Глава 8
Мышцы скул Саяна натягиваются, как канаты, и я запоздало слышу гулкий стук сердца, который перекрывает для меня все внешние звуки, словно я тону в вязкой, липкой тишине. От стресса в крови поднялся кортизол, отчего я никак не могу сфокусироваться на лице мужа.
Всё, что сейчас мной движет – это раздражение и гнев, который никак не желает утихнуть, несмотря даже на вспыхнувший страх, когда Саян резко вскидывает руку, хватая меня за подбородок и фиксируя так жестко, что не двинуться.
– Ты права, сейчас разговора у нас не выйдет! – цедит он сквозь зубы и прищуривается. – Еще одно бранное слово, дорогая, пойдешь под холодный душ остужаться.
– Не прикасайся, ты мне противен, – цежу я сквозь зубы, а затем, растопырив пальцы, впиваюсь ногтями в щеку Саяна. Резко, не жалея сил.
На его лице проступает кровь, и на секунду я прихожу в себя. Никогда ведь я не была настолько жестокой.
Наши взгляды с мужем скрещиваются в воздухе. Его – напряженный и какой-то темный, словно внутри него сейчас разверзнулась бездна. И мой – потрясенный собственной жестокостью и вместе с тем переполненный болью, которая мучает меня без обезбола. Выкручивает мышцы и сводит нутром мою выдержку и всякое терпение.
Кажется, что время замедляется на мгновение, а затем резко пускается вскачь.
– Пр-р-ротивен, говоришь? Не смей мне врать! – рычит он и болезненным поцелуем впивается мне в губы. Терзает их, мучая меня с каким-то отчаянием, но я впервые не отвечаю. И не потому, что обладаю такой хорошей выдержкой.
Нет. Просто осознаю, что ничего не чувствую.
В душе пустота, и никакого наслаждения.
– Я не вру. Тошно от тебя, – выдыхаю я, когда он наконец перестает меня пытать, и мои слова как пощечина для него.
Саян дергается, его лица искажается какой-то звериной мукой, и он вдруг отпускает меня, даря мимолетное ошибочное чувство, что я свободна.
– Тошно? – снова повторяет он за мной и сжимает челюсти. – Ничего, я потерплю, Люба. И ты потерпишь.
Не успеваю я понять смысл его последней зловещей фразы, как он резко хватает меня за плечо и с силой заталкивает в дом. Сзади хлопает дверь, заставив меня вздрогнуть от испуга, но обернуться и высказать Саяну всё, что я думаю о его варварских методах, он мне не дает.
С силой ведет в ближайшую ванную комнату на первом этаже, которая как раз находится недалеко от входа. Едва не вырывает дверь из петель, когда открывает ее с шумом и скрипом, толкает меня в ванную в чем есть, и спустя пару секунду на меня сверху льется холодный поток воды.
Она хлещет сверху, пробирается сквозь ткань одежды, пропитывая ее до нитки. Та неприятно липнет к коже, словно ледяная наждачка, отчего кожа болит и ноет, а мое дыхание становится рваным и судорожным.
От холода сводит мышцы, а пальцы дрожат, и сама я хватаю ртом воздух, чувствуя, как гулко колотится от испуга и шока сердце.
Едва не захлебываюсь от попавшей в нос и рот воды, кашляю, пытаясь параллельно выбраться или отскочить назад, но тяжелая ладонь Саяна хватает меня за заднюю часть шеи и не дает двинуться с места.
– Приди в себя, Люба! – рявкает, будто у меня случился нервный срыв. – Остынь, и потом мы поговорим. Ты дашь мне всё объяснить и не станешь совершать глупостей!
Он не просит меня выслушать его.
Нет.
Саян Грачёв никогда ни о чем не просит.
Он умеет только приказывать. И не признает своих ошибок. Ведь такой, как он, их не совершает.
– Глупость я сделала, когда вышла за тебя замуж, – выплевываю я с горечью и едва не плачу, сдерживая рыдания из последний сил. Держусь лишь на силе воле.
Мне кажется на миг, что в глазах Саяна боль, но он моргает, и наваждение проходит, оставляя после себя неприятный привкус обмана.
