Глава 1
— Купите меня.
На последнем звуке голос сорвался. Аврора мысленно застонала. Вот черт… Сабуров пригубил виски и только потом развернулся к ней.
— Интересно… А как же соблюсти приличия? – осведомился вроде бы снисходительно.
Но в глазах ни намека на мягкость. Аврора нутром чуяла – еще немного, и альфа уйдет. Поэтому буквально заставила себя отлепить язык от нёба.
— Вас не интересуют приличия, господин Сабуров. Меня тоже… Мы оба… – запнулась, мучительно подбирая слова, — мы оба предпочли бы быть в другом месте. Не здесь, — кивнула в сторону блестящего огнями зала. – Поэтому… зачем мне тратить ваше время, развешивая словесные кружева? Все равно они для вас пыль.
И замолчала, с трудом переводя дыхание.
***
Дом Прохора Вольского напоминал склеп. Пустынные коридоры, унылые тона, похожие на приведения слуги и… холод. Аврора поежилась, стискивая у горла мериносовую шаль. И пусть термометр показывал комфортные двадцать три градуса, но для нее это было минус двадцать три. Особенно сегодня.
— Ваш отец велел надеть сегодня платье, — отчеканила горничная, перебирая одну вешалку за другой. – Вот это. — На постель легло облачко цвета топленого молока.
Аврора не шелохнулась. Прохор, как обычно, решил за нее. Хорошо хоть голой не оставил…
Кончики пальцев занемели.
Растереть бы их как следует, но Аврора продолжала гипнотизировать взглядом окно, за которым неторопливо разъезжались машины. Все как одна тяжеловесные, тонированные и безумно дорогие. Очень скоро их станет больше… Совершеннолетие омеги – огромное событие. Аукцион и деловая вечеринка в одном флаконе. На одну лишь подготовку у Вольского ушло два месяца и баснословная сумма. Но если повезет, ему удастся продать бракованную дочь втридорога…
За спиной тихонько хлопнула дверь, и тишину комнаты взорвал стук каблуков, а обоняние растревожила маслянисто-сладкая вонь подгнивших фруктов — Карина Вольская собственной персоной. Аврора мысленно скривилась.
— Ты еще не готова?! – театрально ахнула волчица и, вынырнув из-за плеча, подцепила ногтями подбородок. – Рори, дорогая, почему такой унылый вид? Сегодня же праздник! – оскалила белоснежные клыки.
Ну конечно! Наконец-то жена альфы выпнет из дома намозолившую глаза омегу — постыдное свидетельство неверности ее мужа. Аврора плотнее сжала губы, но взгляд не отвела. Непокорность всегда бесила Вольскую. Этот раз не стал исключением, и черные когти на подбородке сжались крепче.
— Молчишь, шлюха? Правильно, молчи… Очень скоро твоя жизнь круто изменится, и поверь – жизнь в стае Вольских покажется тебе раем…
Да, Аврора это знала. Но не собиралась обнажать свой страх перед стервозной дрянью, которая могла гордиться разве что тем, что сумела поймать Вольского на беременный живот.
— Если сегодня на моем лице будут отметины, альфа выкинет вас на помойку, Карина.
Обращение к альфа-самке по имени – хуже, чем плевок в лицо. Но вместо того, чтобы отвесить Авроре пощёчину, гадина отскочила на два шага и нервно пригладила выбившийся из пучка рыжий локон.
— Когда начнутся торги, я постараюсь сделать все, чтобы тебя купил самый похотливый извращенец… — зарычала, стискивая кулаки.
— Я передам эти слова своему будущему покровителю… Карина.
Издав утробный рык, волчица бросилась прочь из комнаты. Чуть подол вечернего платья дверью не прищемила. А Аврора все-таки растерла онемевшие пальцы. Этот раунд за ней. Как и многие до.
Карина не блистала умом и манерами. Зато оказалась на редкость плодовитая. Четверо крепких оборотней – это хороший результат. Правда, родить маленького альфу она смогла, так что Вольский суетился с утроенным пылом, стремясь обеспечить своему потомству если не главенство в стае, то хотя бы безбедное существование.
Аврора вновь посмотрела в окно.
Двое ее братьев крутились у входа, встречая гостей — Арнольд и Генрих, конечно же. Ей даже не нужно видеть их лиц — эти двое всегда лизали вожаку задницу с утроенным пылом, при этом умудряясь пакостить Авроре по любому поводу.
