Глава 3
Ивар хватает меня за руку и рывком разворачивает к себе. Глаза горят яростью. Венка на виске пульсирует. На скулах вздулись желваки.
Таким пугающим я его ещё не видела. Словно зверь, сдерживающий себя, чтобы не броситься на жертву.
Он чернее тучи. Взглядом меня прожигает.
— Я сказал тебе ждать, — тихо произносит он.
В животе сворачивается холодный ком от его тона. Пугаюсь против воли.
— Пусти меня, Ивар! — требую, собрав в кулак остатки воли.
Пытаюсь выдернуть из его хватки свою руку. Испуганно оглядываюсь по сторонам. Час пик. Куча людей снует туда-сюда мимо нас, но все отводят глаза, будто не замечают, что он держит меня против воли!
— Не глупи, Лилия, — в голосе Ивара слышится рык. — Ничего ужасного не произошло.
Муж сильнее сжимает мою руку. На себя дёргает, как собачонку за поводок.
— Ты… ты изменил мне! — со слезами на глазах чуть ли не кричу я. — Что значит, ничего ужасного не произошло?
Ивар встряхивает меня за плечи и придвигается вплотную неумолимой громадой. Расплющивает своим присутствием. Нависает сверху, вдавив моё тело в своё.
— Ты поверишь, если я скажу, что не трахал её? — грубо спрашивает он.
Из меня вырывается нездоровый, истеричный смешок.
— Нет, конечно, я же не слепая, Ивар!
Муж хватает меня за подбородок. Поднимает моё лицо к себе, заставляя смотреть в свои пылающие злостью глаза.
— Раз так, значит, я её трахал, — холодно произносит он.
Смотрит на меня безжалостно. Будто нарочно убивает остатки чувств, которые ещё теплятся в душе.
— Только это ничего не меняет для тебя, дорогая, — добавляет муж. — Мы едем домой.
Изо всей силы дергаюсь, чтобы вырваться. Но все мои силы — ничто по сравнению с мощью мужа-исполина. Пытаюсь оттолкнуть от себя эту гору из мышц.
— Я не стану терпеть твои измены, Ивар! — шиплю на него дикой кошкой.
— Такие вещи не должны волновать тебя, — холодно и безжалостно произносит муж. — Твое дело быть примерной женой!
— Нет! Ты не заставишь меня! — отчаянно стучу кулаком по железной груди. — Я подам… я с тобой…
Ивар хватает меня за запястья и с силой встряхивает.
Опасный злой огонь в глазах мужа разгорается в пожар. На сжатых скулах красные пятна. Пальцы на моих запястьях превращаются в тиски.
— Ну давай! — рычит Ивар, нависая надо мной. — Скажи это ещё раз, если осмелишься, Лиля. Только попробуй, и я заставлю тебя пожалеть!
Инстинкт самосохранения кричит о том, чтобы я сейчас наступила на горло своей гордости и продемонстрировала покорность. Но боль и обида сильнее чувства самосохранения.
Сердце отчаянно колотится о рёбра. Перед глазами снова темнеет от паники. Но я разлепляю пересохшие губы, чтобы заявить о своём решении.