9. Глава 10. Константин
— Константин Георгич, все живы?! — орет трубка.
— Прикажи своим псам, чтобы отпустили моего сына! — истерит женщина с пистолетом.
У меня в голове гудит от этого шума. А сам я только об одном сейчас думаю:
— Малой, ты как? — прикрываю его собой от чокнутой старухи. Глажу по волосам, осматриваю с ног до головы: — Испугался? Нигде не болит?
— Я-то в порядке, — однако глаза у него стеклянные, будто вот-вот расплакаться готов. Смотрит на мою рубаху: — А у тебя кровь…
Только сейчас замечаю, что пуля прошила мне бочину и на моей любимой рубашке появился алый принт:
— Вот черт, — цежу, но тут же вспоминаю, что от моей реакции сейчас зависит спокойствие ребенка и добавляю успокаивающе: — Ерундовая царапина. Не обращай внимания.
Хотя на деле я начинаю отходить от первого шока и огнестрел начинает приносить ощутимый дискомфорт. Мягко говоря. Да и кровь слишком уж активно сочится из раны. Не хорошо это.
Лишь бы не отключиться, пока пацана своим ребятам не передам. А там уже похер.
Обидно будет конечно умереть, так и не использовав долг бывшей в своих корыстных целях. Но меня утешит мысль, что я по крайней мере спасу ее малого и она мне потом по гроб жизни обязана будет. Значит на том свете точно сочтемся.
— Руки подними! — вопит шальная.
— Ребят, вы бы там слишком не торопились, — говорю в телефон, медленно поворачиваясь к обезумевшей женщине. — А-то у нас тут матушка нашего паразита нервничает сильно.
— Следи за языком, сволочь! — требует тетка, хоть и заметно боится того, что сама натворила. Испуганный взгляд мечется по моей окровавленной рубахе. — Сам ты паразит!
— Тут я все же поспорю. Это ведь не я пытаюсь к чужим деньгам присосаться, — пожимаю плечами. — А вы мамаша не нервничайте. Если же сейчас ненароком грохните одного из нас, то сделке вашей хана. Как и вашему сынку. И тогда точно ни его, ни моих денег уже не получите. Так что осторожней с этой штукой, — киваю на ствол в ее дрожащей руке.
Меня слегка ведет, но я вдруг чувствую, как моей спины касаются детские ручки, будто поддерживая. Ого. Я будто и правда в себе какие-то резервные силы почувствовал. Лишь бы позаботиться о нем.
Мальчонка и вовсе обнимает меня за талию, насколько ручонок хватает. Всхлипывает.
Блин. Все же испугался, маленький.
Еще бы. Он даже выглядит как очень смышленый. Явно понял, что нам грозит серьезная опасность. Да и вида крови испугался должно быть. Но держится молодцом прям. Классный такой…
Может все же мой?
А даже если не мой, то я мог бы просто забрать его у Лескова. Сделать своим сыном, даже если ДНК подтвердит предательство моей жены.
Это ведь будет неплохое наказание для обоих любовничков: забрать сына у конкурента и сделать своей любовницей бывшую жену, которая когда-то меня предала и сбежала.
Отличный план. Главное теперь выжить.
Накрываю маленький дрожащий кулачок своей ладонью:
— Ничего не бойся, малой. Я тебя в обиду не дам, — бросаю ему через плечо.
— Тогда и себя не давай, — хнычет. — Иначе что я потом Аленке скажу?
— Согласен. Себя тоже не дам. А-то неудобно как-то получится, — ухмыляюсь и снова внимание на нервную тетку переключаю: — Так каковы требования, мамаша? Отпустить сына твоего? Ну допустим отпущу. А где гарантии, что ты нас не положишь после этого?
Женщина явно не подготовлена к такого рода вопросам. Мешкает.
Вот и славно.
Использую это в свою пользу:
— Давай так, — предлагаю, — моего сына отпускаем. Тогда я даю команду твоего отпустить. Я ранен и безоружен, значит не опасен для тебя. Согласна?
— Так Артем все же твой сын? — с сомнением спрашивает она, и будто норовит мне за спину заглянуть.
Расправляю плечи, не позволяя ей увидеть мальчика.
— А иначе зачем бы я лично пришел за ним сюда? — задаю вполне резонный вопрос и сам не могу на него ответить.
Реально, почему я сам пошел? Так сильно хотел выслужиться перед бывшей женой? Впечатление на нее произвести?
Думаю долг можно было засчитать даже если бы малого спасли мои ребята, а не я лично. Но почему-то я не задумываясь пошел сам.
Замечаю, как из-под моей руки на меня глядит пара удивленных детских глазок.
— Папа? — хлоп-хлоп ресничками пушистыми.
У меня сердце замирает от этого казалось бы уже привычного мне слова.
Зря я наверно при нем такое ляпнул. Я ведь еще сам не знаю наверняка.
Но кажется для себя я уже все решил. Если выживу, то приберу к рукам все, что принадлежало Лескову.
И начну с его сына.
Если он вообще его. Иначе придется придушить одну мерзавку…
— Я согласна! — вырывает меня из раздумий мать Пашка. — Артем иди в коридор, — она указывает ему пистолетом на дверь.
Но малой явно никуда не спешит. Так и глядит на меня, выглядывая из-за моей руки.
— Я тебе позже все расскажу, ладно? — осторожно отцепляю от себя его ручки. Треплю по волосам: — Беги к маме. Я тут закончу и приду рассказать тебе все.
— Обещаешь? — он глядит на меня с такой надеждой, что я просто не имею права сейчас его обламывать.
— Клянусь, — вру по сути. Потому что сил едва остается, чтобы на ногах себя удержать. Рана сочится кровью и причиняет уже куда более ощутимый дискомфорт. Вопрос времени, когда я отключусь, поэтому и нужно срочно спасать пацана. — Но только если сейчас же быстро уйдешь. Там тебя встретят мои ребята и проводят к маме. Договорились?
Он слезно кивает.
Подталкиваю его в направлении двери. Он не слишком спешит. Оборачивается. Всхлипывает.
— Па-па… — читаю по губам и стискиваю челюсти, чтобы держать себя в сознании, пока он здесь.
— Иди же скорее, — поторапливаю его. — Мама там волнуется.
Это срабатывает лучше. При напоминании о маме малыш ускоряется и пулей вылетает в дверь.
— Теперь вели своим головорезам отпустить моего сына! — требует женщина.
Поднимаю трубку к уху. Ребята мои так и висят на связи:
— Малого встретьте и к матери проводите. А Пашу… — смотрю на тетку и с усмешкой выдаю: — пристрелите нахуй, если я не выживу.
Это все, что я могу сделать для Нади, если умру. Знаю, что ребята не подведут. И тогда этот урод больше уже никогда не сунется к моей жене и сыну…
Сын.
Нутром чую, что мой он. Но одного нутра в таком деле маловато будет.
Ведь я уже поплатился за свое слепое доверие…