Глава 8. Захар. Семейный ужин
“Скорее бы отбыть это наказание и отчалить”, – думал я, закрыв дверь кабинета отца.
Больше всего хотелось уехать прямо сейчас. Я даже постоял в раздумье, борясь с искушением, но услышал голос Алины и вспомнил, что приехал не один.
“Ладно. Не убудет с меня, если выслушаю, какие ещё гайки родитель нам решил закрутить. Да и давно вместе не собирались. Надо бы с Родионом перетереть технические моменты спорткара и сестру потискать. А то совсем взрослая стала. Пацаны доложили, что в клубе видели её. Батя узнает – получит она люлей, как взрослая». – думал я, не спеша выдвигаясь в холл.
Алину заметил не сразу. Думал, горничная там с кем-то трётся. Но когда дошло, что это не кто иной, как она, встал как вкопанный.
“Ну это уж слишком, даже для неё!” – хотелось поаплодировать парочке: Егор, мой младший брат, один из двойняшек, которых я про себя иначе и не называл, как двое из ларца, прижимал Алину к себе, а та, словно кошка тёрлась о него и, кажется, готова была с ним прямо здесь…
– Что. Здесь. Происходит? – мне казалось, что ревновать Алину, это самое последнее, на что я был способен. Но увидев с братом, неожиданно повело.
– Как что? – ухмыльнулся Егор. – проверяю свою наречённую на… Ммм… Стрессоустойчивость. – К сожалению, тест она не прошла.
– Ах ты, гадёныш мелкий, – вырвалось у меня, и кулак сам отскочил в его довольную физиономию, но не попал. Не зря он занимался боксом – увернулся.
Налетели, откуда ни возьмись мать и отец с криками, “вы опять?” и “ что происходит!”
“Ничего не происходит! Просто братишку жизни учу!” – усмехнулся про себя.
– Мы с тобой не договорили! – процедил ему сквозь зубы. Во рту снова стало гадко.
Егор нёс какую-то пургу, что это он, герой, разоблачил передо мной шлюшку, а то бы я женился на ней…
Объяснять ему, что чужое трогать нехорошо, не стал, просто отвесил боковой в челюсть.
Егор не ожидал и, пропустив удар, улёгся на пол. Мать охнула. Но я знал, что попал вскользь.
– Вставай, паяц! – потрогал его носком ботинка и подал руку. – Спасибо, брат! – похлопал его по плечу, и подошёл к Алине.
– Знал, что сплю со шлюшкой, но не думал, что у неё нет не только достоинства, но и мозгов… – шепнул ей на ухо. – Свободна, детка! Такси снаружи подождёшь.
“Пришла со мной, в мой дом… Какого хрена? Должны же быть хоть какие-то рамки приличия!”
“Вот, на хрен она отцу была нужна здесь? Пытается меня так воспитывать? Не поздновато? – злился я, отслеживая, как Алина надевает шубку.
Если бы все так резко не собрались на шум, уехал бы тоже, до того накрыло. Но взял себя в руки.
В гостиной Егор дурачился с Асей, пока все поджидали Матвея. Но мама распорядилась, чтобы шли к столу.
Повар сегодня был в ударе. Стол ломился от изысков. Егор, наш гурман, хвалил повара и тот благодарно улыбался. Брат и в самом деле знал толк в стряпне и работал в своём ресторане.
Я молча наблюдал за всеми, налегая на кролика. Только сейчас понял, что сегодня ещё не ел, поэтому глазами готов был попробовать всё.
Семейный ужин проходил, как обычно: вкусно, немного наигранно весело и без эксцессов.
Но Родион ничем не отличался от меня. Тоже сидел не в духе.
С детства нам прививали правила этикета. За столом разрешалось только мирно Бе-се-до-вать! Даже если хотелось высказать кому-то свои претензии. А вот разборы полётов отец устраивал в своём кабинете за закрытой дверью, вызывая нас поодиночке.