– Не шути со мной, Люба, – угрожающе цедит Саян. – Я не дам тебе разрушить наш брак, Люба. Не из-за какой-то мелочи.
– Мелочи? – хохочу я коротко и зло. – Мелочь – это перепутать ключи, а вот трахнуть другую женщину, будучи женатым, это предательство, Саян. И ты его никакой водой, даже святой, не смоешь.
Я опускаю голову, чтобы вода не лилась на лицо, мешая дышать. Сжимаю зубы, зажмуриваюсь крепко и замолкаю, так как силы меня не просто-напросто покидают, и даже с каким-то облегчением слышу, как он выходит и хлопает дверью.
Внутри становится так же пусто, как в ванной, а я не в силах даже обнять себя.
Тело зябнет от холодного душа, а я продолжаю стоять под струями воды, которая стекает с волос, капает с ресниц, струится по щеками и смешивается с горячими слезами обиды и горечи.
Не знаю, как долго я так мучаю себя, но когда грудную клетку сводит спазмом, а от холода начинают лихорадочно стучать зубы, я дрожащими пальцами выкручиваю кран горячей воды, которая успокаивает мое тело, но не способо согреть меня изнутри.
Когда мне физически становится легче, я снимаю с себя тяжелую, пропитанную водой одежду, оставляя ее в ванной, а сама укутываюсь в большое гостевое полотенце. Тихо выхожу, стараясь не скрипеть дверью, и иду в спальню.
Отчаянно надеюсь, что Саяна там нет, и я смогу одеться, прихватить самое необходимое и сбежать от этого жестокого монстра, который все эти годы прятался под личиной моего мужа.
Дверь спальни открыта, и я отчего-то останавливаюсь, будто налетаю на стену. Перевожу дыхание, не в силах сделать шаг вперед и уже по-новому взглянуть на нашу кровать, где Саян… Возможно, трахал свою ассистентку.
Внутренности обжигает кипятком, но, к счастью, в этот раз мое воображение не успевает разыграться не на шутку, так как я слышу жесткий голос мужа из спальни. И замираю, услышав, с кем он говорит по телефону.
– Я запретил тебе и близко появляться в клинике, Лиза! – цедит сквозь зубы Саян. – Что тебе было непонятно?!
Я не слышу с такого расстояния, что ему отвечает его любовница, и, касаясь косяка, заглядывая внутрь. Саян стоит у окна, ко мне спиной, так что меня не видит, а вот я прекрасно замечаю, как он напряжен.
Ноги широко расставлены, плечи будто каменные, спина натяжена, одна рука в кармане брюк и явно сжата в кулак, а вот второй он едва не крошит телефон у уха.
Вот только я не боюсь его сейчас. Страх проходит, оставляя после себя лишь гнев обманутой женщины. Сердце мое колотится, горло саднит, словно по нему прошлись наждачкой, а сама я с силой сжимаю над грудью края полотенца.
Хочется ворваться внутрь и наброситься на него, крича ему в лицо, какая он беспринципная сволочь. Я уже было хочу показаться, как замираю, услышав угрозу из уст Саяна.
– То, что ты беременна, не делает тебя неприкосновенной, Лиза. Если ты еще хоть раз потревожишь мою жену…
Он не договаривает, но даже я проникаюсь. Вот только вместо аплодисментов удостаиваю его спину презрительного взгляда. Надо же, какой заботливый. Хочет сохранить мои нервы в покое.
– Сука!
Я едва не отскакиваю, выдав свое появление, когда Саян вдруг кидает телефон в стену, завершив разговор. Явно недоволен, вон как резко открывает окно.
Достает из кармана пачку сигарет и закуривает, выпуская дым в окно.
Затянувшись всего три раза и едва не высушив сигарету до фильтра, тушит окурок прямо о подоконник, заставляя меня возмущенно выдохнуть, а затем также резко оборачивается, впиваясь в меня таким взглядом, что сомнений не остается.
Саян давно почувствовал мое присутствие за спиной. И закурил только с одной целью. Взять себя в руки.
Я подбираюсь, готовая к очередному раунду, как Саян вдруг меня удивляет.
– Что мне сделать, чтобы ты меня простила, Люба?