Глава 4
Что? Как он может даже думать об этом?
Поднимаю на мужчину взгляд, полный ужаса.
— Ты совсем больной? – вырывается из моего рта.
Жалею о несдержанности еще не успев договорить, потому что холодный взгляд Ильи темнеет, желваки на скулах напрягаются, а я тут же вспоминаю, что передо мной машина для убийства, а не человек.
Илья отличается от своих братьев. Об изнеженном праздной жизнью Юре и говорить нечего. Но и Коля был из другого теста. Мой муж был из тех, кто и мухи не обидит. Он был добр к людям.
Илья и добро – это антонимы. Старший сын Олега Осипова похож на дикого зверя, по ошибке причисленного к роду человеческому. Одним своим присутствием он вызывает в окружающих страх. Словно дикий медведь.
Холодная, до жути похожая на отцовскую улыбка растягивается на лице мужчины.
— Я прощаю тебе грубость первый и последний раз, Лера. На будущее имей в виду, что твоя жизнь будет сильно проще, если ты научишься быть вежливой. Хорошая жена открывает рот только для того, чтобы соглашаться с мужем. Или для того, чтобы отсосать.
Чувствую, как мои щеки начинают гореть. Я не привыкла к такой грубой пошлости. Как вообще Марина согласилась выйти за этого дикаря? Почему она его любила?
А ведь любила… В памяти всплывает картинка, как хрупкая девушка плачет на моей кухне, жалуясь на проблемы. Ее сильно расстраивала холодность мужа. Она боялась его потерять.
Что ж… бояться стоило Илье. Жена ушла от него туда, где даже он не сможет ее достать и вернуть.
— Собирайся, мы уезжаем, — приказывает Илья.
Смотрю на него вопросительно. Мы уезжаем вместе? Зачем? Я пока что не его жена. Мне нужен последний глоток свободы. Хочу надышаться прошлым в одиночестве своего дома. Побыть еще немного там, где была пусть недолго, но счастлива с любимым.
— Разве ты не слышала? – утруждает себя пояснением мой жених. – Ты теперь моя ответственность. А я привык контролировать то, за что отвечаю. Поэтому вы с ребенком переезжаете ко мне сегодня. Какой смысл тянуть? Наша свадьба состоится через неделю. Я так решил. Ты ничего не изменишь, прячась от этого факта. Так что прекрати раздражать меня. Просто делай, как тебе говорят.
Молчи. Терпи. Соглашайся. У этого мужчины неандертальские представления о роли и правах женщины.
До операции Ромы еще месяц. И я не имею права совершать ошибок. Здоровье моего сына – это главное. Все остальное придется решать потом.
Потом я придумаю, как выкрутиться из этого ужасного брака.
Потом я найду способ отделаться от контроля Осиповых.
Я буду сильной ради своего ребенка. Илья меня не сломает.
В дверь стучат. После разрешения в комнату заглядывает домработница с чашкой чая в руках.
— Евгения Игоревна велела принести вам чаю, — обращается ко мне женщина.
— Унеси, — коротко велит Илья. Он говорит так, словно командует солдатами. – Никакого чая в этом доме. Мы уезжаем.
Поджимаю губы. Чтобы молока было достаточно, нужно много пить. Мне даже это теперь не позволено?
Но спорить уже нет сил. Я собираю сумку с вещами ребенка и спускаюсь вслед за Ильей вниз. Часть гостей уже разошлись. Прислуга снует туда-сюда, убирая со столов. Помолвка проходила в доме Олега Платоновича. Мы с Ильей здесь тоже просто гости.
Хозяина с хозяйкой нигде не видно. А вот Юра решает сказать нам на прощание пару ласковых слов:
— Решил доносить за младшими братьями, да Илья? – судя по качающейся походке и заплетающемуся языку, мой несостоявшийся жених сильно пьян. – Ну что поделать? Ради доли Коли можно и попользованную им жену потерпеть, верно?
Я знала, что Юра не очень порядочный человек. Но его злые и мерзкие слова все равно удивляют. Неужели мысли человека могут быть настолько черными?
Не успеваю ничего понять. Едва Юра договаривает свой бред, как стоящий передо мной Илья резко и легко дергается. Раз, и все.
Я вижу гадкую ухмылку Юры, а в следующую секунду он уже лежит на полу в отключке. Илья вырубил его одним ударом.
— Пошли, — бросает мне жених.
Никаких эмоций. Илья просто продолжает идти, будто бы ничего не произошло.
Прижимаю к себе Ромку и спешу не отстать от мужчины. Дикость какая.
Слышу за спиной обеспокоенные возгласы. К Юре спешат на помощь. Кто-то громко просит вызвать врача.
На улице Илья открывает передо мной заднюю дверь большого черного внедорожника.
— Нужно забрать нашу няню Оксану, — в этой суматохе я совсем забыла об этом.
— Садись, — с нажимом произносит Илья. – Няня давно ждет нашего отъезда в машине сопровождения.