Когда все поели, отец взял слово, объявив, что собирается кое-что озвучить. Все напряглись.
– Я очень ждал, когда вы сами созреете до нужного решения. Решения, которое касается нашего холдинга… – начал он, торжественно. Я в этот момент договаривался с Родионом о встрече на следующий день и слушал вполуха. – Я долго наблюдал, как вы прожигаете свою жизнь, – “про меня он, что ли?” – ждал внуков, чтобы род Алмазовых не прервался. Как вы помните, ваш дед Валентин создал основу семейного бизнеса, из которого теперь вырос наш холдинг. Не могу сказать, что это решение далось мне легко…
“Ну, всё! Теперь это на час растянется. Не томи уже!…” – усилием я сдержал зевоту. Ночь без сна сегодня сказывалась.
Отец объявил, что каждый станет через год владеть пакетом акций своих предприятий, но с условием.
А вот условия для всех были свои. Егору он сказал жениться, мне он уже до ужина озвучил условия. Сейчас лишь добавил, что если женюсь, то машина останется бонусом, и пакет акций на Автотехцентр и спорткомплекс перейдёт мне. И пока я соображал, радоваться мне или грустить, он проговорил условия остальным.
Уловил последнее только, что он решил передать управление холдингом Алексу.
Алексу?
Не понял!
Алекс, по паспорту Рамиль Алексеев, был нашим сводным братом по отцу.
Наш строгий родитель успел заделать старшего сына, Родиона, и его почти одновременно, только первого с законной женой, а Алекса, с любовницей. Благо у отца хватило ума вернуться в семью. Собственно, благодаря этому и появился на свет я, а потом уже пацаны двойняшки и наша, всеми любимая Ася.
А теперь, отец хочет Алексу отдать холдинг?
Сегодня День не святого Валентина, а День открытий Чудных!
Еле высидел торжественную часть. Пообещав маме, что обязательно заеду повидаться на днях, сослался, что у меня назначена важная встреча и, отказавшись от фирменного торта нашего Димитрия, быстро со всеми распрощался.
“Важной встречей” я назвал своё желание заехать в свой автосервис, чтобы проверить давление в колёсах. Пока ехал сюда, показалось, что машину водит на дороге.
А заодно хотел появиться на работе тогда, когда начальство не ждут, чтобы не расслаблялись.
И мне нужно было переключить мозги.
Всё же с Алиной я встречался почти три года, и сегодняшний разрыв с ней добил испорченное отцом настроение.
Выехав, включил в аудиосистему диск с альбомом Грота и, под трек “Братья по умолчанию” … Полетел!
Когда ехал один, любил слушать этот альбом. Настолько песни ребят западали в душу.
Смысловые композиции помогали понять, что есть и другие точки зрения. Что надо искать компромисс во имя общей благой цели. А не топить друг друга из-за разницы во взглядах.
Сейчас мне казалось, что я что-то упускаю, во всём, что пытается донести до нас отец, но никак не мог найти связь между его словами и текстом песни:
– “Каждый видит свой мир, стоя на одном балконе, первого не угадать, второй будет недопонят,
Тяжёлым якорем третий носит печаль в сердце, пятый четвёртого отверг из-за разных концепций.
Шестой делает шаг и хотел бы быть ближе, но седьмой не отвечает, он жизнью давно обижен,
Стоит корабль, капитан не попробует снова, это огорчает и разочаровывает восьмого,
Девятый поднимает флаг, видит свет вроде, но десятый видит бездну и он радикально против.
Зарастает дом, там трещины на заборе, все десять сыновей без устали годами спорят,
Спорят о правде, пути, где жизнь, а где вымысел, чей взгляд, точнее, чья истина без примесей”… (*Грот)
– Да! Мать же ж твою! – отчаянно взвыл я, пытаясь увернуться от летевшей прямо на меня заляпанной легковушки.