеж – так вон оно чем кончилось в Сочи.
Гуля вздохнула и решила не травить себе душу воспоминаниями. Зато в том, что брат живет в соседней квартире, есть свои плюсы. Потому что можно, например, его отправить гулять с собакой, когда ты сама пришла домой без задних ног.
Гульнара дала себе пятнадцать минут на то, чтобы полежать на диване и передохнуть. А потом пойдет готовить любимый Русов кыстыбый.
Гуля лежала на диване, задрав ноги на валик – нет, завтра она ни за что не наденет эти босоножки – и сначала ни о чем не думала. А потом бесконтрольно ее мысли утекли к тому предмету, о котором она старалась не думать – потому что он уже просверлил в ее мозгу дыру! И о котором, одновременно, она не могла не думать.
О том, что произошло в Сочи.
Папа прав – она продемонстрировала совершенно недостойное поведение. Гульнаре было стыдно. И Мамма-Мия права – в том, что если пережимать и давить, то непременно рванет. И мама права, когда обнимала Гулю мягкими руками и вздыхала. И даже Рус прав – когда выразительно постучал по виску, покачал головой, а потом обнял со словами: «Ну ты даешь, малая». Все правы. Все!
Кроме Гульнары.
Она вздохнула и поменяла положение ног.
Нет хуже роли, чем хорошая девочка. Когда у тебя прекрасная семья, которая тебя любит. Когда в этой семье есть достаток, и ты ни в чем не нуждаешься. И образование ты получаешь такое, какое сама себе выбрала. И любимый папочка дарит тебе квартиру, пусть и по соседству с братом – и собаку в придачу, о которой ты всегда мечтала. Чего еще желать?!