Залезаю в салон, прикусив язык. Машина сопровождения? Илья явно по-другому относится к вопросам безопасности. Мы с Колей никогда таким не заморачивались.
Илья обходит машину и садится рядом со мной.
Мне тут же становится тесно. Тело воспринимает навязанного жениха как опасность. Реагирует на него напряжением. Тем более, что огромный мужчина занимает собой почти все место. Мне едва удается сидеть так, чтобы не прикасаться к нему.
Погружаюсь в свой страх и не сразу замечаю, что Илья что-то мне протягивает.
— Возьми, — в голосе раздражение.
Что-то касается моих коленей, привлекая внимание.
Выныриваю из свои мыслей и растерянно смотрю на протянутую мне бутылку с водой.
— Пей, — командует Илья и отворачивается к окну, как только я беру из его рук бутылку.
Неделя проходит лучше, чем я ожидала. Илья не мучает меня своим присутствием. Я вообще его почти не вижу. В сопровождении целого отряда охраны я еду в свой дом, чтобы собрать нужные вещи. Перевожу их в выделенную для нас комнату и обустраиваюсь там с Ромкой. Илья к нам даже не заходит.
И это не может не радовать. Я почти забываю о словах мужчины.
Но ровно через неделю я просыпаюсь от шума. Выглядываю в окно и понимаю, что в саду идут приготовления.
Рабочие устанавливают свадебную арку. Расставляют рядами стулья для зрителей. Официанты в отглаженных костюмах накрывают столы белоснежными скатертями.
Внутренности скручивает от тоски. Вдыхаю через силу и понимаю, что воздуха не хватает.
Все во мне отвергает этот брак. Внутренний голос кричит о необходимости спасаться.
Но я кидаю взгляд на малыша, спящего в своей кроватке и иду готовится.
К обеду дом Ильи наполняется гостями. Их немного. В основном члены семьи и вхожие в близкий круг деловые партнеры. Почти всех из них я знаю лично.
Я не спешу спускаться вниз до самого последнего момента. Сижу в своей комнате с няней и сыном, пока организатор не заглядывает, и не сообщает, что церемония начнется через пару минут.
Гости рассаживаются по своим местам. На первом ряду семейство Осиповых.
Олег Платонович как всегда спокоен и сдержан. Юра сидит с таким видом, будто у него под носом чем-то воняет. А Евгения Игоревна безупречна в своем образе. На ее лице застыла холеная высокомерная маска. Рядом с ними сидит Оксана –няня. На ее руках мой сын.
У стойки выездной регистрации меня ждет мрачный Илья в безупречном костюме.
Звучит торжественная музыка.
Я поправляю складки своего черного траурного платья, сглатываю ком в горле и заставляю себя выйти к собравшимся.
Я надела платье, в котором хоронила мужа. Самый подходящий наряд для сегодняшнего дня. У меня траур. Пусть ни у кого не будет иллюзий на этот счет.
По рядам гостей проносится шепот. Но я смотрю только на своего будущего мужа.
Он сверлит меня ненавидящим взглядом и не скрывает этого.
Я не опускаю глаз. Смотрю на него в ответ.
Не выйдет из меня покорной жены. Я не приму его власть над собой. Не способна на это физически.
Поднимаю подбородок повыше и встаю рядом с мужчиной. От него буквально шпарит волнами раздражения. Его злит мой вид, я чувствую это.
А может, просто злит сам факт моего существования. Не знаю. Сомневаюсь, что Илье в самом деле есть дело до того, во что я одета.
Девушка за стойкой начинает церемонию. Она произносит торжественную речь о силе уз брака, о важности этого дня, а я почти не слышу ее слов. Прячусь от страшной действительности в воспоминаниях о погибшем муже.
О том, какой была моя свадьба с ним. О том, как счастлива я была ответить «да». О нежном трепетном поцелуе, скрепившем наши подписи в документах.
На автомате произношу всё, что от меня требуется. Расписываюсь, там, куда тыкает пальцем организатор. Выходит жутко криво, и я морщусь.
Девушка заканчивает церемонию поздравлением, и я вдруг чувствую на своих плечах жесткую хватку.
Илья почти грубо разворачивает меня к себе. Пугаюсь холодного огня в его взгляде, и сердце пускается вскач.
А мужчина властно притягивает меня к себе. Нет никаких шансов на сопротивление. По сравнению с этим огромным медведем я просто тростинка.
Пальцы на моих плечах сжимаются так, что мне становится больно.
Замираю от ужаса, когда губы мужчины накрывают мои. Никакой нежности или трепета. Поцелуй Ильи – это приказ подчиниться. Жесткие губы, с силой раскрывающие мои, не ласкают – они владеют. Язык, нагло толкающийся в мой рот, – это наказание за то, что посмела разозлить.
— Я выбью из тебя эту дурь, женушка, — мой новоиспеченный муж шепчет на ухо, чтобы никто не услышал. – Коля не научил тебя уважению. Придется мне это сделать.