Затылок тихонько заныл.
Там, под густой шапкой волос, прятался рваный шрам – след детской «шалости», которая едва не стоила Авроре жизни.
Альфа потом собственноручно разбил щенкам носы. Еще бы! Чуть не отправили на тот свет главное сокровище стаи… Которое сегодня будет передано самому богатому. Или сильному… О, как же Аврора хотела, чтобы торги вышли из-под контроля и случилась драка.
Такое часто бывает. Альфы не отличаются терпением, особенно если это касается фертильных омег.
За плечо тронули ледяные пальцы горничной.
— Пора одеваться, госпожа Вольская.
А в тщательно отрепетированном голосе слышны рычащие нотки. Хоть Райя и помесок, но она целиком и полностью на стороне Карины, как, впрочем, и половина прислуги. Конечно, им не нравилось, что честь их предводительницы попрана молоденькой «шлюшкой».
Аврора взглянула на горничную, и та поспешила сделать вид, что ей интересны складки тюли на окнах.
Вторая поднесла на вытянутых руках платье.
— Позвольте вам помочь, — пропела елейным голоском.
А глаза желтые — бесится ее зверюга, требует задавить непокорную.
— Спасибо, Лидия, я сама.
И, забрав платье у скривившейся обротницы, Аврора встала из кресла и пошла к зеркалу.
Ширмы в ее комфортабельной тюрьме не полагалось, а вот надзирательниц было сколько угодно — не дай бог омега решит сбежать. Неважно – из клетки или на тот свет. И, судя по обрывкам слухов, такие случаи происходили все чаще.
Шаль упала на пол, за ней по ногам скользнул теплый халат. Аврора осталась стоять в одних в кружевных трусиках.
Белоснежные узоры больше походили на изморозь и едва-едва прикрывали гладкую промежность. Красивое белье. Но если бы могла, Аврора выбрала бы скромный хлопок. И лифчик, конечно. Однако в день смотрин омеге этого не полагалось. Да и потом покровитель мог наложить запрет на выбор одежды. Оставить в прямом смысле голой… для лучшего доступа.
Кожа покрылась мурашками, стоило подумать, что очень скоро ее наряд порвут жадные волчьи когти. Но хуже того знать, что ее телу это понравится. Запах альф действовал на омег очень… возбуждающе. Такова природа.
Аврора снова принялась тереть пальцы, но в этот раз паника не отступала.
— Потор-р-ропитесь, госпожа! — в два горла рявкнули обротницы.
И ей пришлось подчиниться.
А иначе Аврора сильно рисковала встретиться с отцом раньше времени, чтобы в который раз выслушать, насколько она «неблагодарная сука, вся в мать»…
Сердце болезненно сжалось.
Пытаясь отогнать слезы, Аврора больно куснула себя за внутреннюю сторону щеки. Не станет пачкать светлые воспоминания грязью сегодняшнего дня! Она разрешала себе вспоминать прошлое, лишь оставшись в одиночестве, да и то не всегда. Слишком тяжело потом было возвращаться в наполненную безысходностью реальность.
Последний крючок зацепился за ушко, скрепляя лиф.
Аврора машинально поправила складки, слегка затянула пояс, равнодушно глянула на себя в зеркало и кивнула.
Горничные мгновенно очутились рядом, и на шею легло колье с кроваво-алым рубином грубой огранки. После совершеннолетия обязанность каждой омеги носить на людях украшение из красного камня. И чем вульгарнее, тем лучше.
— Ах, какая красота, — издевательски пропела Райя. – Вам так идёт…
Аврора не среагировала.
Равнодушие – вот ее опора. И вызов для волчиц. От горничных потянуло недовольством, а в глазах зажглись злые угольки. Но нахамить обротницы не успели — дверь снова распахнулась, впуская в комнату Милану, сестру Авроры.
— Задолбала в своей норе сидеть! — зарычала, не размениваюсь на приветствия. — Дождешься, что папаша пришлет за тобой Леонида.
Видеть Леонида Аврора не хотела. Младший особенно усердствовал в подлянках. И пахло от него отвратно. Хотя в норме чувствительное обоняние омег должно реагировать на кровных родичей нейтрально. Но, видимо, Леонид — вонючее исключение из правил.
Аврора не мешкая подошла к своей провожатой.
— Я готова, — обронила коротко.