Глава 2
Делаю глубокий вдох и снова решаюсь на безумие. Дергаюсь вперед, хочу напороться на острое лезвие кинжала. Сердце так сильно бьется в груди, что ничего не слышу кроме его стука.
Отступаю назад и, задержав дыхание, жду, что меня пронзит острая боль… Но вместо этого чувствую на себе его горячие пальцы. Ничего не произошло. Осознавая это, я готова впиться зубами в его шею и загрызть подонка насмерть.
Распахиваю глаза и вижу, как он усмехается, скалит зубы и с интересом за мной наблюдает. В его глазах уже нет той сковывающей угрозы, она смешивается с интересом. И для меня это еще хуже. Меньше всего я хочу его интерес и внимание.
— Думаешь все будет так просто? — Он понял, что я хотела сделать. Умело просчитал мой шаг наперед и успел убрать острое лезвие до того, как я решилась на отчаянный шаг.
— Ублюдок! — Выплевываю в его лицо и тут же жалею о своей дерзости. Его голубые глаза становятся тёмно-синими, зрачки расширяются, а пальцы, которые секунду назад вычерчивали иероглифы на моем животе, теперь переместились на руку. Больно сжимают и выкручивают кожу.
— Ты, кажется, не понимаешь в какое дерьмо попала, девочка? — Его руки резко хватают остатки платья, которое еще не до конца на мне разорвано и с оглушающим треском завершают начатое. — Пошли все вон! — Вместе с этим орет монстр, а мне стыдно стоять так перед всеми. Но я не хочу, чтобы кто-то уходил. Он не будет при них. Не стал бы…
Платье лохмотьями падает к моим ногам, за ним же отправляется и нижнее белье. Стыд и злоба накрывают меня с головой. Я стою полностью голая перед человеком, которого ненавижу всей своей душой. Перед тем, кому желаю отправиться в самое пекло и никогда оттуда не возвращаться.
— Свадебное платье надевают невинные и чистые девушки! Ты же увязла во лжи и предательстве. — Наверное, так он объясняет свой поступок с превращением моего свадебного платья в никому не нужные тряпки. Оправдывает себя, словно это вообще возможно.
— А нижнее белье? — Подаю голос, потому что его взгляд уже скользнул ниже и начал жадно рассматривать мою голую грудь. Никогда не чувствовала себя омерзительнее, чем сейчас. Я ощущаю, как его глаза скользят по моему обнажённому телу. Меня тошнит от того, какие мысли читаются в его взгляде.
— Твое белье как у уличной девки! Будешь носить другое. То, что я одобрю!
Снова зажмуриваю глаза, не веря его словам. Неужели все это происходит со мной в реальности?
Слышу, как он тяжело дышит, а после этого на мои плечи опускается что-то теплое и тяжелое. Открыв глаза, понимаю, что он набросил на меня свой пиджак.
— Нам пора ехать! — С этими словами ублюдок хватает меня за руку и резко дергает за собой. С оглушенным криком я все же начинаю переставлять ноги. Потому что если он еще пару раз меня так дернет, то я точно останусь без руки.
Понимаю, что мы все еще находимся в Загсе. Меня завели в какой-то подвал, но мы все еще в этом здании. Сердце больно сжимается, когда в голову приходит мысли о том, что Олег все еще может быть где-то здесь. Мы так старались, все сделали по-тихому. Я так хотела убежать от той судьбы, которая была мне заготовлена. Но этот зверь не дал свершиться ни моей задумке, ни моему счастью. Дождался последнего момента, дал поверить в чудо и за секунду все отобрал… Лишил последней надежды на свободу и разбил мечту.
Мы выходим на улицу и сердце пропускает удар, когда я вижу ЕГО… Моего Олега, моего мужа, моего любимого.
— Олег! — Кричу так, что у самой в ушах звон стоит.
