Глава 3
Оказавшись в машине, я забираюсь на сидение и сжимаюсь в клубок в углу. Как можно дальше от него. Сильнее укутываюсь в его пиджак и поджимаю к груди ноги, до сих пор не веря в происходящее. Это все какой-то страшный сон. Сейчас я проснусь, сейчас открою глаза и окажусь в своей комнате, под своим теплым одеялом и никакого ублюдка не будет рядом.
Но стоит мне раскрыть глаза, как я опять вижу его ухмыляющуюся рожу. Его руки тянутся к пиджаку, а меня уже снова трясет от истерики. Господи, прошу, только не так, только не с ним…
— П-прошу, — голос срывается на хрип, слезы ручьем текут по щекам.
— Живее, ты начинаешь меня раздражать! — Рычит и распахивает пиджак, под которым я полностью нагая…
Зажмуриваю глаза и начинаю всхлипывать, пытаясь прикрыться руками. Я его убью, богом клянусь, сама лично глотку перегрызу!
— Запомни, детка, все твои поступки будут иметь последствия! Надеюсь, урок будет усвоен, — он срывает с меня последний клочок ткани, который хоть как-то меня прикрывал, и я зажмуриваюсь от страха.
Секунда и я слышу звук захлопывающейся дверцы и, распахнув глаза, понимаю, что он вышел из машины. Подползаю к окну, всматриваюсь и вижу, как он подкуривает сигарету, и достает телефон из кармана брюк. Пробую открыть дверцу, дергаю за ручку.
— Не получится!
Вскрикиваю и отползаю назад. Твою же мать… Я даже не заметила, что в машине есть водитель.
Нащупываю руками упавший на пол пиджак, снова пытаюсь им прикрыться, после чего отворачиваюсь ко второму окну и поджимаю ноги к груди. Не собираюсь ни с кем общаться! Да и не время сейчас для дружеской беседы с элементами этикета. Делаю вид, что кроме меня здесь никого нет. Опускаю голову на колени и тихонько всхлипываю.
Как же я очутилась в таком положении? Я дочь влиятельного человека, можно сказать, самого влиятельного человека в этом городе. Мой отец-мэр и он здесь правит как царь и бог. По крайней мере я так думала до недавнего времени. Как оказалось, любому царю нужна помощь и защита. Потому что, если у тебя нет “крыши”, ты становишься пушечным мясом, от которого сразу избавятся, как только ты станешь мешать людям на их пути.
Я много чего слышала об этом человеке, но не знала, насколько все это было правдой. Сомневалась и думала, что люди все преувеличивают. Если бы все было так, как говорили, то такие, как Ян Рузавин, сидели бы уже не первый раз и не один десяток лет. И если мой отец является богом дня, то Рузавин правит городом ночью. И насколько я знаю, никто ничего не может ему сделать. Даже отец. Именно поэтому он пошёл с ним на сделку. Условием стала я… Точнее, я так думала, пока была младше. Но сейчас, когда мне было уже двадцать два, многие вещи открываются мне под другим углом. Теперь я понимаю, что была не условием и не целью, а лишь способом достижения той самой цели. А цель у Рузавина всегда остается одна — власть. Во всем городе. Над всеми.
— Мне нужно позвонить, — когда мужчина сел в авто, я решилась выдвинуть требование, пока ещё могла собрать остатки храбрости и что-то требовать.
— Звони, — Ян без интереса отвечает и утыкается в свой телефон.
— Но мой мобильный остался в сумочке в Загсе, — я недовольно отвечаю и даже не стараюсь скрыть обвинение в голосе.
— Ну, тогда не звони, — Яна словно вообще мало интересуют что я, что мои слова.
— Эй… — оставаясь сидеть на месте, я наклоняюсь в его сторону. Оказываюсь так близко, что получается невзначай заглянуть в его телефон. Он на меня не реагирует в принципе, и меня это начинает дико бесить. Именно поэтому я прямо перед его носом решила щелкнуть пальцами несколько раз, чтобы привлечь внимание.
— Ты что себе позволяешь? — Только потом до меня доходит, что окончательного потеряла страх, раз решилась на нечто подобное. Но мужчина тут же указывает мне на место, а оно даже не возле его ног, а под. Как грязь…
В этот момент Ян медленно отрывает глаза от телефона и, не поднимая лицо, сквозь темные ресницы, смотрит на меня в упор. Меня в этот момент словно ударяет наотмашь. Одним только взглядом. Как будто током простреливает…
— Послушай меня, маленькая сука, — в нем все кипит, но он чертовски хорошо контролирует свой голос, свои жесты, свое поведение, — ты, видимо, ещё не знаешь своего места! Но я тебе на него укажу!
— Да как ты сме… — я не успеваю договорить, потому что мужчина рывком тянет меня в свою сторону, больно схватив за руку.
Ян не преследует никакой другой цели, кроме как внести ясность, но только таким способом, какой доступен бездушной твари, которой он является. Именно поэтому я кубарём падаю с сидения и оказываюсь внизу. Тело кривится и замирает в непонятной позе, пока он снова начинает тянуть меня за руку вверх так, чтобы мои глаза встретились с его. Это очень больно и унизительно. Не потому, что являюсь чьей-то дочкой, не привыкла к подобному отвращению или живу в розовой сказке, где все падают передо мной ниц, а потому что я человек! Девушка, которая ничего ему не сделала, кроме как отказалась выйти замуж по собственной воли за самого жестокого человека города. Едва ли меня можно тут в чем-то обвинить. Но он смеет. Этот человек смеет делать все, что ему хочется.
Он осматривает меня холодным полосующим взглядом, не произнося ни слова. Но его молчание, как рафаэлка, вместо тысячи слов. Яну присуща звериная, пугающая неторопливость. Пока ждёшь, гадаешь, что с тобой произойдёт. Пока он изучает тебя глазами, перед тобой проносится вся жизнь, а пока он начинает неспешно говорить, ты словно вслушиваешься в собственный приговор…