12. Глава 10
– Ой! – вскрикивает Светка.
Похоже, мои пальцы слишком сильно вонзились в ее ребра. Подпрыгивает, словно током ударило. Резко выпрямляется и как-то неестественно улыбается.
Ага. Вот и реакция. Ну, конечно, “кошечкой” же зову ее не только я.
Светка пару секунд смотрит на меня, хлопая густо накрашенными ресницами. Сегодня я выведу тебя на чистую воду, паршивка! С мужем моим, значит, за моей спиной спишь. Из семьи увести пытаешься. Да я тебя!…
Губы Светки растягиваются в растерянную улыбку:
– Ну идем, Лер, там уже все ждут! – берет меня как ни в чем не бывало под руку, тянет к шатру.
Мирон, припарковав машину, подходит к нам. Слежу за голубками очень внимательно. Но они даже не здороваются. Обмениваются какими-то неясными кивками. Шифруются, видать. Чтобы жена-дурочка не спалила.
Для торжества мы арендовали отдельный шатер в загородном ресторане. Хотели устроить праздничное барбекю для друзей. Лето же.
Шагаем со Светкой по деревянному настилу, заходим в огромный светлый шатер.
Красиво украсили: все в розово-голубых ленточках и шариках. Дресс-код у нас тоже сегодня розово-голубой. Гости встречают нас улыбками. Тут и знакомые Мирона: в основном коллеги по работе. И моих несколько девчонок с мужьями, почти все мамочки из садика.
Даринка сразу хватает Алешку и ведет его в игровую зону к другим детям, которыми уже занимается аниматор. Я вздыхаю, что хоть кому-то еще могу доверять.
– Лер, а платье-то какое у тебя красивое! Батюшки! Я тебя такой шикарной последний раз до первого декрета видела! – охает и ахает Светка.
Смотрю на нее волком. Гляди, голубушка, чтобы это не было последнее, что ты сегодня увидишь!
Но отвечаю спокойно. Я должна сохранять хладнокровие.
– Спасибо, дорогая! Ты тоже очень… – окидываю ее говорящим взглядом. – … эффектно выглядишь, Свет.
Разрядилась, как на панель!
На лице Светы снова растерянная улыбка. Чует иголки в моем тоне. Но, похоже, до нее еще не доходит.
– Только бледная ты, Лер, какая-то, – продолжает заботливо разглядывать меня подруга. – Укачало, что ли?
– Да, спала плохо сегодня, – говорю невозмутимо. – Кошмары снились. Прикинь, приснилось, что Мирон меня бросил беременную и ушел к любовнице.
Говорю это с усмешкой, но внутри все клокочет.
Светка, услышав это, замирает. Будто ей ведро ледяной воды на голову вылили. Лицо бледнеет, и она чуть прикусывает губу.
Что ж, Свет, вот ты и ответила на все мои вопросы. Реакция говорит за тебя. Но прежде, чем ты узнаешь, что я все знаю, дай-ка помучаю тебя, тварь ты этакая!
Мирон подходит к нам, мягко кладет руку мне на плечо. Но я вздрагиваю от неожиданности.
– Лер, давай, пора занимать места, – говорит он тихо, почти ласково. – Нас ждут.
Смотрит на меня так спокойно, будто ничего не происходит. как будто он не изменяет мне с моей лучшей подругой. А Светка не палится тут, как школьница на контрольной.
Киваю. Заставляю себя улыбнуться, хотя внутри все переворачивается.
Садимся с мужем во главе стола, ведущий начинает вечер. Чувствую себя странно, как будто реальность постоянно ускользает от меня. Я вроде здесь, но одновременно не здесь.
Светка постоянно кидает на меня встревоженные взгляды. Ее реакция не дает мне покоя. Если б она была ни в чем не виновата, разве отреагировала бы так? Смотрела на меня, язык проглотив.
Но я уже наученная муженьком. Не буду устраивать разборки, пока у меня не будет на руках железных доказательств. Больше никто не отвертится!
Гости смеются, едят, ведущий шутит. С улицы доносятся веселый смех наших детей. Пахнет шашлыком. Все как положено на таких беззаботных летних праздниках.