Он идет к огромной черной машине, припаркованной в нескольких десятках метров, а за ним следуют три амбала. Моё сознание вопит. Просто какой-то ужас! Почему это все происходит со мной?
Я подаюсь вперед, потому что неосознанно во мне возникает желание бежать со всех ног. Но острая боль в руке и тупое жжение кожи мне напоминают, что больше я не в праве делать то, что хочу. Этот ублюдок одергивает меня с такой силой, что из глаз катятся слезы от тупой и невыносимой боли. И я уже не понимаю — это физическое или болит сознание.
Я продолжаю выкрикивать имя любимого мужчины, не в силах прикоснуться или даже приблизиться. Скорее я делаю это от безысходности. Потому что он не сможет мне помочь, он не сможет помочь даже себе.
Олег останавливается, слышит мои крики и оборачивается. В ужасе закрываю ладонью рот, чтобы не завыть. Мне хочется кричать от ужаса происходящего. На моем муже нет и живого места. Он избит, искалечен. Над ним издевались. Нелюди! Уроды! Ублюдки!
Я настолько шокирована, что даже не отдаю себе отчет в том — думаю я только так или же кричу на всю улицу. А по тупоголовым амбалам, окруживших нас, совершенно ничего не возможно понять. Они к такому привыкли. Их этим не удивишь.
Секунда и Олега запихивают в машину.
— Тварь! Мерзавец! Ненавижу! — Разворачиваюсь и начинаю бить этого ублюдка кулаками, кричу, плачу, пытаюсь вонзить в него свои ногти. Но все напрасно, он ловит мои руки, заламывает и заводит за спину, тем самым крепко прижимая к себе. И это далеко не та волнительная близость между мужчиной и женщиной. В этом движение все его желание заставить меня замолчать, в то время как я сплю и вижу, как прикончить подонка.
— Тише, детка, твоё положение и так хреновое, не делай хуже! — От звука его шепота, который раздается над моей головой, меня передергивает. Он даже не утруждает себя наклониться, говорит куда-то в пространство. Словно обращается не ко мне, а в пустоту.
Не могу находиться с ним рядом. Меня уже тошнит от этого человека.
— Отпусти его, он ни в чем не виноват! Он ничего не знал, — Олег действительно ничего не знал. Я не посвящала его в подробности, а теперь его могли из-за меня покалечить. Или убить… Только от понимания этого, мои коленки подкашиваются.
— Глупая девчонка, — он начинает смеяться, а я не могу понять, что именно его насмешило в моих словах.
— Что смешного? — Огрызаюсь в ответ.
— Он мой должник! В дерьме по самые уши. Он надеялся, что ты оплатишь все его долги.
Что за бред? Что за чушь он несет?!
— Я ведь ждал этого дня, — скалит зубы словно зверь и с каждым его словом страх пронизывает меня насквозь холодом…
— П-почему? — Недоумеваю и начинаю заикаться. Знаете, что такое предчувствие? Это осознание того, что сейчас произойдет что-то неминуемое. А в моем случае — неминуемо ужасное.
— Ты должна была стать моей женой, но так даже лучше, — на этот раз он немного наклонился и теперь уже жадно втягивает мой запах, — теперь тебе придется платить по его долгам!
Чудом не падаю на пол, услышав такое, так как ноги начинают труситься.
— Но при чем тут его долги и я? — Совершенно перестаю соображать, отказываюсь верить во весь этот бред.
— Отработаешь проценты! В койке! — Больно сжал моё лицо, раскрывая губы.
— Отпусти…те. Я никуда не поеду! — Пытаюсь вырваться из его цепкой хватки.
— Как хочешь, — секунда и меня зашвыривают в машину, — начнем прямо тут!
— Я не…
— Подчиняешься мне — продлеваешь жизнь ему. Нет? Подпишешь ему смертный приговор! А после возьму проценты.
Потом приговор. Контрольный в голову…
— Скидывай тряпье! Покажи, как любишь своего мужа!