Глава 7
Оксана задаёт вопрос с таким видом, будто увидела перед собой какое-то пресмыкающееся, а не ребёнка.
Мне кажется, даже фикус прилично охренел от такого чудовищного бессердечия и просто возмутительной вульгарной бестактности.
Валерия широко распахивает глаза и настолько теряется, что замирает испуганной мышкой.
Едрид мадрид! Да тут даже я растерялся бы, если бы мне такое сказали!
— Лера здесь живёт, — отвечаю дорогой жёнушке спокойным тоном.
Только одному чёрту известно, чего мне стоило сдержаться и не надеть горшок, который я держу в руке, ей на голову. Несчастный фикус точно ни в чём не виноват, чтобы, пережив двухнедельную засуху, заслужить такую участь.
— Вот как?! — Оксана выгибает бровь и, хмыкнув, презрительно кривит губы.
Жаль, что взглядом нельзя убивать. Я бы не раздумывал.
Отвожу взгляд от жены, ставлю фикус на пол и как можно мягче обращаюсь к застывшей в немом шоке племяшке:
— Лер, ты же в туалет хотела? Иди скорей. — Помогаю ей снять сапожки и легонько подталкиваю, побуждая к действию.
Нечего ребёнку слышать всё то, что я собираюсь высказать своей драгоценной супруге.
Не обращая внимания на свою благоверную, слежу, как Лера, настороженно взглянув сначала на меня, а потом на Оксану, идёт в сторону туалета. И только тогда, когда она закрывает за собой дверь, я перевожу тяжёлый взгляд на жену.
— Ты с ума сошла такое говорить при ребёнке?!
— А что такого я сказала? — Вызывающе вздёргивает подбородок и распрямляет плечи, выпячивая грудь, чтобы продемонстрировать мне свой глубокий вырез.
Неужели она серьёзно думает, что я настолько оголодал, что ради её загорелого бюста, выгоню из дома Валерию?
— Ты действительно не поняла, что? — Окончательно выпадаю в осадок, глядя на чудовище в женском обличии. — Ты только что в самой грубой форме высказалась, что не желаешь её здесь видеть.
Даже не смотрю на предложенные прелести, что, по идее, должно быть немного странно после почти месячного воздержания.
— Да. Не желаю! Андрей, я хочу, чтобы мы жили, как прежде, — меняет тон.
— Как прежде, уже не получится. И ты об этом прекрасно знала.
— Я была уверена, что ты прислушаешься к моим желаниям.
— Я прислушался. Я оформил опекунство, а не удочерил её.
— Но я была уверена, что она будет жить отдельно. — Оксана нервно кусает губы, видимо, понимая, что сама дала промашку.
— Нет. Неужели нельзя быть хотя бы немного повежливее? — всё-таки выговариваю. — Лера ещё совсем ребёнок.
Про то, что она пережила потерю матери, я даже не упоминаю.
— И что?! Я не собираюсь ни с кем сюсюкаться! — огрызается Оксана, понимая, что попытка добиться желаемого при помощи соблазнения у неё с треском провалилась.
— Элементарная вежливость — это не сюсюканье.
— Я с самого начала говорила тебе, что не желаю, чтобы она жила с нами. Но ты всегда делаешь по-своему! — уходит в защиту, не имея больше аргументов для нападения.
— По-моему, я тоже тебе говорил, что не могу отказаться от девочки. Но ты слышишь исключительно только себя.
Именно из-за этого разногласия Оксана осталась на отдыхе. Видимо, надеялась, что я одумаюсь и передумаю.
— Не смей разговаривать со мной в таком тоне!
Это не первая истерика Оксаны. Все предыдущие не стоили внимания, чтобы на них тратить свои силы, и обычно я первый шёл на уступки. Но только не в этот раз.
На меня можно давить, но перегибать не стоит. И Оксане это прекрасно известно.
— Другого тона ты не заслужила, — отвечаю с внешним хладнокровием, хотя внутри напоминаю пробудившийся вулкан. Поэтому сейчас меня лучше не трогать.
К тому же, пока жена в одиночку наслаждалась своим отпуском, нам с Валерией не так уж плохо и жилось. Не всё получалось идеально, но мы же как-то справились. Так что…
Поднимаю с пола фикус и… не спешу разуваться.
— Ах вот как?! — храбрится, стараясь не выдать своего волнения. Оксана не любит проигрывать. — Ты так и будешь стоять? — не выдерживает и бросает нервно. — Куда ты собрался?
— Поеду вместе с Валерией к ней домой, чтобы она тебе не мешала.
— Андрей, ты не сделаешь этого!
Даже отвечать не желаю.
Оксана, не мигая, таращится на меня бешеным взглядом. Сжимает губы, всем своим видом демонстрируя, как глубоко она оскорблена. Ещё один её любимый приём манипуляции, кстати.
— Хорошо. — Нервным движением забирает у меня из рук фикус. — Пусть живёт.
Немного непонятно, кого она имеет в виду: Валерию или же фикус.
— Но имей в виду, я утирать сопли никому не собираюсь!
Слава богу, Валерия уже достаточно самостоятельная девочка, а благодаря Свете, заменившей ей мать, научена элементарным правилам поведения. Чего, к сожалению, нельзя сказать про саму Оксану.
— Оксана меня не любит, да? — спрашивает Валерия, когда я захожу к ней в комнату, чтобы пожелать спокойной ночи.
Свет от ночника отбрасывает на кровать длинные тени. Поправляю одеяло и присаживаюсь на самый край.
Обложившись игрушками, Лера каким-то невероятным образом сумела создать свой маленький уютный мир. Даже ёж сидит на полу, как страж, охраняя свою маленькую хозяйку.
— Она пока не привыкла. Дай ей немного времени. Хорошо?
Лера — очаровательный ребёнок, которого просто невозможно не полюбить. Просто Оксана не готова сразу принять ту реальность, которая на неё свалилась. Мне тоже было непросто это сделать, но я же смог.
— Угу. Я буду очень-очень хо’лошо себя вести, чтобы она на тебя больше не ‘лугалась.