Но меня одолевают тяжелые мысли. Я снова и снова перевариваю все, что произошло, прокручиваю в голове переписку Мирона и Светки, слежу за их взглядами, движениями, словами.
Даринка берет слово. Загорается проектор. Она сделала трогательное видео о нашей с Мироном истории любви и нашей семье. На экране всплывают фотки, где мы с Мироном еще студенты. А у меня перед глазами день, когда мы познакомились.
Лето. Ливень. Бегу к остановке, зонта нет. Подскальзываюсь на мокром асфальте, падаю и очень больно ударяюсь. Разодрала обе коленки, ладонь и бедро.
Мирон тогда появился ниоткуда. Как в корейских любовных сериалах. Высокий, хладнокровный и с огромным красным зонтом.
Он нес меня до самого дома на руках. А я держала над нами зонтик и не могла взгляда отвести от этого красавца.
– Еще три тысячи на мальчика! Мальчик пока явно лидирует! Ну-ка, кто за девочку, нужно стараться лучше. Доставайте свои кошелечки! – вырывает меня из мыслей громкий голос ведущего.
Это начался конкурс среди гостей. Угадывают пол ребенка. Мы держали это в тайне. Кроме мамы, никто больше не знает. Голосуют купюрами, которые кладут, соответственно, либо в розовый, либо в голубой мешочек. Обойдя всех несколько раз, ведущий подсчитывает “улов”. Большинство голосов за мальчика.
Нас с Мироном приглашают разрезать огромный белый торт. По задумке, все узнают пол ребенка по цвету начинки у торта.
И на меня снова накатывает ностальгия. Ведь все почти, как на нашей свадьбе. Тогда мы тоже вместе резали торт, стояли перед всеми, улыбались. Никогда не забуду этот момент. Боже, как же я была счастлива! А теперь? Смотрю на Мирона, и на глаза наворачиваются слезы.
– Милая, все в порядке? – муж ловит мой взгляд, спрашивает тихо, слегка наклоняясь ко мне.
Предатель. Ничего не могу ему ответить. Просто киваю, пытаясь проглотить ком в горле. Хватаюсь за нож.
На меня вдруг накатывает такая кровожадность. Всадить бы его ему в ногу! И то, даже такая боль даже близко не будет той, которую я испытываю сейчас в душе.
Приобняв меня сзади, Мирон аккуратно берет мою руку с ножом и направляет к торту. Мы вместе легко разрезаем его. Движения мужа крепкие, уверенные. Рука хирурга, что тут скажешь, даже на миллиметр не дрогнет. Умеет он резать. По больному.
Мирон достает кусок торта и кладет его на тарелку, демонстрируя гостям ярко-розовую начинку. Вокруг все начинают хлопать, взрываются хлопушки, в воздухе летают розовые конфети. Под веселую музыку вносят плакат с надписью “Мы ждем девочку!”
Гости визжат, ведущий кричит в микрофон:
– Ну что, а как вы назовете вашу принцессу?
Мирон поворачивается ко мне и отвечает с легкой улыбкой:
– Мы еще не решили…
Но я вдруг дергаюсь как ужаленная. Перебиваю мужа и громко выпаливаю:
– Ева!
Мирон переводит на меня изумленный взгляд. Смотрит несколько секунд опешив. Но потом его губы растягиваются в ложной улыбке:
– Ну, жена говорит Ева, значит Ева, – отвечает дипломатично.
Снова начинаются какие-то дурацкие конкурсы. Я, улучив момент, выхожу на улицу подышать. Нервов моих на все это уже не хватает.
Тут же слышу за спиной:
– Лер, погоди! – меня догоняет Светка. За ней идет и Дарина. – Пойдем, отойдем в сторонку. Мне нужно кое-что вам сказать.
Наконец-то! Решила сама во всем признаться. Так даже будет лучше.
Отходим подальше от шатра, к бассейну с большим надувным розовым фламинго. Там нас никто не должен услышать.
Глаза бегают, кусает губы. Господи, неужели признается, что спит с моим мужем?
– В общем, у меня тоже есть новость…
Оглядывает нас, поджимает плечи. Пару секунд молчит, прижав сложенные ладони к лицу, будто молитву читает. Молится, наверное, чтобы я ее не убила тут же на месте.
– Девочки, короче, я… беременна!