Глава 12
Выхожу к бассейну, где уже во всю разворачивается вечеринка в честь дня рождения засранца-Никиты. И первым делом беру со стола фужер шампанского. Опрокидываю его залпом, хотя обычно вообще не пью. Но сейчас есть ощущение, что на трезвую моя нервная система этих гадов не выдержит. А устроить публичную истерику никак не входит в мои планы. Только холодный расчет и взвешенные решения, которые не навредят моей дочке.
— Лесек, ну ты где потерялась? — ко мне в компании своих друганов подкатывает совершенно не трезвеющий Ник.
Хотя судя по стакану с янтарной жидкостью в его руке он и не останавливался в своем возлиянии, чтобы хоть немного прийти в себя. И это плохо как минимум с той стороны, что я очень надеялась, будто он снова станет адекватным, когда протрезвеет, и позволит мне уйти. Но при текущем раскладе в ближайшие сутки адекватного выхода очевидно не предвидится.
— Ты же сам мне велел руку отцу обработать, — цежу я, заедая терпкое шампанское какой-то канапешкой.
— И как он? — будто только сейчас вспоминая спохватывается сукин сын. — Все нормально? Или может скорую вызвать?
— Вот пойди и сам спроси! — шиплю я.
Никита грубо дергает меня за локоть и цедит сквозь зубы:
— Кажется ты забыла наш уговор, мышка. Я ведь предупреждал, чтобы ты была паинькой.
— Речь шла только о родителях! — огрызаюсь в ответ достаточно тихо, чтобы веселящиеся поблизости друзья Ника не услышали. — Или ты теперь собрался мне на каждом шагу рот шантажом затыкать? А?! Не выйдет! У моего терпения тоже пределы есть.
— И что же ты сделаешь, глупая? — ухмыляется Никита. — Из-за собственной гордости пожертвуешь своей мелкой? Один мой звонок и она уже завтра проснется в детдоме.
Неосознанно тянусь ко второму бокалу. Делаю пару глотков и поднимаю ненавидящий взгляд на этого козла бесстыжего:
— Ты идиот, Никит, — констатирую я факт. — И как я сразу не разглядела.
— За базаром следи, — рычит он в бешенстве. — Или не расслышала, что я сказал?
— Не, я все прекрасно расслышала, — равнодушно пожимаю я плечами, хотя внутри всю трясет. — Но это не мне надо за базаром следить, а тебе за угрозами своими. Будешь перебарщивать — они потеряют смысл.
— Это еще почему?
— Потому что как только мне это надоест, я сообщу отцу Милы о том, что ей угрожают и тогда смотри как бы сам в детдоме не оказался! Понял меня?
Никита непонимающе смотрит на меня, очевидно алкоголь мешает ему понять суть всего сказанного мною.
— Отцу Милы? — переспрашивает с каким-то отвращением.
— Конечно, — усмехаюсь я. — А ты думал мне ребенка с форточки надуло?
— Ты блефуешь! — фыркает он пьяно. — Че ж ты раньше ему не позвонила? Очевидно потому, что он либо нищеброд, не способный тебе помочь. Либо… ты боишься его сильнее, чем меня.
Это же надо, как этот пьяный гад попадает в точку. Но я виду не подаю. Вздергиваю подбородок:
— Рискни проверить, — с вызовом бросаю я.
— Отец идет! — шипит Никита мне в лицо. — Теперь, будь добра постарайся и дальше ему нравится. И давай без фокусов.
Сейчас мне больше всего на свете хочется столкнуть лбами этих двух гадов, рассказав Никите, что мой бывший муж это тот самый папочка перед которым он так стелится.
Но я не хочу, чтобы позже в отцовско-сыновьем примирительном разговоре Никита поведал Роме о Милаше. Так что уж лучше пусть наши с Ромой отношения останутся тайной. В моих же интересах. В интересах моей дочери.
Однако и про месть бывшему мужу забывать не стоит. Так сказать, пользуясь случаем…
Оборачиваюсь к дому, из которого как раз выходит Рома. Ловлю его хмурый взгляд и ухмыляюсь.
Зритель наготове.
Меня тошнит от того, что я собралась сделать. Но отступать я не намерена. Играть, так по крупному!
Подаюсь Никите навстречу и едва касаюсь его губ своими…