Глава 4
Гордей
Стою в проеме кухни в полном ахтунге, наблюдая, как Дариша, покачивая бедрами, аккуратно расставляет на столе чашки. Оборки ее платья покачиваются при каждом движении, как перья диковинной птицы.
– Привет, милый, чай будешь? – спрашивает, будто ничего не случилось.
Нет, так дело не пойдет. Сказала, маме пойдет позвонить, узнать, как там сын, и пропала.
Я только что заставил водителя такси несколько правил ПДД нарушить, гнал сюда как сумасшедший, а она улыбается!
– Дарина, – начинаю строго, – что это было? Почему ты уехала, ничего не сказав. Еще и на телефон не отвечаешь?
– Ой, – говорит она с самым невинным видом, – забыла звук выключить. Не видела, что ты звонил. Прости-и-и-и.
Чуть инфаркт мужу не устроила, и “прости”. Окей.
– Я думал, с сыном что-то. Или с тобой. Почему уехала, ни о чем не сказав? – продолжаю ее отчитывать.
Но на самом деле уже не злюсь. Она в порядке, и это главное. Наверняка расстроилась из-за того, что плюхнулась при всех. Да заметил, что весь вечер ей было не по себе. То и дело теребила что-то в руках и молчала.
Так-то Даришка болтушка еще та. В кругу своих — громкая, звонкая, слово не вставить.
– Прости, не хотела портить тебе вечер. А уехала потому что заскучала. Делать там на ваших корпоративах – не-че-го. Поэтому решила взять руль в свои руки, – каламбурит в ответ.
Да я и сам заскучал бы. Если бы не Елена. Возможно, слегка увлекся нашей беседой. Надо было больше времени уделить Дарине.
– Садись, будем чай пить, – кивает она в сторону стола, разливая напиток по чашкам. – Только пальто сними и разуйся.
Чай? Ночью? Что у нее на уме?
Странно как-то. Ну, ладно. Иду в прихожую, вешаю пальто. Пятой точкой чую – что-то тут не так. Уезжает одна, не предупредив. А теперь чаи гоняет на ночь глядя.
Может, она из-за Елены так? Хотя, вроде, придраться было не к чему. Но, блин, хрен там поймешь. Женщины чувствуют всякое, да и напридумывать могут. А моя, ведьма, сто процентов. Сейчас еще напоет чаем с мухоморами и привет, тот свет.
Возвращаюсь на кухню, скидываю пиджак на спинку стула. Опасливо кошусь на слишком милое, улыбающееся личико жены, потом на чай в моей чашке. Сажусь, подношу напиток к носу, принюхиваюсь.
Фу! Трава какая-то. Знает же, не люблю я это все. Пусть травоядные эту дрянь пьют.
– Попробуй, попробуй, – кивает она, прихлебывая свой. – Он… интересный. С секретиком.
“С секретиком”, значит. Ничего хорошего не жди.
Делаю глоток и морщусь. Чабрец. Ненавижу чабрец. Дарина это знает. Так. Теперь по-любому что-то не так. Да что, блин, такое-то?!
– Ты знаешь, это особенный чай, – говорит она с улыбкой, ставя свою чашку. – У древних индейцев он считался… как это… сывороткой правды. Говорят, если его выпить, человек будет говорить правду и ничего, кроме правды. Представляешь?
Смотрит на меня хитро и ждет.
Снова беру чашку, оглядываю зеленую жидкость в ней. Пиздит, как дышит. Обычный зеленый чай с чабрецом. Делаю еще глоток под ее пристальным взглядом, чуть не давлюсь.
Так, мужик, ты же не поведешься на эти “ведьминские приколы”.
– Мгм. Какой интересный выбор. Ты хочешь о чем-то поговорить? – говорю как ни в чем ни бывало.
Но у самого яички поджимаются. Не дай бог, конечно. Это будет адок. К такому повороту я еще не готов. На всякий случай держу покерфейс.
– Да нет, ничего такого. Просто решила вместе попробовать новый сорт чая, – отвечает с улыбкой.
С облегчением выдыхаю, улыбаюсь в ответ. Вот и славненько.
Но не успеваю расслабиться, как она продолжает, игриво накручивая локон на пальчик:
– Знаешь, когда я была маленькая, я всегда мечтала читать мысли. Так что, вот, думаю, дай-ка начну с малого. Вдруг сработает.
В желудке что-то булькает. Снова подозрительно кошусь на чашку. Может, реально отрава? Что-то заподозрила, приревновала и решила отравить. Как по-женски!
Твою мать! Не надо было брать ее на корпоратив. Ой, бля, если моя жена что-то вбила в голову, ее же хрен переубедишь! Упертая, как сто китайцев!
– Прикольная мечта, – киваю, сохраняя бдительность. – Так давай проверим. Когда подействовать должно?
Пытаюсь понять, не траванулся ли я от чайку. Боль в животе, онемение языка, липкий пот?
Вспотнул я, конечно, уже знатно. Тошнота накатывает малек, но это от чабреца по-любому. Ненавижу его. Расстегиваю пару пуговиц рубашки. Вот будет прикол, если она просто слабительного мне туда бахнула.
Бл-я-я-я. Уверен, моя Даришка может такое набодяжить, что потом ни один судмедэксперт не определит, что это было.
Представляю Дарину в траурном платье, со слезами бросающейся на мой гроб. Лену тоже рядом прикопает, как пить дать. Она только с виду безобидная девочка.
Есть же ж в ней что-то такое… чисто женское, опасное. Как завещал Гоголь: “Все бабы — ведьмы, а те, что постарше — уж точно ведьмы”.
– Ну, давай проверим, – улыбается Дарина, кладя ногу на ногу. Из-под подола выглядывают красивые нежные пальчики с розовым педикюром. – Скажи мне, Гордей, у вас с Еленой что-то было?