Глава 3. Лера
— Значит ты дашь мне денег? — выдавливаю безжизненно.
— Если разденешься, получишь все, что захочешь, — обещает он.
У меня даже сомнений нет.
Ни страха, ни стыда.
После родов в государственной больнице, там где на тебя смотрят как на кусок мяса вообще все чувства атрофируются.
И плевать я хотела на притихших на полу шлюх и на аж троих мужиков.
Стягиваю через голову платье. И остаюсь в одном белье и босоножках.
— Дальше? — выдавливаю я сквозь ком в горле.
Артур буквально пожирает меня взглядом. И ничего не отвечает.
Зато его друг доктор подает голос:
— Должен признать с последней нашей встречи вы заметно похорошели, Лерочка. Рад что вы справились со своим истощением. Вам так намного больше идет, — он говорит так буднично, будто мы тут светскую беседу ведем.
Может он конечно так пытается разрядить обстановку? Однако мне от этого легче не становится.
— Спасибо, — шепчу я сухо.
Но любопытный доктор не унимается:
— Позвольте поинтересоваться, это на вас ведь бюстгальтер для кормления. Помню Артур упоминал, что вы были беременны от своего мужа. Роды прошли удачно? Как ребенок?
Взгляд Артура будто отмирает. Он наконец поднимает мне его в глаза и даже рот приоткрывает будто от шока.
Видимо он совсем забыл о той лжи, что я ему тогда наплела, желая защититься. Зато его друг очевидно хорошо запомнил.
— Р-роды н-нормально, — мямлю я, глядя в хмурые глаза Артура, словно это он вопрос задал. — А вот с ребенком… — всхлипываю шумно, — проблемы, с-со здоровьем. Я п-потому и пришла… к Ар-ртуру.
— Выйдете все! — требует вдруг он, даже не позволяя мне договорить.
Я вжимаю голову в плечи, сомневаясь не относится ли его приказ и ко мне.
Дожидаюсь, пока в комнате останемся только мы вдвоем и принимаюсь шептать как молитву:
— Умоляю, Артур. Мне больше не к кому идти. Сумма очень большая…
— Значит ты согласна стать моей шлюхой, если я спасу твоего спиногрыза? — грубо спрашивает он, с сомнением щурясь.
Выходит он вовсе не потерял ко мне интерес, как к женщине? Все еще хочет меня, как и год назад?
Может это и к лучшему? Я согласна на все ради спасения своей дочки. Растоптанная гордость — мизерная плата за нее.
Киваю.
Артур отлипает от бара и, слегка пошатываясь, идет ко мне.
Часто-часто моргаю, потому что глаза щиплет от слез и сигаретного тумана в этой комнате.
Его запах оказывается в поле моей досягаемости и я перестаю дышать вовсе. Вся эта гремучая смесь ароматов напоминает мне то, как мы переспали с Артуром год назад. В следствии чего и появилась наша девочка.
Надо же. Всего один секс. А моя жизнь вверх дном.
Артур подходит вплотную, и останавливается:
— Твоему ребенку… — тихо спрашивает он, — ему нужна помощь из-за того, что мы тогда переспали?
— Н-нет.
— Раз я не причастен, тогда почему ты пришла ко мне, а не к отцу ребенка?
— Что? — непонимающе спрашиваю.
— Почему ты не пошла к Славе?
— Он ведь пропал, — удивляюсь я.
— Насколько мне известно его подельники отлично его спрятали. Неужели ты не знаешь куда?
Качаю головой:
— Мы не поддерживаем связь. К тому же, у него нет таких денег… — замолкаю, когда Артур вдруг касается моего плеча костяшками пальцев.
— Значит папочка и не в курсе, что он стал счастливым обладателем спиногрыза? А его проблемы опять достаются мне, — он поддевает пальцем широкую лямку от моего весьма колхозного лифчика, и тянет ее вниз.
— Ч-что ты делаеш-шь? — шепчу я дрожа.
— Как что? Принимаю оплату за помощь, — холодно говорит он.
— П-прямо здесь? — всхлипываю в ужасе.
— Что-то не так? — он презрительно приподнимает бровь.
— Ты здесь был с п-проститутками, а теперь…
— А чем ты отличаешься от них? — требует он. — Разве что ценой.
— Арт-тур, — заглядываю ему в глаза. Кажется я только сейчас осознаю, что совсем не знаю этого мужчину. — Л-ладно… — выдыхаю я отчаянно, осознавая, что не имею права ничего у него просить. Никаких снисхождений. Чистый расчет.
Сокращаю оставшуюся между нами дистанцию и начинаю снова расстегивать пуговицы на его рубашке.
Пальцы дрожат и не слушаются совсем.
Я чувствую, как мою макушку обдает его горячим дыханием с привкусом алкоголя:
— Я не надеялся тебя еще хоть раз увидеть, — почти шепчет он.
— Я тоже.
— Вернее, даже не так, — продолжает. — Я надеялся никогда больше не увидеть тебя.
Поднимаю на него взгляд. Не могу ответить ему взаимностью. Я хотела, да. Хотела увидеть его еще хоть раз. Сама не знаю зачем.
Но и зачем он так нарочито хочет сделать мне больно, зацепить меня, я пока не могу понять.
— Не смотри на меня так, — хрипит он.
— Как? — выдыхаю болезненно.
— Никак не смотри! — взрывает его. — Делай свое дело и проваливай, пока снова не вызову. Как шлюху. Деньги переведу сразу как закончишь.
— Артур, зачем ты так? — с ресниц срывается непрошенная слеза.
— Потому что ненавижу, — вцепляется пальцами в мой подбородок не позволяя спрятать взгляд. — Ненавижу, когда мной пользуются, а потом выбрасывают как мусор. Это я так делаю! Но не со мной, ясно?! Ненавижу слезы бабские! И глаза твои блядские ненавижу, — он дышит так тяжело, будто пробежал марафон.
Взгляд мечется по моему лицу:
— Всю тебя ненавижу. Нахуй ты только пришла?
Он вдруг подается ко мне навстречу и врезается жестким поцелуем в мой рот.